– Так странно, я думала, что умею распознавать девушек вроде тебя, – говорит Селеста. – Таких, которые уводят чужих парней. Они сперва притворяются, что ты им друг, но всегда есть ощущение, что на самом деле они не такие, что они себе на уме. У них свои планы, своя цель, а ты для них просто инструмент, с помощью которого они получают желаемое. – Она наклоняется и несколько раз задумчиво звонит в велосипедный звонок, подбирая слова. – Но ты не такая. Ты мне казалась совсем не такой. И я уже и вправду начинала думать, что мы сможем подружиться. Я не собираюсь мстить, просто хочу узнать… что случилось? Чтобы я смогла все переосмыслить и спокойно вернуться в клуб «Террариум».
– Я тебе клянусь, я совсем не такая, – говорю я. – Знаю, кажется, что это неправда – из-за того, что случилось, но… – Я с досадой кусаю губу. Это все слишком трудно объяснить. – Пойдем со мной?
– Куда? – спрашивает Селеста.
– Мне нужно кое-что тебе показать. Без доказательств ты мне не поверишь.
– Это ты и хотела мне показать? – спрашивает Селеста, когда мы приближаемся к круглому зданию ЦИСа. – Древнее здание на площади Данэм? Ты что, хочешь похитить меня и спрятать здесь, чтобы Макс достался только тебе? – Она делает глубокий вдох. – Прости, у меня слишком бурное воображение. Многих оно отпугивает.
– Вообще, это многое объясняет, – говорю я, думая, а не такой ли и Макс. И вдруг замечаю ярко-оранжевую надпись на двери ЦИСа.
ЦЕНТР ЗАКРЫТ ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ
ПОЛИЦИИ
ВСЯ АКТИВНОСТЬ
ПРЕКРАЩЕНА НА ВРЕМЯ РАССЛЕДОВАНИЯ
ПОЛИЦИЯ ГОРОДА БОСТОН
– Что за бред? – спрашиваю я. Мы же были здесь всего три дня назад.
– Нет, правда, зачем мы сюда пришли? – спрашивает Селеста. – У тебя две минуты на объяснения – и я сматываюсь.
На мгновение я замираю. Это катастрофа. Мне нужно провести Селесту в ЦИС, чтобы она мне поверила. Оливер поверил мне без доказательств, но это Оливер. Селеста не такая. Я уже натворила достаточно, чтобы заслужить ее недоверие. Перебираю варианты у себя в голове. Можно просто влезть внутрь, но теперь, когда на двери висит официальное сообщение от полиции, это глупо.
И вдруг я вижу Лилиан, идущую вдоль здания, и понимаю, что еще не все потеряно. Заметив меня, Лилиан спешит в другую сторону.
– Лилиан! – кричу я и бегу следом, потому что она не оборачивается. – Лилиан! Что происходит?
Хватаю ее за гигантский шарф и тяну его на себя, словно хочу размотать мумию, и наконец Лилиан поворачивается ко мне.
– Ох! – восклицает она, поправляя шарф. – Не подумай, что мне очень хочется тайком проникать в ЦИС. Но нужно забрать со стола кое-что. Войду и сразу же выйду. Они же выгнали нас вчера вообще без предупреждений.
– Но за что? – спрашиваю я.
– Петерман, – отвечает она, будто выплевывая подгнившую виноградину, будто терпеть это имя не может.
– Кто такой Петерман? – спрашивает подошедшая к нам Селеста.
– А ты кто такая? – спрашивает Лилиан.
– Селеста, – отвечает та.
– И что ты тут делаешь? – Лилиан хмурится. Курсы этикета этой девушке точно не помешают.
– Самой интересно, – раздраженно говорит Селеста и смотрит на меня.
Я делаю глубокий вдох. Этой ситуацией нужно воспользоваться.
– Лилиан, не скажешь ли ты Селесте, какие отношения нас связывают?
– Да никакие, – припечатывает Лилиан.
– Нет же, я не имею в виду дружбу, – говорю я медленно, словно учу детсадовца писать по буквам. – Откуда ты меня знаешь?
– А, ты участвовала в одном исследовании, которое проводил Центр изучения сна, где я раньше работала.
– И как часто я к вам приходила?
– Дважды в неделю.
– С кем?
– Со своим парнем Максом.
Тут мои челюсти сжимаются, и краем глаза я вижу, что Селеста смотрит на меня с ненавистью.
– Нет, мы же это обсуждали, Макс мне не парень.
– Называй как угодно, – Лилиан закатывает глаза.
События развиваются не совсем по моему плану, но еще не все потеряно.
– А как именно мы с Максом сюда попали? – настойчиво спрашиваю я.
Лилиан рассеянно оглядывает двор, людей, сидящих на лавочках с книгами или снующих из здания в здание. Но, услышав мой вопрос, она сосредотачивается.
– Я думала, это конфиденциальная информация.
– Разрешаю тебе рассказать, – говорю я, скрещивая руки на груди.
Лилиан вздыхает.
– Вы с Максом попали сюда в детстве, потому что оба страдали от кошмаров. После завершения исследований вы почему-то начали друг другу сниться – и снитесь до сих пор. Насколько я поняла, вы повторно обратились в ЦИС для того, чтобы это исправить.
– Отлично, спасибо, Лилиан, – начинаю я.
Но она еще не закончила.
– Ведь вы влюбились друг в друга и не знаете, что с этим делать. А вообще, кто это?
Я натянуто улыбаюсь.
– Лилиан, это Селеста, девушка Макса.
Брови Лилиан ползут вверх, губы складываются в маленький, аккуратный овал.
– Вот как, – говорит она. – Ладно, я лучше пойду. Хочу забрать вещи и уйти, пока полиция не вернулась.
– А где Петерман? – снова спрашиваю я.
– Наверное, в тюрьме, – отвечает она.
– То есть?
– Петермана арестовали, – объясняет она. – Из-за попугаев. Он причастен к нелегальной торговле птицами. Птицы были его страстью, и чем более редок вид – тем лучше. Говорят, его могут посадить.
– Из-за парочки невоспитанных итальянских попугаев? – спрашиваю я.
– Это были очень умные попугаи, Элис.
Мы прислонились к колонне у ступенек ЦИСа. Обе молчим, я кусаю ногти на руках, а Селеста – губы, и я жду, что она скажет. Все карты выложены, осталось только поверить мне.
– Так что же получается, – начинает Селеста. – Вы с Максом обратились сюда, чтобы ваши сны изучили и навсегда избавили вас друг от друга? – Она отталкивается от колонны и надевает ремень своей кожаной сумки на плечо. – О’кей.
– О’кей? – переспрашиваю я.
– Да, о’кей, верю. Такую чушь невозможно выдумать. Но это не значит, что мы теперь друзья. К тому же тебе и так есть, о чем беспокоиться.
– Например? – спрашиваю я. Мне в самом деле интересно, потому что она может иметь в виду слишком многое.
– Например, о том, как вы справитесь со всей этой неразберихой, когда ученого, который проводит процедуры, посадили, – отвечает Селеста и уходит от меня по газону.
