Насколько я мог видеть, некоторые из этих изданий представляли собой библиографическую ценность. Я не мог удержаться от того, чтобы не просмотреть их все. Некоторые книги были сшитыми из двух или трех томов: например, «Система природы» и «Критика Ботаники» Линнея мирно уживались в одном томе с «Происхождением видов» Дарвина. Такое было возможно благодаря тому, что текст был набран очень мелким шрифтом. Все книги были чистыми, без пометок на полях, загнутых страниц и закладок. Их явно никогда не читали.
Еще не зная этого, шаг за шагом я приближался к находке, которой суждено было изменить очень и очень многое. Когда я добрался до самой верхней полки, я почувствовал, что сильно устал. У меня кружилась голова, кололо в боку, и я едва не пропустил эту тоненькую, ничем не примечательную книжку. Но все же она попалась мне в руки, и я открыл ее. Книга именовалась «Пресмыкающиеся Гренландии». Ничего особенного, я даже не стал ее листать и уже хотел было поставить на полку.
Но тут мой разум сработал, и я вновь открыл ее.
Пресмыкающиеся Гренландии? Змеи Гренландии? А какие в Гренландии могут быть змеи? Гренландия – страна с арктическим климатом, холоднокровные пресмыкающиеся там просто не выживут. Что это, шутка?
Я спустился со стула, – вот они, действия, обусловленные моим нынешним ростом, – на который взобрался, чтобы дотянуться до верхних полок (при этом Свифта в компании с Лавкрафтом и прочими пришлось временно пристроить на полу), уселся на означенный стул и нетерпеливо раскрыл книгу.
«В Гренландии нет и не может быть змей», – гласила первая и единственная напечатанная в книге строка. Остальной текст был рукописным. И в этой книге была закладка.
Между магазинчиком Барбары и моей аптекой не было прохода, так что мне пришлось выйти на улицу и обогнуть здание. В дверях я столкнулся с Одиль и Одетт. Одиль смутилась, Одетт невозмутимо поздоровалась и спросила о моем самочувствии.
– Этот грязный скунс только и может, что со спины нападать, – пробурчала она, когда я ответил, что у меня все путем. Из этого я сделал вывод, что «слухами земля полнится». Тем лучше! Я совершенно не стеснялся произошедшего: в конце концов, меня застали врасплох, и я не мог отбиваться (даже если бы и умел). – Вы уж наподдайте ему как следует в следующий раз, если он еще посмеет сунуться. Хотя это вряд ли.
– Почему? – спросил я.
– А потому что он трус, как и все Харконены. Кохэгены, впрочем, не лучше.
– В каком смысле?
– В прямом. Они даже проклятья боятся и цирк обходят десятой дорогой.
Это было интересно, особенно в свете того, что я успел прочесть в найденной мной книге. В сущности, из-за этой книги я и пошел к Барбаре. Распрощавшись с близнецами, причем Одиль все время смущенно помалкивала, а Одетт болтала без умолку, я зашел в магазинчик. Барби сидела за стойкой в окружении предметов разврата и похоти и читала «Рапсодию любви» Барбары Картленд. Глаза ее слегка поблескивали. Я вежливо кашлянул, и Барбара нехотя подняла глаза от книги.
– Вам нужна моя помощь, док? – спросила она, вставая.
– Сидите-сидите, – ответил я. – Барбара, я просто хочу купить у вас вот эту книгу из коллекции миссис Штайнер. Сколько вы за нее хотите?
Она взяла книгу в руки.
– «Пресмыкающиеся Гренландии»? Что это за книга? Даже не помню такой. Забирайте так, если хотите.
– Нет-нет, взять ее просто так я не могу.
– Тогда назначьте цену сами, – небрежно ответила она, возвращая мне книгу.
– Барбара, – сказал я, бережно забирая книгу, – я дам вам за нее тысячу фунтов прямо сейчас, и…
– Док, может, вам лучше полежать? – спросила она с тревогой. – Кажется, вчера вечером вам все-таки хорошо по голове прилетело. Тысячу фунтов за старую книгу по ихтиологии? Нет, вам и вправду плохо…
– Ихтиология изучает рыб, а это о пресмыкающихся, о змеях, ящерицах… – сказал я, присаживаясь (у меня действительно закружилась голова). – Барбара, поверьте, я в своем уме. Если я не ошибаюсь, что вполне возможно, эта книга стоит намного дороже. Впрочем, если это действительно так, то вы в обиде не останетесь.
– Да ну, о чем это вы, – совсем по-детски изумилась она, – какая-то невзрачная книжица про змей? И такая цена!..
Я молча развернул книгу на случайной странице, где полразворота занимал эскиз Хоуллендского собора.
– Вау, – воскликнула она. – Ни фига себе! Что это? Наш собор… И при чем тут змеи и ящерицы Исландии?
– Гренландии, – снова поправил я ее. – И в Гренландии нет никаких змей. В Исландии, впрочем, тоже. Думаю, что это такая шутка. А на самом деле это чей-то тайный дневник, и я пытаюсь понять чей.
– Где вы его откопали?
– В шкафу за стеллажами, – честно ответил я.
– А, эта книга не из магазина, – подумав, сказала Барби. – Этот шкаф стоял у миссис Штайнер в спальне. Но ее племянник решил, что раз там тоже книги, то им самое место среди других книг. Вот его и перетащили туда. А у меня до этого шкафа как-то руки не дошли. Так он и стоял все это время. Весь запылился.
– Между прочим, там довольно много ценного, – сообщил я. – Не такого, как эта книга, но, думаю, вы на этом хорошо подниметесь, если знатоки и коллекционеры узнают об этих сокровищах. Там редкие издания начала прошлого века, некоторые из них – библиографическая редкость.
– Просто обалдеть, – изумленно всплеснула руками Барбара. – Это что же получается, я все это время сидела на таком Клондайке, на золотой жиле и сама того не знала! Нет, правду американцы говорят, если хочешь быть счастливым, то не должен быть ленивым. Истинно так!
Она наклонилась и поцеловала меня в лоб:
– Док, вы моя счастливая звезда.
Я смутился: не привык к подобным нежностям. А потом уточнил:
– Так мы договорились о книге?
– Еще бы! Знаете, что…
Сейчас у нее был такой вид, будто она собирается сигануть в море с шестидесятифутовой скалы.
– Фокс, ваша Ариэль – просто дурочка. Предпочесть этого бездарного мажора такому мужчине, как вы…
– О чем это вы? – искренне удивился я.
– А вы еще не поняли? – спросила она.
Я отрицательно покачал головой.
– Какие же вы, мужчины, непонятливые… Да Ариэль в вас просто-напросто влюблена, вот и все.
– Ерунда, – отмахнулся я. – Я вдвое ее старше, какая там влюбленность…
– Я вас умоляю, не смешите меня… Кого и когда смущала разница в возрасте? Посмотрите хоть на Деми Мур с Эштоном Кэтчером или на Чикконе с ее Заибатом, или кто там у Мадонны теперь…
– По-моему, вы ошибаетесь, – улыбнулся я, но предположение Барбары внесло в мою душу какое-то странное смущение. Странное и при этом, можно сказать, приятное. – Ну ладно, я пойду.
