На какое-то мгновение мне почему-то стало не по себе, не знаю, по какой причине, но это сообщение меня огорчило. Но Ариэль так забавно рассказывала про своего ухажера, так неподражаемо иронизировала, что я невольно тоже разулыбался и начал в тон ей подшучивать с наигранной серьезностью.
Это могло продолжаться довольно долго, но, допив чай, я решил все-таки перейти к делу. Очень коротко я рассказал Ариэль о своем (а если быть точным, то навязанном мне ушлым Бендженом) плане открыть аптеку. Ариэль мгновенно воодушевилась, одобрила мое решение, а я протянул ей папочку с документами, необходимыми для регистрации предприятия. Собственно, там была копия моего хоуллендского паспорта, выписка с банковского счета, куда я депонировал будущий уставный капитал предприятия, договор аренды, наскоро составленный мной с Барбарой и заверенный единственным в городе нотариусом, и заявление-анкета. Определенно в отношении бюрократии Хоулленд был просто образцом для всей Европы.
– Я после обеда гляну на все это, хорошо? – деловито сказала Ариэль. – Хочу как следует разобраться с этой системой. Все-таки электронные выборы – моя инициатива, и мне очень хочется, чтобы она сработала.
– Как вам будет удобно, – сказал я и, оставив папочку, распрощался. Я надеялся увидеться с ней завтра в цирке и полагал, что к тому моменту она, как бы ни была занята, найдет время для того, чтобы рассмотреть мои бумаги. Собственно, все это было сделано, но совсем не так, как я думал. Во-первых, до начала представления я никак не мог найти Ариэль. В зале уже погас свет, а ее все не было. Я пошел на место, которое занимал постоянно, рассчитывая, что девушка присоединится ко мне чуть позже. Дальше зрелище, хотя уже и наизусть знакомое, захватило меня, и я даже не заметил, как пролетели полтора часа представления. Лишь когда Женевьева уже увела за кулисы своего жеребца, я понял, что все это время просидел в одиночестве. И тут же почувствовал странное волнение, практически тревогу.
Что с ней? Не случилось ли чего? Я бросился за кулисы, где наткнулся на Одиль и Одетт, и тут же спросил их, не видели ли они Ариэль.
– Сегодня ее здесь не было, – дружно ответили сестры, практически в унисон (иногда это у них получалось потрясающе), а затем Одиль добавила: – Спросите лучше у Блейка, он сейчас у себя.
Я пошел в кабинет директора. Блейк был там, но уже собирался уходить. Увидев меня, он растерялся:
– Фокс? Добрый вечер. Как вы?
– Спасибо, ничего, – внезапно я понял, что почему-то волнуюсь. – Как ваше самочувствие?
– Вашими молитвами, – ответил Блейк. – Вот, собираюсь домой. Хочу прилечь пораньше.
– А как Ариэль? – в лоб спросил я. – Сегодня ее, как ни странно, не было в цирке. Я вчера к ней забегал в обед…
– У нее много работы, – Блейк почему-то отвел глаза. – Эти выборы… она возвращается поздно, ее подвозит… сотрудник.
Я не сразу понял, о чем говорит Блейк. Потом внезапно меня осенило – уж не роман ли у Ариэль? Если да, то что же в этом плохого? Сейчас молодежь начинает бегать на свидания намного раньше, чем в наши времена.
Но почему-то после того как я понял, что у Ариэль, возможно, появился молодой человек, мое настроение закатилось, как солнце в короткий зимний день. На душе стало сумрачно и зябко. Не исключено, что и Блейк чувствовал что-то подобное?
– Может, зайти к вам на чашечку чаю? – спросил я. Отчего бы и нет, если человеку одиноко? С другой стороны, он ведь жил один очень долго, пока Ариэль училась. – Я, простите, не напрашиваюсь…
– В другой раз, хорошо? – ответил Блейк и почему-то опять отвел глаза. Я кивнул. В другой раз, так в другой раз. Настроение стало совсем скверным.
– Ну, я пойду, – сказал я, переминаясь в дверях. На душе было как-то непривычно пусто, и я совершенно не понимал, почему.
– Фокс, – внезапно остановил меня Блейк, запуская руку в карман видавшего лучшие времена черного пиджака из атласной ткани (он надевал его только в цирке). – Ариэль просила меня, ммм, передать вам…
С этими словами он протянул мне крупный светло-коричневый конверт с чем-то плотным внутри.
– Вот, – сказал он и на мгновение посмотрел мне прямо в глаза. Но я совершенно не умею читать по глазам, да и не верю, что кто-то это умеет. Но Блейк словно хотел мне сказать что-то, хотел – и не решался.
– Спасибо, – сказал я и забрал конверт. – Если что, звоните мне на мобильный. Удачного вечера. Не забудьте принять лекарство.
Я сел в машину и, прежде чем тронуться, распечатал конверт. Откровенно говоря, я думал, что это будет записка от Ариэль. Увы, в конверте лежал только торговый патент Хоулленда, оформленный по всем правилам и собственноручно подписанный президентом и канцлером. Отныне я мог осуществлять на территории Хоулленда оптовую и розничную торговлю всем: от лекарств и продуктов до охотничьего оружия. Патент был изготовлен на прекрасной бумаге, украшен золотым тиснением в виде государственного герба и, если бы не уголок печати, слегка почему-то размытый, выглядел безукоризненно.
Но отчего-то он совсем меня не радовал.
Я быстро доехал до «Дыры». С приходом устойчивого тепла Мэри-Сьюзен вынесла несколько столиков на террасу. Вообще я заметил, что у нее регулярно столуются несколько местных холостяков, включая дядю Бенджена (я по привычке называл его дядей, хотя, как я говорил, он был ненамного старше меня). Я решил тут же отужинать, поскольку с утра ничего не ел. Мэри-Сьюзен налила мне кофе, после чего умчалась на кухню готовить для меня еду, а я занял место за столиком.
Не успел я выпить свой кофе, как на террасе появилась Барбара со спортивной сумкой в руках. Наверное, ходила на фитнес. Мы поздоровались, и Барби спросила разрешения сесть за мой столик. Вид у нее был довольно удрученный. Что-то случилось? Я внимательно посмотрел на нее и согласно кивнул. Она поставила сумку на стул, но не присела, а пошла на кухню к Мэри-Сьюзен. Насколько я понимаю, Барбара и Мэри были давними подругами и общались между собой запросто. Вероятно, именно поэтому моя хлопотливая арендодательница и жила в «Дыре», вместо того чтобы снять жилье поближе к работе.
Вскоре хозяйка секс-шопа вернулась, неся на подносе свой и мой ужин. У нее была куриная паровая котлета и какой-то непонятный салатик, плюс стакан с морсом и кофе, у меня – жареные сосиски, омлет и все тот же восхитительный мэрисьюшный морс. Наша квартирная хозяйка готовила его сама из ягод, собираемых ее отпрыском. Расставив тарелки, Барбара устало села на стул.
Я с аппетитом принялся за трапезу, моя визави, напротив, ковыряла свою порцию без особого энтузиазма.
– Тяжелый денек выдался? – спросил я.
Она понуро кивнула:
– И это только начало. Сегодня вечером придется пересматривать всю бухгалтерию. А завтра рано вставать. К нам прибывает новая тургруппа.
– Так отложили бы бухгалтерию, пока не появится «окно», – посоветовал я.
Она вздохнула:
