На первый взгляд панегирик Брюса казался выражением поддержки, но Уинстон находил такую политическую прямоту высокомерной. Однако, в духе политики коалиций, держал свое мнение при себе. Зачем расстраивать человека, который покупает ему бутылки лучшего пива, что он когда-либо пробовал, по восемь долларов за штуку?
Обычные? – думал Уинстон. Кого ты зовешь обычными? «Могут управлять собой»? Ты ведь на самом деле говоришь, что люди вроде меня не могут управлять людьми вроде тебя.
– У вас есть вопросы, Уинстон? – спросил Брюс.
Уинстон отпил пива.
– Да. Напомните, как называется это пиво?
– «Шиме». – Спенсер опередил Брюса.
– И ты говоришь, что это пойло варят священники?
– Монахи-трапписты, если точнее.
– Монахам запрещен секс, ведь так, ребе?
– Да, насколько я понимаю.
– Вот почему это пиво такое классное. Им необходимо направить энергию на что-то, что отвлечет их от мыслей о трахе. И это пиво очень похоже на замену. Одни молитвы не помогут держать руки подальше от члена, а голову – от мыслей о бабах. – Уинстон поднял бутылку к глазам и прочел надпись на этикетке: – «Шиме Гран Резерв». Оно даже звучит как это самое. И крепкое. Но его нельзя просто пить. Надо потягивать. Смаковать. Курить под него сигару и рассуждать о политике, как мы сейчас. Говорить всякие слова вроде «пер се» или «деприватизация банковского сектора».
– Уинстон, я согласен, это превосходное пиво, но есть ли у тебя вопросы насчет Новой прогрессивной партии?
Уинстон жестом попросил официантку принести еще пива и только потом задал вопрос:
– Э-э, сколько в вашей партии белых?
– По моим прикидкам, в НПП на сегодняшний момент белых восемьдесят – восемьдесят пять процентов.
– Черт.
– Я знаю, это число кажется диспропорциональным, но не забывайте, население Соединенных Штатов белое почти на семьдесят пять процентов, и НПП не покладая рук работает над тем, чтобы приблизиться к нашей цели – сорока процентам белых от общего количества членов партии.
– На мой вкус, это все равно на сорок процентов больше, чем нужно. Когда белый парень обращается ко мне, даже если он просто сказал: «Привет!» – я почти всегда чувствую, что со мной говорят свысока.
– Я понимаю причину ваших колебаний. Но дайте нам шанс, Уинстон. Мне кажется, что вы увидите: прогрессивные белые чуть ближе к вашим политическим устремлениям.
Официантка принесла еще три бутылки пива. Брюс наполнил бокал Уинстона, как полагается, с правильной пенной шапкой.
– Уинстон, неужели вы никогда не работали с белыми, которым могли доверять?
– В соседнем со мной квартале живет один белый ниггер, Чарли О’, но я знаю его и его семью всю свою жизнь. Если бы он переехал в квартал лет, допустим, в девять, он все равно оказался бы в моем списке подозрительных лиц, как и любой другой человек, с которым я познакомился после пятилетнего возраста.
– Выходит, вы не доверяете всем без исключения белым, которых не знаете с рождения?
Некоторое время Уинстон думал, глядя на пиво в своем бокале.
– Пожарные. Я доверяю пожарным. Никогда не видел и не слышал, чтобы пожарный не делал свою работу. Если ты заперт в пылающем здании, этот ублюдок придет и вытащит тебя наружу. И не важно, кто в доме – старик, урод, черный, умственно отсталый, – они размотают шланги и сделают свое дело. Пока они носят большие резиновые сапоги и тяжелые желтые куртки, я им верю.
Потом Уинстона понесло в философские дебри – он начал рассуждать, почему «Шиме» обязательно пить из бокалов. С практической точки зрения попытка завербовать Уинстона в Новую прогрессивную партию завершилась.
– Я просто думаю, разве оно станет хуже, если выпить его из бумажного стаканчика?
НПП придется снова идти в народ, искать какого-нибудь другого обычного гражданина, чтобы возложить на него свои надежды на разрушение власти корпораций.
– Почему нельзя дуть его прямо из бутылки?
Этот был уже слишком пьян.
19. Клевое чувство
Уинстон, мучимый плаксивыми интонациями Саймона и Гарфанкела, ерзал на сиденье «мустанга» Спенсера. Он опустил окно, вдыхая воздух и всепроникающий нью-йоркский фанк.
– Прошу, ребе, поставь что-нибудь другое, а то я тут сдохну!
– Вслушайся в мелодию, Уинстон. Забудь про Пола Саймона. Слушай Гарфанкела, братец. Гарфанкела! Разве не восхитительные ощущения?
– Нет у меня ощущения, словно я скачу босиком по зеленым лугам! Рука об руку с белой девчонкой-хиппи, на которой просвечивающее платье и венок из ромашек. Ну, честно, выключи эту дрянь!
Спенсер прибавил звук. Уинстона продолжало корежить. Он выставил локоть в окно и переключил внимание на улицу. Поток почти не двигался. Машина проезжала несколько метров и останавливалась. От 49-й до 63-й они ехали в полном молчании. Уинстон страдал на протяжении «The Sounds of Silence», «I Am a Rock», «Mrs. Robinson» и «Cecilia». Во время «The 59th Street Bridge Song (Feelin’ Groovy)» он пулей выскочил из машины к уличному кафе, чтобы обрести спасение в виде сэндвича с индейкой и сыром. – Чего им всем от меня надо?
– Что?
– Ну, Брюсу и остальным чудакам.
– Они увидели статью и захотели с тобой познакомиться. Видимо, им кажется, что так они налаживают контакты с беднотой. Звонят мне: «Слушай, чудесная статья. Хип-хоп сообщество – именно то, что нам нужно, чтобы нести наше послание в массы. Мы так рады видеть подлинного представителя «внутреннего города», бла-бла-бла…
– «Хип-хоп сообщество»? Это что за херня?
– Молодые городские афроамериканцы – лучше, если бритые наголо.
– «Хип-хоп сообщество». А где тогда оперное сообщество? Сообщество металлистов? Как можно сортировать людей по музыке, которую они слушают? И, если честно, мне не так чтобы очень нравится рэп. «Внутренний город». Кто придумал так называть нищие гетто? Не хочу даже начинать этот разговор.
– Поздно спохватился, – вздохнул Спенсер.
– Почему мы никогда не слышим про «внешний город»? Скажи мне, если я не прав, но разве в нормальном городе не должен быть только один «внутренний город»? В Нью-Йорке их до хрена тысяч, и все в разных местах. Где тогда «внешний город»? Там, где нет ниггеров вроде меня? «Внутренний город». «Хип-хоп сообщество». Ебать как достали, честное слово. «В этих трудностях и испытаниях мы вместе», – сказал Уинстон, подражая Брюсу. – Так почему, когда у меня трудности, я никогда не вижу вокруг ублюдков вроде Брюса? Лучше правда не начинать, а то я завожусь…
– Ты уже второй раз это говоришь. Признайся, ты уже начал. Теперь посмотрим, как ты работаешь над завершением.
– Я понимаю, просто правда, достало.
