— Интересно, доктор Герман и доктор Рея не обсуждают между собой наши медицинские случаи?
— Вряд ли, — сказал Спайсер. — Это противоречит медицинской этике. А что, у тебя есть что скрывать?
— Нет, — ответила Анетта.
— Ну и прекрасно. А то я сейчас проберусь внутрь тебя.
— Гильда!
— Что случилось, Анетта? Чего ты так рано звонишь?
— Прости меня, — сказала Анетта, — но мне необходимо кому-нибудь рассказать.
— Ты не могла бы попозже перезвонить, Анетта? А то я завтракаю со Стивом, а он не любит, чтобы я разговаривала по телефону, когда он дома.
— Да, конечно, хорошо, — ответила Анетта. — Ты не беспокойся. Не к спеху. И вообще Спайсер уже выходит из ванной, так что я тоже не могу разговаривать. Если бы мы с тобой зарабатывали не такие гроши, а Стив и Спайсер вели дома хозяйство, интересно, нам бы тоже не нравилось, когда много говорят по телефону?
— Сомневаюсь, — сказала Гильда.
— Я тоже, — сказала Анетта. — Пока.
— Что-то не так, Спайсер? — спросила Анетта.
— Ради Бога, Анетта! Человек сидит в халате, пьет апельсиновый сок и читает утреннюю газету, как всякий порядочный муж. Почему что-то должно быть не так?
— Ты не смотришь на меня, не разговариваешь. Сердишься.
— Совершенно не сержусь. Давай я положу газету. Разговаривай со мной. Я буду отвечать.
— Когда ты считал, что я родилась вечером, я была лучше, на твой взгляд? — спросила Анетта.
— Правильнее будет сказать, у тебя было меньше жизненных сложностей. И у меня соответственно тоже. Вечернее солнце находится на пути в следующий дом. А твое утреннее солнце прочно располагается в Деве; оно даже не начинало переход в Весы.
— Понятно. А это плохо?
— В астрологии само по себе ничто не плохо, — ответил Спайсер. — Но у Дев имеются проблемы с сексуальностью. Девы более скованны. Они сдерживаются. Весы щедрее. Им не приходится притворяться.
— Надо же, — сказала Анетта. — Ну кто бы подумал!
— Самим-то Девам от этого горя мало, — продолжал Спайсер. — Скорее наоборот. Но солнечным Водолеям, которые вступят с ними в брак, может оказаться несладко.
— Да, жаль, что моя мать еще ненадолго не зажала ноги. Ну, хотя бы до вечера.
— Старайся не быть такой бездушной, — сказал Спайсер.
— Прости, — извинилась Анетта. — Ну а что еще, кроме того, что Солнце на неправильном месте?
— Тебе же объясняют, что в астрологии не бывает ничего неправильного. В астрологии нет виноватых. Но важно определить проблемные зоны. Теперь мы знаем, что твоя Луна формирует четвертной аспект с моим Нептуном, а это действительно знаменует супружеские нелады.
— Но в таком случае ты так же виноват, как и я, — сказала Анетта. — Нептун ведь твой, а не мой.
— Анетта, ты меня нарочно доводишь Строишь из себя тупицу.
— Прости. Мне никак не дается астрология.
— Это трудный предмет. У Реи годы ушли на то, чтобы получить ученую степень.
— Ученую степень? — удивилась Анетта. — Кто же это присуждает степени по астрологии?
— Существуют очень уважаемые организации, которые следят за подготовкой специалистов и присуждают степени, — пояснил Спайсер. — Это растущая область.
— Видать, что так, — сказала Анетта. — Словом, меня сурово поставили на место. Но скажи мне, если я такая глупая и бездушная, как же я работаю на телевидении да еще издаю роман?
— Твоя работа на телевидении приносит тебе гроши на карманные расходы. Ты занимаешься ею в свободное время. И вообще это Гильдина работа, а ты у нее на подхвате. Что же до того, что ты в нашей семье художественная и творческая натура, — сказал Спайсер, — то это опять же фантазия. Твои представления об искусстве воплотились в романе под названием «Люцифетта поверженная», который тебе удалось напечатать у знакомого карлика, а он в уплату за это рассчитывает, что я буду продавать ему вино по дешевке.
— Я вовсе не считаю себя художественной и творческой натурой, Спайсер, — возразила Анетта. — Даже и слов таких никогда не употребляю. Я аналитик по натуре. А название предложил ты. И Эрни Громбек, я уверена, не жаждет покупать вино по дешевке. Он человек обеспеченный.
— Всякий рад купить вино по дешевке. Предложение назвать этот дурацкий роман «Люцифетта поверженная» я сделал в шутку. А ты приняла всерьез и так и окрестила свое создание. Я когда услышал, ушам своим не поверил.
— Так это была ирония? И ты меня не остановил? Посмеялся надо мной? — заплакала Анетта.
— Одному Рея Маркс по крайней мере меня научила, — сказал Спайсер. — Что самое верное дело — предоставлять людям самим расхлебывать последствия своих поступков. Когда один из супругов вступается за другого, это в конечном итоге контрпродуктивно. Обучение жизни не заканчивается с браком. Хотя Солнце-Девы и норовят по возможности поставить на этом точку.
Анетта поднялась по лестнице, и в ванной ее стошнило. Спайсер вошел следом.
— Ты как, ничего, Анетта? — спросил он. — Для нас очень важно, чтобы эмоции вышли на поверхность. Мы должны говорить друг другу правду. Эту необходимость доктор Рея постоянно подчеркивает.
— Пожалуйста, уйди, и пусть меня спокойно тошнит, — попросила Анетта.
— Мне слышится в этом что-то до боли знакомое. А-а, ну да, конечно! Эйлин. Как это человек обязательно повторяет свои ошибки! Эйлин была Дева, и ты — то же самое.
— Не сравнивай меня, пожалуйста, с Эйлин. Я больна, Спайсер. У меня ужасная головная боль. Наверно, что-то случилось с ребенком.
— Это я болен, — возразил Спайсер. — Но Девам непременно надо оспаривать первенство. Если бы у тебя было что-то не так, в клинике бы это заметили. Для того ты туда и ходишь.
— Я не была там уже три вторника подряд.
— А делаешь вид, будто заботишься о ребенке. На самом деле ты относишься к нему в лучшем случае амбивалентно. И поэтому не посещаешь клинику. Поговорив с тобой, я чувствую себя совершенно опустошенным. Рея объясняет это тем, что ты воплощаешь собой образ удушающего материнства. Вот так. Сначала Эйлин, теперь ты.
— Спайсер, — сказала Анетта, — я делаю все возможное, чтобы не испортить наши отношения.
— Да? Я сомневаюсь. Никак не могла забеременеть. Это что, подсознательное отвержение ребенка? Или ненависть к отцу? Похоже, что последнее, а?
— Пойду и лягу обратно в постель — сказала Анетта. — Я совсем больна.
— А я поеду на работу. Скажешь тебе слово правды, Анетта, и ты сразу начинаешь дуться. Кого мне жалко, так это детей. Но не испытав сама счастливого детства, откуда бы ты могла создать счастливое детство для своих детей? Зато по крайней мере теперь ты в руках психотерапевтов, и появилась хоть какая-то надежда для нас, остальных членов семейства. А то бы… Страшно подумать.
