Плюх и опало — словесные нападки. Леди Райс понимала, что подразумевает Эдвин. Нет такой вещи, как случайность; самое непреднамеренное замечание, брошенное мимоходом, обладает скрытым смыслом; не важно, насколько подсознательна потребность высмеять, она существует.
— Ну, хватит же! — сказала Джелли. — Перестань винить себя. Ты безнадежна!
(23)
Быть правой
Командует Анджелика. Ее решимость занять высокоморальную позицию несгибаема. Если по пути домой с работы автоматы, выдающие билеты, оказываются неисправными, она найдет соответствующее должностное лицо и заплатит ему, к вящему его раздражению. Чем больше она обслуживает Брайана Мосса, тем праведнее становится. Указывает на недостачу в суммах на мелкие расходы или на волоконце шпината, застрявшее между его передними зубами; она поднимает брови, если он поздно возвращается с обеденного перерыва. Она настойчиво заговаривает о его жене и детях, даже когда ее голова склоняется к его члену.
Остальные понимают всю неразумность этого, но с Анджеликой, когда она в таком настроении, нет никакого сладу. Она даже не позволяет остальным смеяться. Все чересчур серьезно, она окостеневает в корректности. Водит их за покупками в магазины для бережливых и подписывает все петиции, какие только может, — спасает китов и жертвует тунцами ради дельфинов. Она останавливает незнакомую женщину и долго упрекает ее за меховое манто. Она становится вегетарианкой. Джелли полагает, что контролирует ситуацию она, и тут внезапно возникает Анджелика и пользуется ртом Джелли, чтобы говорить. Это опасно. Их конгломерат способен действовать только при общем согласии.
— Брайан, — как-то утром внезапно для себя говорит Джелли, — вы не хотите, чтобы я поместила объявление в «Таймс» с просьбой сообщить о местонахождении Уны Масгрейв, тещи Тулли Тоффнера?
Она стоит на коленях перед Брайаном Моссом. О том, что Джелли примут в штат, больше ничего не говорится, и все согласились, что ее боссу следует потакать ради сохранения работы. Ее рту потребовался отдых: мышцы заныли от перенапряжения.
— Но зачем? — спросил Брайан растерянно.
— Во имя правды, — уныло ответила Джелли/Анджелика.
Эрекция Брайана Мосс сникла, и Джелли решила не продолжать. Она встала с колен и направилась к своему столу писать объявление. Он насупился и заерзал.
— Но с какой стати ты вообще заботишься об интересах Тулли Тоффнера? — спросил Брайан. — Он же абсолютная мразь.
Ему стало ясно, что переход от секса по временам к нормальным отношениям «начальник — служащая» все больше превращается в проблему. Если интимность затянется, Джелли почувствует себя вправе полностью взять на себя его совесть. А за совестью положено приглядывать женам и выслушивать обвинения в занудностях — но не временным секретаршам.
— Извращенец или нет, — ответила эта секретарша, — но Тулли Тоффнер — ваш клиент, и вы обязаны блюсти его интересы.
— Бога ради, — сказала Джелли, — да заткнись же!
— Говорить прямо — мой долг, — сказала Анджелика.
— Мы потеряем работу, если ты не уймешься, — сказала Ангел. — Хотя мне-то все равно. Есть и другие способы заработать на жизнь.
— Анджелика права, — сказала леди Райс. — Тулли и Сара Тоффнеры сидели за моим обеденным столом.
В некоторых культурах бытует верование, что, спасая жизнь другого человека, вы тем самым берете на себя ответственность за все дурное, что он может совершить впоследствии, и по тому же принципу леди Райс чувствовала, что в долгу у Тулли и Сары хотя бы в такой степени, что право Сары на наследство не должно оказаться вымороченным оттого, что Брайан не хочет палец о палец ударить, или оттого, что она, Джелли, истощает его силы и интерес к его обязанностям.
— И еще одно, — сказала Анджелика, — секс с женатым мужчиной недопустим. Ты должна прекратить, Джелли.
— Сосание не в счет, — сказала Джелли. — Это все знают.
— Но это омерзительно, — сказала леди Райс. — Просто пытка. Я ненавижу, когда ты этим занимаешься.
— Если ты разнылась из-за вкуса, так клади ему в кофе корицу, — говорит Ангел.
— Ангел, — спрашивает леди Райс, — откуда ты знаешь такие вещи?
Ангел говорит, что знает все, что знает леди Райс: просто она, Ангел, признает это вслух, а леди Райс — нет.
— Не прекращу, — говорит Джелли. — Мне все равно, что бы там ни говорила любая из вас. Мне нравится ощущение власти; мне нравится делать его беспомощным. И в любом случае я намерена попросить у него прибавки.
— Попроси, — говорит Анджелика, — и нас уволят. Но все и так висит на волоске. Погодите и убедитесь.
— Мы, — внезапно говорит Аякс, — троянские герои, только этим и занимались. Я любил Улисса и потому пал на собственный меч. Не мог вынести предательства.
— Убери отсюда этого типа! — завопили на Анджелику Джелли, Ангел и леди Райс. — Это разговор только между нами, девочками.
— Почему надо винить меня? — спросила Анджелика, и они все прислушались, но Аякс уже исчез.
— В любом случае, — добавила Анджелика, — это же всего лишь предрассудки грамматической категории рода.
На следующий день Джелли, торопясь доказать, насколько Анджелика не права, попросила у Брайана Мосса прибавку.
— Это было бы так пошло, — сказал Брайан Мосс с напыщенностью, которая часто сопутствует финансовым беседам. — Даже грязно — повысить вам заработную плату, если учитывать наши новые отношения. Это ведь понизит вас до положения проститутки. Предположительно, вы хотите, Джелли, когда-нибудь выйти замуж, и, я уверен, подобное пятно на вашей репутации вас вряд ли устроит. Так противно жить с тайнами, коренящимися в прошлом, с бомбами замедленного действия, готовыми взорваться в любой момент. У меня самого есть одна-две таких. Секс никогда не следует менять на деньги, это бросает тень на всех, кто имеет к этому касание. Если вам угодно, я ограничу его обеденным перерывом; чтобы вопрос о сексуальных домогательствах на службе не мог встать. Вы ведь в конце-то концов на почасовой оплате. И предположительно, наши интимности доставляют вам не меньше удовольствия, чем мне, не то вы не прибегали бы к ним.
— Нет, он шутит! — сказала Ангел. — Сосать — это же давать и ничего не получать взамен, спросите любую женщину.
— Ну, мне нравится, — сказала Джелли. — То есть я хочу сказать, что буду продолжать. Канцелярская работа так нудна.
— В следующий раз, — сказала Анджелика, — дело не ограничится отказом в прибавке из-за того, что ты делаешь это. В следующий раз будет: либо делай, либо я тебя уволю. И тогда тебе придется, хочешь не хочешь, а делать, потому что от работы здесь наше будущее преуспеяние зависит по большему числу причин, чем можно вообразить. V тебя не будет выбора.
