– «Хороша та женщина, которая тебя волнует. Но еще лучше женщина, которая волнуется за тебя», – почему-то вспомнил я.
– Откуда это?
– Не помню, прочитал когда-то в книге. Но полностью согласен с этими словами…
– Да, я очень переживала за тебя. И когда ты улетал в первый раз, далеко, и теперь. Странно, меня даже не очень пугало то, что ты будешь с девчонкой все это время. Почему-то была уверена в том, что ты не бросишься в ее объятия в первую же ночь.
(М-да… Лучше промолчу.)
– Не бросился ведь?
– Нет…
(Интересно, мои уши сейчас светятся ярко-красным цветом или нет?..)
– Вот и хорошо. Она в тебя всерьез влюбилась, ты знаешь?
– Знаю, только понятия не имею, что мне теперь делать.
– Гарем заводить я тебе не позволю, и не надейся. – Она улыбнулась и чувствительно ущипнула меня за ухо. – А Эвелин чуть позже найдет себе подходящую пару.
– Скорее бы…
– Ладно, не переживай. Пусть сначала вылечит свою руку и вернется. Кстати, Хокинса там не видел?
– Пытался узнать, где он, но врачи сначала отказались давать такие сведения. Потом все-таки сказали, что его на тот момент не было в городе. Не повезло…
– Жаль, интересно было бы узнать, как он сейчас. Вот будет номер, если они там встретятся!
Нож убирать в шкаф Джинджер пока не стала, положила его на тумбочку возле кровати. На мой вопрос ответила только, что «хочет к нему привыкнуть». Надо же…
Почему-то я думаю, что и Эвелин тоже не убирает нож в тумбочку. Представляю, как она вынимает его из ножен, смотрит на отблеск света в узкой полоске полированного клинка, гладит пальцами дерево рукояти и кладет его возле настольной лампы. Интересно, людям важен сам предмет или тот, кто его подарил? И зависит ли привязанность от ценности или красоты подарка?.. Наверное, мне нужно попробовать сделать что-то более красивое и показать жене как самому строгому критику. А для начала надо бы прикинуть, что там у меня вообще есть из материалов. Кстати, можно для фона радиостанцию включить и послушать, о чем народ сейчас в эфире болтает. Вдруг кто-нибудь проговорится, что там на самом деле случилось…
На стол себе детали положив,
На деревяшке линии рисуешь,
Клинок сверкает, будто бы он жив,
Над рукоятью для него колдуешь.
Литье пока на солнце не блестит,
Клинок ножа еще с тупою кромкой,
Деталей кучка на столе лежит
Не собранной тобой головоломкой…
Ну а потом, спустя немало дней,
Коллег известных получив признанье,
Расскажешь, как рисунок подбирал
И стали кованой постиг очарованье
[24].
Ну скажем так: до признания известных мастеров (а они вообще есть на Новой Земле?..) пока очень далеко, буду совершенствоваться как смогу. Например, сделаю еще несколько ножей и послушаю, что о них скажут люди. Вот и нашлось занятие на ближайший сезон дождей, как я и думал! Только вот с ножнами надо бы еще поразбираться, как там рисунки делают, тиснение, чем красят, и прочее…
Я еще некоторое время сидел в мансарде, перебирая детали будущих ножей и слушая разговоры в эфире, но Джинджер позвала меня снизу:
– Алекс, ты долго еще там сидеть собираешься?
– Нет, а что?
– Вообще-то, по тебе жена соскучилась. Это я напоминаю на всякий случай.
– Дальше можешь не продолжать, уже иду… – И правда, что это я? Наверное, устал с дороги, плохо соображаю…
* * *
33 число 05 месяца 24 года, Виго – Порто-Франко
Утром кровать ну совсем никак не хотела выпускать нас из своих теплых объятий. И мы тоже – все старались оттянуть момент, когда придется встать и заняться утренними делами. Наконец Джинджер потрепала меня за ухо и сказала:
– Все, нам пора вставать, через час наша Магда придет.
– Та самая домработница?
– Да, так что поднимайся, а я за тобой… Минут через десять… – После чего закрыла глаза и откинулась на подушку.
Ладно, если подъем неизбежен – то хотя бы чайник поставить для разминки. Как раз успеет закипеть, пока совершаются обычные утренние процедуры.
Когда сидели за столом, Джинджер вдруг сказала:
– Я подумала о том, как бы мы могли встретиться там, на Старой Земле…
У меня замерло сердце, и сразу в памяти возникли картинки из тех самых снов, которые я до сих пор не смог забыть.
– А почему ты об этом вспомнила?
– Не знаю… Интересно, обратили бы мы внимание друг на друга или нет?
– Я на тебя – совершенно точно, а вот ты прошла бы возле меня и не заметила, как мимо столба.
– Разве? Хотя, наверное, ты прав… А ты бы решился подойти ко мне и заговорить?
– Да. Но дело, скорее всего, кончилось бы вызовом охраны: «Уберите от меня этого типа, он ко мне пристает!..»
Джин улыбнулась, но потом кивнула:
– Ты прав… И все-таки нечто такое в тебе есть… Может, и не стала бы никого звать…
– Подожди, к нам пришел кто-то или мне послышалось?
Она прислушалась, потом отрицательно качнула головой.
– Нет, тебе показалось, наверное. А теперь расскажи, Эвелин не слишком часто к тебе приставала?
Ну вот, кто про что… От дальнейших расспросов меня спасли звук дверного гонга и лай Джека, донесшиеся со стороны веранды. Джин удивленно сказала:
– Точно, это Магда пришла. Но как ты ее услышал?.. Пойду открою…
Через пару минут она вернулась в сопровождении наших домашних животных, которые незамедлительно начали меня приветствовать по случаю встречи, и женщины примерно пятидесяти староземельных лет. (Точнее сказать не могу – паспортных данных не спрашивал, естественно…) Внешность – самая обычная, европейская, одета в строгое платье. Хотя это на первый взгляд оно строгое – что-то в нем есть такое, притягивающее взгляд. Фигура – да ничего так фигура, не похожа на очередную жертву диеты. Ладно, по ходу дела разберемся…
– Здравствуйте, Алекс! – обратилась она ко мне.
– Здравствуйте, Магда!
– Миссис Гордон согласилась принять меня в качестве домработницы, надеюсь, что и вы не будете против…
(А глаза-то озорные, ох и непростая дамочка!..)
– Я буду готовить, если вы не возражаете.
(М-да, произношение у нее гораздо лучше моего, наверное, ближе к «оксбриджскому»… У Джинджер явно заметен южный вариант, а я от своего пиджина еще полностью не избавился.)
– Конечно, я только «за»! Мои кулинарные навыки очень скромны, и не всегда есть возможность долго заниматься кухонными делами.
