– Здравствуйте, я ваш врач, можете называть меня доктор Марсиано, – обратился он к Эвелин. Ну вот, пришел, красавчик, сейчас начнется…
– Можно я заберу у вас мисс Стар на осмотр и процедуры? – Это он уже у меня спрашивает, оказывается.
– Конечно, только потом не забудьте ее вернуть! – А вот так тебе!..
Чувство юмора у него все-таки присутствовало, и он ответил:
– Я могу взять вас с собой, тогда после процедур вы сможете сразу и поужинать в нашей столовой. Иногда это лучше, чем заказывать доставку в палату, за нее приходится доплачивать отдельно.
А, так это ты вроде как о нас беспокоишься… Хорошо, ужин так ужин…
– С удовольствием посмотрю на здешние достопримечательности. Пойдем, дорогая! – Я взял Эву под руку и вывел из палаты. Вот так вот!
Идти было недалеко, буквально метров пятьдесят, до соседнего здания. Я остался сидеть в беседке возле входа, явно служившей местной курилкой, а врач повел девушку внутрь. Так, до ужина еще полчаса, успеет он сделать перевязку и все, что нужно? Или придется идти в столовую ускоренным шагом?..
Зря беспокоился – уже через двадцать минут Эвелин вышла из здания и подошла к беседке, за ней высунулся было доктор, но увидел меня рядом, почему-то сразу передумал, резко развернулся и скрылся в дверях.
– Устала, птичка моя? – немного грубовато обратился я к ней.
– Устала, крылышко болит, и поклевать чего-нибудь повкуснее очень хочется…
– Ну тогда пойдем во-он туда. – На соседнем здании висела написанная большими буквами вывеска Cafe-Restaurant. Надо же, только «Бар» осталось добавить. Хотя на территории лечебных заведений такое малореально…
Все это время Эвелин выглядела довольно бодрой, но когда после ужина мы вернулись к ней в палату, чуть ли не упала в кресло:
– Устала я… И рука болит все сильнее…
– Что врач сказал? – За ужином я принципиально не стал затевать разговоров на эту тему.
– Он посмотрел все мои бумаги из той больницы, затем во время перевязки проверил, что у меня там и как заживает. В общем, недели через три меня уже выпишут, если не будет осложнений. Когда делали перевязку, я потребовала у них немного мази…
– Зачем?
– Для тебя, милый. Тебе ведь тоже надо бы сменить повязку на руке и намазать щеку.
– Спасибо, ты такая заботливая, прямо как… – окончание фразы я скомкал, но она все поняла.
– «Как жена», да?..
Я кивнул, и Эвелин с улыбкой сказала:
– Ну тогда хотя бы поцелуй меня, из благодарности.
Поцеловав ее, уложил на кровать и занялся перевязкой своего плеча. В принципе, там не было особо ничего страшного, что-то вроде глубокой царапины с неровными краями, но саднило чувствительно, особенно после нагрузки в течение дня. Но покраснения вокруг не заметно, и это радует, сейчас заменю повязку, и отдыхать…
Но залечь спать сразу не получилось – Эва попросила меня посидеть у нее в палате.
– Ты ведь завтра утром улетаешь?
– Да, хочу после обеда уже быть в Порто-Франко.
– Скучаешь по Джинджер?
– Да. И чувствую, что она очень скучает по мне.
– А ты и правда… – она замолчала.
– Что «правда»?
– Неважно… Этот врач во время перевязки стал задавать мне всякие невинные вопросы, – вдруг перешла она на другую тему. – А я показала ему кольцо и сказала, что ты очень ревнивый. И когда напали, ты перестрелял всех пятерых за несколько секунд…
– Подожди, все же было совсем не так!..
– А он что, проверять будет, по-твоему? – усмехнулась она. – И еще я ему сказала, что в один момент отрежу яйца любому, кто ко мне полезет. А ты потом приедешь и мелко пошинкуешь то, что останется.
– Вот почему он так шарахнулся!.. Ясно, надеюсь, лечение он проведет в срок.
– Да уж, желания держать меня здесь как можно дольше у него явно поубавилось…
Мы немного посмеялись, и она сказала:
– Мне будет так одиноко без тебя…
– Эва, всего-то три недели, когда будет точно известна дата выписки – дай телеграмму, прилечу за тобой. Мне ведь еще немного поработать нужно, чтобы самолет не простаивал. Это в «мокрый сезон» летчикам делать почти нечего. А без дела торчать дома не могу и не хочу.
– Тогда хотя бы посиди рядом со мной в этот вечер. Пожалуйста…
Она дремала на кровати, а я сидел в кресле, которое поставил рядом, и держал ее здоровую руку в своих ладонях…
Спать я лег в соседней палате, когда уже совсем стемнело. Накрыл улыбающуюся во сне Эвелин цветастым одеялом, ушел к себе, рухнул на кровать с жестким матрасом и мгновенно вырубился.
* * *
32 число 05 месяца 24 года, Виго – Порто-Франко
Утром меня разбудила Эвелин, легонько потрепав за плечо.
– Вставай, тебя ждут великие дела!
[23]
– Эва, я ведь не французский дворянин… Что случилось?
– Завтрак проспишь, соня. И на аэродром опоздаешь…
– Поесть могу и в городе, если что. А мой верный самолет без меня не улетит…
Наконец-то разлепив глаза, я увидел вполне бодрую Эву, которая даже успела чуть-чуть накраситься.
– Ты давно проснулась?
– Около часа назад позвонили и просили записать, на какие процедуры и во сколько мне нужно приходить. Заодно насчет завтраков, обедов и ужинов рассказали. У тебя есть еще двадцать минут.
– Понял, солнышко…
Девушка улыбнулась и вышла, а я кое-как поднялся и пошел в ванную комнату. Блин, ну почему глаза все время закрываются?
Ладно, будем считать, что я проснулся и стал более-менее похож на человека. Что там она говорила насчет завтрака?..
Возвращаясь в домик, мы держались за руки. Эвелин крепко сжимала мне пальцы, и чувствовалось, что ей совсем не хочется меня куда-то отпускать. А придется…
– Ну что, присядем на дорожку? Есть такой обычай.
– Да, раз нужно…
Несколько минут мы сидели, глядя друг другу в глаза. Ах да, мне ведь нужно ей кое-что отдать, чуть не забыл!..
– У меня для тебя есть подарок, хотел в Порто-Франко отдать, но придется сейчас.
Вытащив из сумки сверток, отдаю ей. Эвелин разворачивает и ахает. Хотя что тут ахать, нож как нож, без вычурностей, универсальный работяга. Узкий, не очень большой клинок, полированные гарда и тыльник, рукоять из темного дерева. Ножны успел сделать только простые, и то ладно. Для фигурной работы не было ни времени, ни инструментов, ни практики…
