Но двигались. След в след. Шаг за шагом по шаткой опоре. Наконец поднялись. И увидели сверху красоту великой природы. Раскинулось море зеленое. Рассеченное синей рекой.
Аж задыхаешься от такой красоты. От счастья.
На площадке перед входом в пещеры — никого. Дверь почему-то открыта.
Ну что же! Все выдохнули. И каждый по-своему, по-человечески помолился своему Богу, прежде чем шагнуть за порог неизведанного. В темноту.
Зажгли предусмотрительно взятые фонарики. Пошагали по известняковому коридору.
Фонари выхватили из темноты что-то новое. Несколько шагов. И они оказались в пещерном храме. На белых стенах развешены прекрасные разноцветные иконы Божьей Матери. В центре — столик.
Воздух тих и прохладен. Там наверху солнце, наступающая жара. А здесь контраст. Прохлада.
А главное — тишина. Такая тишина, что слышно, наверное, биение их сердец.
— Мне боязно! — зашептала Людка, прихватывая Дубравина за руку. — А вдруг тут что-нибудь…
— Ты не бойся! Я с тобой!
Они прошли по длинному белому проходу еще несколько десятков метров и уперлись в расширенную нишу. Похоже — чью-то усыпальницу.
— Это, наверное, могила Марии Пещерокопательницы, — заметила уже собравшая кое-какую информацию об этом месте Мария.
— А вот рядом еще! Смотри, оттуда, из соседнего склепа, идет какой-то свет! — воскликнул Казаков — Что это?!
Все осторожно, группой двинулись на идущий изнутри свет.
Подошли. И что же увидели?
Вгляделись. Сфокусировали свет фонарей. Долго не могли понять. Переминались. А вдруг это ловушка? Что-то опасное! Может, взрывчатое? Времена-то, прости господи!
На металлическом, проржавевшем подсвечнике лежало нечто. Темное металлическое изделие, похожее на широкое копье. И светилось изнутри именно оно.
Наконец Дубравин, который с самого утра находился в каком-то странном состоянии — одновременно экзальтированном и отстраненном — подошел и взял его в руки. Оно было абсолютно холодное. И тяжелое.
Рядом ахнул догадавшийся Казаков:
— Копье Пересвета! Вот оно, копье Пересвета, которое мы так долго искали!
Все собрались вокруг Дубравина. Тот бережно держал этот самый металлический предмет на вытянутой руке.
— Айда наверх! Там посмотрим! — прошептала Бархатова.
И все молча, шаг за шагом, покинули пещеру, не забывая кланяться иконам.
Оказавшись на солнышке, положили копье на дощатый столик у входа. И принялись разглядывать его.
Обнаружилось, что копье сделано из абсолютно темного металла, неведомого сплава. И что оно не цельное. На острой металлической грани лезвия была крошечная, почти незаметная щель.
Казаков достал из кожаных ножен коротенький, с костяной рукояткой ножичек для подрезания грибов. И вставил его в разъем.
Тихонько нажал. Раздался легкий щелчок.
Все зашикали:
— Не сломай!
— Подожди!
— Господи помилуй!
Но азарт пересилил опасения. Что же там внутри? И медленно-медленно копье открылось, разложилось на две половины.
Внутри на черном бархате лежала блестящая, сделанная, похоже, из драгоценного металла…
— Да это же компьютерная флешка! Золотая флешка! — изумленно крикнул Амантай. И взял изделие в руки. — Ого! Тяжеленькая. Настоящая!
— Каждому времени соответствует свое послание, — сказала задумчиво Мария Бархатова. — Моисею Бог его дал на каменных скрижалях. Навуходоносору написал огненными буквами на стене.
— Мухаммеду, — заметил Амантай, — тоже написал огненными словами.
— Ну а нам подарил флешку, — отметила Людка. — Осталось только вывести ее на компьютер. И посмотреть, что там написано.
И они горохом покатились по лестнице, чтобы побыстрее добраться до лагеря, где остался лэптоп.
В лагере Мария включила свой компьютер. Все с нетерпением ждут мгновения, когда засветится экран… Вставили в разъем флешку.
— Ну давай! Давай! — шепчет в нетерпении Дубравин. — Что там? Послание с других галактик? Пророчество великих бедствий? Непонятные знаки?
Вот пошло. Засветилось. Да, символы. Те символы, вычерченные огненными шарами в звездном небе, что они видели вчера. Символы Венеры — любви. Христианства. Ислама. Агни-йоги.
Все прошло.
И вдруг на экране вспыхнул, засветился, задрожал огненный прекрасный цветок. Он притянул все взгляды. Переливался всеми оттенками красного, розового, бордового.
— Роза Мира! — прошептала Бархатова. — Шестьдесят лет назад русский философ Даниил Андреев предсказывал, что придет время, когда появится интеррелигия для всего мира. Так что же это? Это она?
А на экране тем временем высветились первые буквы первых слов, которые они могли прочитать:
Возлюбите себя!
Ибо нет для человека более близкого человека, чем он сам. Очистите сердца свои от зависти, гордыни, ненависти. Наполнитесь светом, силой, радостью. Способы сделать это есть во всех учениях светлого пути.
И только потом, убедившись, что в вашем сердце действительно горит любовь, идите к ближнему.
Иначе любовь ваша утонет во лжи. И станет источником новых мучений. Ведь во имя «любви к людям» темные душой творили великое зло много тысяч лет подряд.
Не ищите ее далеко. Легко любить дальних. Начните с ближних. Мужчина возлюбит женщину. Родитель — дитя. И все вместе пойдут к Господу. Как эстафету передавайте любовь друг другу. И возрадуется сердце.
А если уйдет она! Через поколение опустеет планета. Умрет все живое. Ибо любовь и жизнь — одно.
Творите! Только через сотворчество с Господом человек приближается к нему! Только это может дать человеку радость. Ты мыслишь: художнику дан талант, и он творит. Писателю дан Божий дар. Ученый многомудр. А ты прост и ничтожен. Но и у тебя есть талант.
Так идите. Найдите его. Ибо угодный Господу и навоз выгребает с песней.
Творите себя. Сделайте первый шаг.
Оглянитесь вокруг. Возьмите в дорогу то, что Он дал через своих пророков.
Исполните наконец древние заповеди.
Не убивайте!
Не гневайтесь! Не унывайте! Не набирайте долги! Не воруйте. Не мечите бисер перед свиньями.
И никогда не останавливайтесь. Освоили одни истины — двигайтесь дальше.
Принимайте с радостью страдание свое на пути вашем. Ибо оно — дорога к совершенству.
Мечтайте! Мечты не бесплодны. Мысль материальна. Тому, кто стремится, идут навстречу.
