— Сент-Винсенты… собираются узнать, что именно я сказала. Будут последствия. Но я никогда бы себе не простила, случись что с мальчиками. Никогда, если могла предотвратить.
— Мена, вы исключительно храбры, — утешительно погладила ее по спине Фара. — Вы так хорошо поступили. И мы, разумеется, поможем вам всем, чем можем.
— Леди Бенчли, простите, — склонился к ней Блэквелл. — Но если этим занялся Скотленд-Ярд, непонятно, зачем вы обратились к нам?
— Старший инспектор направил меня сюда и велел рассказать вам все, что я поведала ему. Он отправил полицейских за пропавшими мальчиками в Эссекс. Кэтрин сказала мне, что они все живы и здоровы. — Мена перевела взгляд своих редкостной красоты глаз с Арджента на Блэквелла. — Она сказала мне это лично, потому что сегодня утром вернулась в Лондон.
Кристофер вскочил, будто почуяв неладное.
— Она сказала, что ей надо заполучить еще одного мальчика. Того, который, как она считает, от нее ускользнул. Того, которого сам Терстон выбрал своим наследником. — Мена перевела дрожащее дыхание. — Боюсь, это означает, что есть еще одна любовница Фенвика, которую она собирается убить.
— Милли! — Арджент едва не бросился к ней прямо через стол. Зачем она потратила впустую так много времени, рассказывая всю чертову историю, когда самое главное состояло в том, что Милли могла быть в опасности?
— Я не уверена, сын это мисс Ли Кер или нет. Хотя после того, как сэр Морли велел мне ехать сюда, я начала подозревать…
— А где сейчас леди Терстон? — резко спросил он.
Мена вздрогнула.
— О-она была в нашем доме с моим мужем, когда я ускользнула. Я взяла наемный экипаж до Скотленд-Ярда, а потом сюда, все это уже больше часа тому назад.
— Мне срочно надо в театр.
Хотя Кристофер буквально вылетел из дома, ему показалось, что ноги словно налиты свинцом. Побежав, он мог не успеть. Рванув в конюшню, он постоянно напоминал себе, что не сможет добежать до Боу-стрит и так быстро, чтобы своевременно туда добраться.
Едва схватив поводья, он запрыгнул в седло и, дав шенкеля, бросил животное вперед во весь опор.
Он не знал, кого после смерти Доршоу леди Терстон наймет убийцей, но выпустит из него всю кровь до последней капли. А потом займется самой этой сукой.
— Милли, держись! — закричал он, глотая горький ночной ветер. — Я еду к тебе!
Глава тридцатая
Все приготовления к смерти заняли совсем немного времени.
Милли вздохнула и, расстегнув сценическое платье, позволила двум работницам сцены сунуть под корсет пакеты с теплым пурпурного цвета сиропом, поклявшись, что ее следующая героиня непременно доживет до конца пьесы.
И в этот миг за тяжелым темным занавесом ее поразило, насколько жизнь порой нестерпимо навязчива. Ей уже приходилось играть и брошенных возлюбленных, и коварных соблазнительниц, и, конечно, трагических героинь. Однако в этой блестящей постановке сошлись все три составляющих. Женщина, соблазнившая мужчину, влюбившаяся в него и растоптанная им. Искусство явно подражало жизни.
Играть ей почти не требовалось. Всего и оставалось, произнося строки Томаса Банкрофта, открыть на сцене перед всем Лондоном свое кровоточащее сердце. Успех представления она могла предсказать заранее. Никогда прежде не ощущала она такого отклика зала. Хотя пьеса была несколько мелодраматична, в ней было ровно столько чувственности, насилия и сентиментальности, чтобы никого не оставить равнодушным.
И теперь благодаря Кристоферу Ардженту Милли точно знала, что за эмоции стоят за каждым действием.
Запахнув и застегнув платье, она склонила голову к гримерше, чтобы та поправила ее прическу и чуть подкрасила губы. Боже, было жарче обычного. Она промокнула лоб платком.
— Для кого ты играешь сегодня? — спросила, приняв ужасающую позу, Джейн Гленн, комично замахиваясь ножом, которым ей предстояло убить Милли в последнем акте.
Милли удалось лишь слабо улыбнуться подруге.
— Честно говоря, сегодня я никого не выбрала.
У нее уже был мужчина, которому она адресовала свои слова. Мужчина с ледяными голубыми глазами и холодом в сердце. Достаточно было представить лицо Кристофера всякий раз, когда ей требовалось вызвать гнев, слезы или искушение.
Если бы так легко было вызвать его самого.
— Странно, — заметила Джейн. — У тебя что-нибудь с нашим симпатичным режиссером?
Милли усмехнулась.
— Значит, сначала я путалась с Риндом, а теперь с Банкрофтом? Боже, да я явно делаю светскую карьеру.
— Ладно, если ты не с ним, не против, если им займусь я? — Джейн и Милли уставились туда, где, обсуждая что-то с реквизитором, режиссер откинул со лба прядь шоколадного цвета волос.
— У меня нет видов на Томаса Банкрофта, — пожала плечами Милли, — или на любого другого мужчину, если уж на то пошло.
Казалось, через месяц с небольшим боль от потери Кристофера должна была бы притупиться. Больше не приходилось лихорадочно заполнять целые дни напролет работой и с трудом сдерживать слезы. В этом ей помогал Якоб, хотя ей становилось все труднее и труднее скрывать свою печаль от проницательного мальчика.
И она далеко не в первый раз подумала, увидит ли Кристофера вновь. И не был ли он всего лишь рыцарем в потускневших доспехах, в которого она случайно влюбилась посреди кошмара. Она все еще вглядывалась в тени, ища его рыжие волосы. И порой ей казалась, что она видела его.
— Милли, твоя реплика, — едва ли не вытолкнула ее на сцену Джейн, и Милли вовремя успела собраться, чтобы ступить в теплую волну огней рампы.
Слова роли она произносила предельно просто и бесхитростно. Для затаившей дыхание публики она была всего лишь отвергнутой капризным светом женщиной, отказывающейся смириться с унижением. Завоевавшей сердце женатого мужчины и отвергнутой им. Они ее любили. Прощали ей беззаконие соблазнения. Ей надо их безоговорочно пленить, прежде чем они ее лишатся.
Так выжимаются слезы. Так продаются билеты. Так покоряются сердца.
— Почему ты ушел? — сокрушенно погрузилась она в печаль одиночества после того, как мнимый любовник ее оставил.
«Кристофер, почему ты ушел?»
— Потому ли, что у тебя сердце, которое невозможно удержать? Или я не та женщина, которая на это способна?
В пьесе ей удалось. Однако соблазнительница оказалась под ударом. Все обернулось трагедий. Сейчас в роли отвергнутой жены — подлинной жертвы — с ножом явится Джейн и…
«Минутку, а что за сценой делает леди Терстон?»
И что у нее в руке?
Графиня вышла на сцену, у некоторых из зрителей перехватило дыхание. У кого-то от восторга, но только не у знавших леди Терстон аристократов, которые были в шоке. Великосветская дама — актриса? Это просто немыслимо.
