Взгляд Якоба стал предельно серьезен.
— Он сказал, что не тронет меня… только тебя, мама, и что заберет меня.
— Заберет тебя куда? — даже под слоем грима кожа Милли заметно побледнела.
Мальчик пожал плечами.
— Я не знаю. Мистер Арджент сказал ему не произносить чертова…
Милли прижала пальцы ко рту сына.
— Не повторяй то, что сказал мистер Арджент, пока мы с тобой не поговорим, хорошо?
Мальчик кивнул и продолжил:
— Он ничего не сказал, мама. Мужчина бросил нож в мистера Арджента, а тот отбил его прямо в воздухе! — оживился, подражая движениям Арджента, мальчик и указал на прореху в изукрашенных арабесками обоях, откуда был извлечен нож.
Все повернулись и внимательно посмотрели на нее.
— Потом мистер Арджент отбросил мужчину к двери.
Милли пришлось откинуться назад, чтобы уклониться от ноги развоевавшегося сына.
— Мистер Арджент вытащил нож из стены, и они кололи друг друга, но мистер Арджент заставил его бросить нож, а затем бросил его на землю, и они покатились по полу.
Мальчик повернулся, изображая их движения.
— И мистер Арджент прижал его и поднес нож к его глазам, — взмахнул он ручкой прямо перед Милли. — Он приказал мне отвернуться.
— А ты? — спросил старый актер, глядя на него расширившимися от всей этой истории глазами.
— Отвернулся, но тут явилась полиция. И мистер Арджент сказал… — Мальчик сжал губы и судорожно поправил очки. — Мне кажется, я знаю, какое слово ты не хочешь, чтобы я сейчас произносил.
Милли протянула руку и тихонько взяла сына за руку и снова заключила его в свои объятия, и он в первое мгновение извивался, а потом расслабился.
— Ты такой смелый мальчик.
Арджент почувствовал, что она пытается поймать его взгляд, но не мог заставить себя посмотреть ей в глаза.
— Где оба эти ножа? — поинтересовался Мактавиш.
— Один упал и у мамы под юбками.
Милли сдавленно вскрикнула и подобрала юбки, пока из-под них не блеснуло лезвие.
Мактавиш наклонился и поднял нож.
— Арджент, я его должен изъять как улику. — Он взглянул на выражение лица Арджента и побледнел. — Или оставьте себе, это приемлемо.
— Э, человек, все действительно произошло так, как описал этот парень? — фатоватый мужчина, обойдя мать с ребенком, приблизился к Ардженту.
— Более или менее.
— Так говорите, мистер Арджент? Вы просто чемпион. Я — мистер Келси Трокмортон, церемониймейстер и режиссер Королевского оперного театра в Ковент-Гардене, и позвольте мне первым выразить вам от имени нашей сцены нашу искреннюю и скромную благодарность за ваш героизм.
Арджент сомневался, что в человеке было хоть на гран искренности или скромности, но все равно кивнул ему.
И с драматически преувеличенным жестом мистер Трокмортон спросил:
— Вы особый… друг нашей мисс Ли Кер?
От вопроса за милю несло двусмысленностью.
Милли вмешалась.
— Из-за опасности, которой я подвергаюсь, я наняла мистера Арджента телохранителем.
— Хорошо.
Трокмортон смерил Арджента внимательным взглядом. Потом еще раз.
— Вам это должно стоить фунта плоти.
Арджент снова кивнул. С весом не совсем точно, но о валюте он догадался.
Глава тринадцатая
Его взгляд напоминал Милли ласковое прикосновение, проникающее сквозь слои ее одежды и сознания, дотрагивающееся до мест, о которых она ранее не знала.
Год назад она водила Якоба на ярмарку, и в стеклянной коробке заклинателя змей видела необыкновенное существо. Ужас с длинными зубами, толщиной и длиной с ее руку, с глухо, беспокойно трещащей погремушкой на конце хвоста. Заклинатель назвал тварь гадюкой Нового Света и объяснил, что опасней всего она, когда вся свернулась кольцами. Предупреждением о том, что атака неизбежна, служил треск. И нападения такой скорости и смертельной силы Милли никогда дотоле не видела.
Когда Кристофер Арджент говорил своим низким, вкрадчивым голосом, в ее памяти возникал тот предупреждающий треск. Одна нота, один обертон, и все резко менялось. Однозначное предупреждение о том, что смерть может нанести удар в любой момент.
— Могу побиться об заклад, ваш гладиатор стоит каждого пенни, — раздумчиво заметил Трокмортон.
Что-то в голосе актера заставило Мактавиша поежиться. Он застегнул пальто и направился к двери.
— Мисс Ли Кер, Арджент, я, конечно, рад, что сегодня вечером все закончилось. Сейчас вас я оставляю, однако в ближайшие дни ожидаю продолжения.
Милли встала и, выпустив Якоба, протянула дрожащую руку Мактавишу, хотя ее благодарная улыбка была презрительной.
— Спасибо, инспектор. Сегодня я буду спать спокойнее, зная, что этот дьявол у вас под замком.
Если Арджент вообще даст ей уснуть.
— Чувство, которое я разделяю. — Мактавиш сделал паузу. — И позволено ли мне будет сказать, я ваш довольно пылкий поклонник. Вы не поверите, но два года назад я видел вас в Париже. Я просто забрел в театр, чтобы услышать безукоризненно правильный литературный английский, и это было одно из самых приятных впечатлений всей моей поездки.
— Вы слишком добры.
Милли повернулась и обратилась к Трокмортону:
— Пожалуйста, предоставьте инспектору билеты на следующую постановку, бесплатно, разумеется.
— Разумеется, — поддакнул Трокмортон, хотя, когда Мактавиш вышел из комнаты, взгляд его помрачнел.
Она не могла заставить себя посмотреть на Арджента, хотя его взгляд все еще вызывал мурашки. Благодарность затмила страх. Он поступил так, как обещал, и защитил ее мальчика.
Но не бесплатно.
Каждый раз, когда ее взгляд натыкался на молчащего, тревожно неподвижного мужчину, его тело вызывало у нее чувства, которые она предпочла бы игнорировать. Громада его плеч подчеркивала непреклонную силу, намекала на образ жизни, выходивший далеко за пределы ее понимания. Что должен сделать человек, чтобы выстроить такое тело, как у него? Какие муки претерпеть?
Его арктические глаза говорили: «Подойди к своей погибели».
Рядом с ним все ее первородные женские инстинкты предупреждали культурную леди. «Беги, — кричали они. — Беги так быстро и далеко, как только сможешь, и молись, чтобы он не побежал следом».
Но часть ее признавала, что спасения не будет. Не от него. Он не был из тех охотников, кто выбирает из стада слабых. Он высматривал свою добычу и был неутомимым в погоне, точным в захвате и абсолютно смертоносным.
