Официант раздраженно посмотрел на Джонсона.
– У меня много дел, – сказал он, отворачиваясь и гремя тарелками.
Сумки и экспедиционное снаряжение сложили в большой комнате на нижнем этаже отеля, за конторкой портье. Коридорный отпер дверь; комната была пуста, если не считать ящиков с фотографическим снаряжением Джонсона.
– Их нет!
– Что-нибудь из ваших вещей пропало? – спросил коридорный.
– Нет, я не о вещах. Но все остальные уехали.
– Я только что заступил на дежурство, – извиняющимся тоном проговорил старший коридорный, подросток лет шестнадцати. – Может, вам спросить у клерка?
– О да, мистер Джонсон, – сказал человек за конторкой портье. – Профессор Марш велел не будить вас, пока они не отбудут. Он сказал, что в Шайенне вы покидаете экспедицию.
– Что он сказал?
– Что вы покидаете экспедицию.
На Джонсона накатил приступ паники.
– Почему же он так сказал?
– Понятия не имею, сэр.
– И что мне теперь делать? – громко спросил Джонсон.
Должно быть, по его лицу и голосу было ясно, как он расстроен. Человек за конторкой сочувственно посмотрел на него.
– Завтрак будет подан в столовой через полчаса, – предложил он.
Джонсону не хотелось есть, но он вернулся в столовую и занял место за маленьким столиком сбоку. Официант все еще убирал тарелки со стола, за которым никого не было; Джонсон наблюдал за этим, представляя себе Марша и студентов, воображая, как они возбужденно говорят все разом, готовые к отъезду… Почему они его бросили? Какая для этого может быть причина?
К нему подошел коридорный:
– Вы с экспедицией Марша?
– Да.
– Профессор спрашивает, может ли он присоединиться к вам за завтраком.
Джонсон тут же понял, что все случившееся в конце концов – ошибка; профессор не уехал, служащие отеля просто неправильно его поняли, и все будет в порядке.
– Конечно, он может ко мне присоединиться, – с огромным облегчением сказал Уильям.
Мгновение спустя чистый, довольно высокий голос спросил:
– Мистер Джонсон?
Джонсон посмотрел в лицо человеку, которого никогда прежде не видел – жилистому, светловолосому, с усами и эспаньолкой, стоявшему рядом с его столом. Мужина был высокий, лет тридцати пяти, довольно официально одетый: жесткий воротничок, сюртук. Несмотря на дорогую, хорошо сшитую одежду, он производил впечатление энергичного безразличия, даже неряшливости. Глаза его были блестящими и живыми; похоже, его что-то забавляло.
– Могу я к вам присоединиться?
– Кто вы?
– А вы разве не знаете? – спросил этот человек, развеселившись еще больше. Он протянул руку. – Я – профессор Коп.
Джонсон отметил твердое, уверенное пожатие и пальцы, испачканные чернилами.
Сперва Джонсон уставился на представившегося мужчину, потом взвился на ноги.
Коп! Сам Коп! Прямо здесь, в Шайенне!
Коп заставил его снова сесть и подозвал официанта, чтобы заказать кофе.
– Не тревожьтесь, – сказал профессор. – Я не монстр, которого вам описали. Этот монстр существует только в расстроенном воображении мистера Марша. Еще одно его ошибочное описание явления природы. Вы, должно быть, заметили, что этот человек настолько же параноидален и скрытен, как и толст, и всегда подозревает во всех самое худшее. Еще кофе?
Джонсон оцепенело кивнул; Коп налил ему кофе.
– Если вы еще ничего не заказали, рекомендую свиное рагу. Я сам ем его каждый день. Блюдо довольно простое, но у повара к нему слабость.
Джонсон пробормотал, что возьмет рагу. Официант удалился.
Коп улыбнулся Уильяму.
«Он определенно не кажется монстром», – подумал Джонсон.
Быстрый, энергичный, даже нервный – но не монстр. Напротив, в нем чувствовался юношеский, почти детский энтузиазм, но в придачу – решительность и компетентность. У него был вид человека, который добивался, чего хотел.
– Какие у вас теперь планы? – жизнерадостно спросил Коп, размешивая в своем кофе кусок патоки.
– Мне не полагается с вами говорить.
– Вряд ли это обязательно сейчас, когда старый интриган вас бросил. Какие у вас планы?
– Не знаю. У меня нет планов. – Джонсон оглядел почти пустую столовую. – Похоже, я отстал от своей группы.
– Отстали? Он вас бросил.
– Почему он так поступил? – спросил Джонсон.
– Он, без сомнения, подумал, что вы – шпион.
– Но я не шпион.
Коп улыбнулся:
– Я это знаю, мистер Джонсон, и вы это знаете. Все знают, кроме мистера Марша. Вот всего лишь одна из множества тысяч вещей, которые ему неизвестны, хотя он полагает, что известны.
Джонсон был в замешательстве, что, наверное, отразилось на его лице.
– Какой бред он вам обо мне рассказал? – спросил Коп, все еще веселясь. – Я – человек, избивающий свою жену? Вор? Волокита? Убийца, орудующий топором?
Все это как будто его забавляло.
– Он о вас невысокого мнения.
Коп, отмахиваясь, пошевелил испачканными в чернилах пальцами.
– Марш – нечестивый человек, свободный от любых сдерживающих начал. У него деятельный и больной ум. Я уже довольно давно с ним знаком. Вообще-то некогда мы были друзьями. Мы оба учились в Германии во время Гражданской войны, а позже, по правде говоря, вместе вели раскопки в Нью-Джерси. Но это было давно.
Принесли еду, и Джонсон понял, что голоден.
– Так-то лучше, – сказал Коп, наблюдая, как он ест. – А теперь, насколько я понимаю, вы – фотограф. Фотограф может мне пригодиться. Вместе с группой студентов из Университета Пенсильвании я держу путь на дальний Запад, чтобы раскапывать кости динозавров.
– В точности как профессор Марш, – отозвался Джонсон.
– Не совсем как профессор Марш. Мы не путешествуем повсюду по специальным расценкам и с благоволения правительства. И мои студенты отбирались не за богатство и связи, а за интерес к науке. У нас не рекламная увеселительная поездка в целях самовозвеличивания, а серьезная экспедиция.
Коп помолчал, вглядываясь в искренне заинтересованное лицо Джонсона.
– Группа у нас небольшая, нас ждут трудности, но милости прошу поехать с нами, если хотите.
Вот так Уильям Джонсон очутился в полдень на платформе шайеннской железнодорожной станции вместе со своим снаряжением, в ожидании поезда, который унесет его на запад в составе экспедиции Эдварда Дринкера Копа.
Экспедиция Копа
Тут же стало ясно, что в группе Копа отсутствует та военная четкость, которая характеризовала каждое предприятие Марша. Его группа вышла на станцию беспорядочно, по одному и по двое: сперва Коп и его очаровательная жена Энни, которая тепло поздоровалась с Джонсоном и, несмотря на подначки мужа, не пожелала сказать ничего плохого о Марше.
