– Названивают все время, хотят его видеть. Я знаю, что, когда он уйдет в мир иной, деньги достанутся им.
На это трудно было что-либо ответить. Ничего предосудительного нет в том, что дочери хотят видеть отца, и, конечно, после его кончины они ожидают получить деньги. Это не означает, что они его не любят.
– По крайней мере, они не рассчитывают на деньги раньше, чем он отойдет в мир иной, – попытался пошутить я.
– Ты не понимаешь! – категорично замотала головой Терри. – Эти деньги нужны мне. Я их заработала.
Сейчас она была уже совсем пьяна, и немудрено, если вспомнить, сколько шардоне, мерло и «Джека Дэниелса» она отправила за вечер в свою вместительную глотку.
– Я уверен, он планирует и тебе что-то оставить. Почему бы не спросить его прямо?
– Он планирует отдать мне пожизненный доход с половины своих денег, который после моей смерти перейдет к его дочерям.
Странным было только то, что эти слова произносились так, словно описывали некое противоестественное преступление, хотя такое завещание мне показалось в высшей степени разумным и даже щедрым. Так далеко зайти я не осмелился, заключив, что хотя и знаю Терри, но Донни мне незнаком, так что он не вправе полагаться на мою помощь. Я решил ограничиться тем, что спросил:
– Но это не то, чего ты хочешь?
– Черт, еще бы! – Терри потянулась к бутылке и долила себе бокал. Взгляд ее упал на одну фотографию в рамке, стоящую среди других таких же на полках за баром. Это было фото седовласого пожилого мужчины с двумя молодыми женщинами по бокам. Все улыбались. – Сучки! – с затаенной злобой произнесла Терри и свободной рукой повалила фотографию лицом вниз. Фото звучно ударилось о дерево, но непонятно было, разбилось стекло или уцелело.
– И вы женаты четыре года? – наугад спросил я в попытке вырулить на более безопасную почву. К сожалению, характер моего поручения не позволял мне избежать разговоров о личной жизни Терри.
– Ага.
В ее бездонную глотку отправился очередной глоток «Джека Дэниелса».
– Когда вы проживете вместе подольше, он, может быть, что-то изменит.
– Четыре года с Донни – это огромный срок, поверь мне.
Что меня всегда забавляет в таких людях, как Терри, а я повидал их немало, – это их абсолютная вольность в обращении с моральными вопросами. Мы с вами знаем, что она дошла до отчаяния, кропая свою ужасную инфорекламу и едва надеясь когда-нибудь начать новую жизнь. И тут появляется славный и одинокий пожилой человек, и Терри решает выйти за него замуж в надежде унаследовать все, на что не имеет никаких прав, и чем скорее, тем лучше. Потом узнаёт, что он намерен оставить свое состояние двум своим горячо любимым дочерям, и это, безусловно, те люди, которым и должно по праву достаться наследство. Они тоже нежно привязаны к Донни, и, не считая того, что наверняка ненавидят мачеху, в остальном вполне нормальные, разумные женщины. Тем не менее Терри и подобные ей способны извратить эту простую историю какой-то порочной логикой и, глядя на нее через осколок кривого зеркала в глазу, перераспределяют роли в этом мире, ставя себя в положение тех, кто имеет право жаловаться. Это они благородные оклеветанные жертвы бесчеловечной системы. Это они достойны жалости. По идее, они должны понимать, что живут во лжи, но не подают вида, и обычно друзья и знакомые рано или поздно им уступают, сперва делая вид, что принимают их сторону, а в конце зачастую искренне веря, что эти люди в своем праве. Моя система ценностей, однако, выдержала эту атаку. Мне даже захотелось прямо на месте написать Донни и выразить свою поддержку.
Мои размышления были прерваны резким голосом Терри, который вернул меня к реальности.
– Ну вот посмотри! – выкрикнула она вместо предисловия. Мне явно собирались представить еще один пример возмутительных убеждений Донни, с большей частью которых я уже заранее был согласен. – Он даже собирается оставить какую-то сумму Сьюзи. Напрямую. – Она сделала паузу, чтобы подчеркнуть неслыханную несправедливость этого решения. – Но не напрямую мне. А мне – пожизненный доход! – Терри с гадливостью выговорила эти слова и торжествующе покивала, как будто рассказала уморительный анекдот.
Донни начинал нравиться мне все больше и больше. Намного больше, чем его жена.
– Сьюзи ведь его падчерица.
– Смешно! – Терри закатилась деланым смехом.
– А где сейчас Сьюзи? Она в Лос-Анджелесе?
Мне стоило предвидеть, что этот вопрос лишний. Но время было позднее, я еще страдал от смены часовых поясов и находился уже в некотором подпитии, да и надо было сдвинуться с мертвой точки. Мои слова словно эхом разнеслись по комнате, в момент переменив атмосферу.
Терри можно инкриминировать многое, но только не глупость.
– Ты зачем приехал? – спросила она, и ее голос внезапно стал совершенно трезвым и рациональным.
Стоит помнить, что я почти подошел к концу своих поисков. Оставались только Терри и Кандида, так что с пятидесятипроцентной вероятностью моим Граалем была Сьюзи. Признаюсь, ради Дэмиана, я надеялся, что это будет ребенок Кандиды Финч, но почему бы не этот. Здесь, так далеко от дома, я мог просто задать вопрос напрямую. О списке я Терри рассказывать не намеревался, да и Дэмиан в этих краях не попал бы в новости, если бы даже Терри захотела публично рассказать, что была неверна первому мужу.
– Ты сказала, что, когда забеременела, вы уже некоторое время встречались с Грегом.
– Да.
– Дэмиан помнит, что примерно в это время у него с тобой был роман.
Терри улыбнулась, не поняв, к чему я клоню:
– Никакого романа у нас не было, ни тогда, ни когда-либо еще. Это нельзя назвать романом. – Она снова расслабилась и опять начала растягивать слова. Мне показалось, что ей доставляет удовольствие об этом говорить. – У нас с ним много лет то начиналось, то обрывалось, то снова начиналось. Мы никогда особо не расходились и никогда не рвали отношения окончательно. Если ты спрашиваешь, изменяла ли я мужу, то у меня всегда было такое чувство, что с Дэмианом не считается.
– Но суть в том, что… – Тут я действительно перешел к сути. – Он не уверен, правда ли Сьюзи – дочь Грега.
Я ожидал хотя бы намека на негодование, но Терри, совершенно непредсказуемо, запрокинула голову и разразилась хохотом. На этот раз совершенно искренним. Некоторое время она была не в состоянии остановиться и долго вытирала глаза, прежде чем смогла ответить.
– Да, – наконец выговорила она, покачав головой, – она не дочь Грега. – (Я ничего не сказал.) – Ты прав. Я тогда уже долго спала с Грегом. Уже много времени прошло с того момента, как я решила забеременеть. Я перестала предохраняться, и меня уже одолели сомнения, а способен ли он вообще иметь детей. Ну, то есть не бесплоден ли.
– И ты решила возобновить отношения с Дэмианом, чтобы посмотреть, сможешь ли ты забеременеть таким способом?
