Дагмар напряглась всем телом и стала походить на встревоженного бурундучка. Я понял, что этот вопрос – по крайней мере, возврат к 1968 году – для нее весьма тяжел, но выхода у меня не было. Я терпеливо ждал, пока она не сформулирует ответ.
– Перестала, когда он не сделал мне предложения, а Уильям – сделал. – Она неуверенно замолчала. – Дело в том, что… Даже не знаю, как сказать… – Она снова покраснела, но, видимо, решила, что зашла уже слишком далеко, чтобы ретироваться. – Отцом ребенка мог быть любой из них двоих. В то время я встречалась с Уильямом, но с Дэмианом мы спали в ночь приезда в Эшторил. Помню очень хорошо, потому что это был последний раз, когда у меня затеплилась надежда его получить. А потом, в ту же ночь, он сказал мне, что ничего не будет. Никогда. Что я ему нравлюсь, но… – Дагмар пожала плечами, и вдруг рядом со мной на дорожке парка словно возникла та одинокая девушка с разбитым сердцем времен сорокалетней давности. – Когда у меня случилась задержка, я понимала, что – либо Уильям, либо абортарий. Странно это говорить, учитывая, как со мной сейчас ведет себя Уильям, но описать не могу, как мне стало легко на душе, когда он сделал предложение.
– Не сомневаюсь.
Дагмар вдруг поежилась.
– Надо было надеть свитер, – сказала она. И с извиняющимся взглядом добавила: – Не знаю, почему я тебе все это рассказала.
– Потому что мне было интересно, – ответил я.
На самом деле это была чистая правда. Особенно в Англии. Мало кто из английских мужчин расспрашивает женщин о них самих. Вместо этого начинают за обедом читать присутствующим доклад о новом, более удобном выезде на автомагистраль М5 или похваляться собственными профессиональными достижениями. И если мужчина проявляет интерес к чувствам сидящей рядом с ним женщины, к ее жизни, она расскажет все, что ему захочется узнать.
Мы проходили мимо конюшен, стоявших в нескольких сотнях ярдов от дома. Конюшни были намного новее – наверное, середина XVIII века. В дальнем конце двора оказался довольно милый домик, построенный для какого-нибудь особо преданного слуги или самого главного кучера. Не успели мы подойти ближе, как входная дверь открылась, и из дома вышла пожилая женщина и помахала нам. На ней был твидовый костюм и шарф, как у обычной сельской матроны.
– Дагмар говорила, что вы придете! – крикнула она, когда мы шли к ней по траве. – Решила выйти и поздороваться.
Я вглядывался в морщинистую, костлявую фигуру, шедшую мне навстречу. Неужели это и впрямь царственная великая герцогиня времен моей молодости? Или это голову великой герцогини приставили к другому телу? Куда делся вес, во всех смыслах? Где харизма, где страх, который она внушала? Все исчезло. Герцогиня подошла к нам, и я поклонился.
– Мэм, – проговорил я, но она, покачав головой, притянула меня к себе и сдержанно поцеловала в обе щеки.
– Забудьте эти церемонии! – непринужденно сказала она и взяла меня под руку.
Само это простое действие показывало, сколько всего исчезло из нашего мира за годы, прошедшие с нашей последней встречи. Сентиментальная сторона моей души эти изменения к добросердечности и естественности только приветствовала. Хотя в целом, подозреваю, потеряли мы оба больше, чем приобрели.
– Саймон уже здесь? – посмотрела она на дочь. – Он мне говорил, что постарается быть с вами на обеде.
– Наверное, не смог уйти. Скоро приедет. Мы тут говорили о Дэмиане Бакстере, – улыбнулась Дагмар матери, этой милой и простодушной пенсионерке, явившейся вместо грозной воительницы из моих юных лет.
– О Дэмиане Бакстере! – Великая герцогиня закатила глаза. – Знали бы вы, какие у нас бывали скандалы по поводу этого молодого человека! – рассмеялась она.
– Могу себе представить.
– А сейчас он богаче всех ныне живущих. Так что, можно сказать, он смеялся последним… Но что бы она вам ни говорила, в том, что ничего не вышло, моей вины не было. В конечном итоге. Вам не в чем меня упрекнуть.
– А чья вина есть?
– Его, Дэмиана, – неумолимо, как колокол с «Лутины»
[39], прозвенел ее голос. – Все мы считали его выскочкой, авантюристом, волокитой. И это вы привели его к нам! – Герцогиня снова повернулась ко мне и погрозила пальцем у меня перед носом. – Как мы, матери, вас за это проклинали! – весело рассмеялась она. – Но видите как… – Ее голос вдруг стал рассеянным оттого, что в поисках нужных слов она вернулась мыслями в прошедшие десятилетия. – На самом деле ему не нужно было то, чем мы жили. Тогда я еще не разобралась. Он хотел попробовать, каково жить в этом мире, посмотреть на него своими глазами, но лишь как путешественник из чужой страны. Ему не хотелось жить в прошлом, где он был никто. Он хотел жить в будущем, где мог стать всем, чем пожелает. И он был прав. Там его место. – Герцогиня оглянулась на дочь, которая шла позади нас. – Дагмар не могла дать ему того, что облегчило бы его жизнь в будущем мире. – Она понизила голос. – Может быть, если бы он любил ее, все было бы иначе. Но без любви здесь нечем было его искушать.
Меня потряс путь, который проделал Дэмиан за тот приснопамятный год. В начале пути он был взволнован приглашением от толстой Джорджины. К концу его он отверг руку самой настоящей принцессы. Немногие могут таким похвастаться.
Послышался звук шагов, и из-за укрытого лавровыми деревьями угла подъездной дороги в нашу сторону, как на параде, вышел Уильям в новехоньком охотничьем костюме от Барбура и безупречных резиновых сапогах «Хантер». Он заметил меня и нахмурился. По его подсчетам, я давно уже должен был отправиться в обратный путь.
– А вот и Уильям! – радостно сказал я. Теща только глянула на него презрительно. – Должно быть, вы вздохнули с облегчением, что он повел себя благородно, когда Дагмар в нем нуждалась, – не подумав, ляпнул я.
Великая герцогиня устремила на меня ледяной взгляд.
– Я вас не понимаю, – холодно сказала она.
Мне показалось, что ко мне вернулся старый друг.
– Я имею в виду, что Дагмар стремилась выйти замуж.
– Она вовсе не стремилась. Она просто чувствовала, что пришло время. – Расставив все точки над «i», великая герцогиня расслабилась и после этого краткого выступления вновь превратилась в скромную добродушную пенсионерку. – Уильяму было нужно то, что могла дать ему Дагмар. А Дэмиану – не нужно. Только и всего. – Она посмотрела на меня. – Знаю, вы потом невзлюбили его. – (Я не стал возражать.) – Дагмар рассказывала мне, что произошло в Португалии.
Всем-то всё рассказали, мысленно усмехнулся я.
– Но это помешало вам оценить, каков он на самом деле и кем может стать. К тому времени, когда Дэмиан исчез из нашей жизни, даже я понимала, что он необыкновенный человек.
Наверное, ей было приятно обсуждать эти события с человеком, присутствовавшим там. Особенно когда этот человек – старый друг или, по крайней мере, человек, которого она давно знает, что по прошествии времени почти одно и то же. Я предоставил ей неожиданный шанс разобраться в том времени и в принятых когда-то решениях. Вряд ли великой герцогине всякий день выпадала возможность о них поговорить, и ей хотелось воспользоваться моим появлением в полной мере. Иначе не знаю, как объяснить ее дальнейшее замечание.
