— Да, — согласилась Галя, — я не изменяла Вадиму. У меня… э… произошла встреча… Муж один виноват, он лишь о гастролях думал, улетал, я месяцами его не видела. Он со мной фактически порвал. Вот так!
— Вы живете на юге Москвы, Коля на севере, — продолжал Капралов. — Почему мальчик не попросил жилье рядом с любимой мамой? Ему же до вас долго ехать.
— Мы на тот отрезок времени были люди бедные, зависимые, — пробормотала Галина, — что Вадим с барского плеча кинул, то и носили. У моего бывшего спрашивайте, почему он Николаше там квартиру купил. Думаю, хотел мне нагадить, чтобы сын реже со мной виделся.
Степан взял пульт, на экране возник документ.
— Зачитываю часть опроса в суде свидетеля Николая Воробьева, четырнадцати лет. Судья: «Вы подтверждаете факт прелюбодеяния гражданки Воробьевой?» Николай: «Да». Судья: «При каких обстоятельствах вы стали свидетелем факта прелюбодеяния?» Николай: «Мать мужика в отсутствие папы постоянно приводила. Я уходил на тренировку в семь вечера, возвращался в одиннадцать. Дверь открою, воняет чужим одеколоном, в ванной полотенце папино мокрое висит, а отец в командировке. Ежу понятно, что происходит. Но я проверить решил! Сказал матери: «Ушел на спортзанятия», а сам за домом затаился. Через минут десять машина приехала, мужик вышел из нее и в подъезд. Я как почуял: это он! Посмотрел на окна. Опаньки! Свет в спальне зажегся, на кухне погас. Выждал немного, тихонько поднялся… они меня не заметили. Заняты очень были. Я вечером отцу в гостиницу позвонил. Он на следующий день прилетел. Когда я в секцию ушел, он в квартиру поднялся…»
Степан поморщился.
— Реакция матери, которая только на суде поняла, кто ее сдал, была неистовой. Она подростка при всех в зале прокляла, заорала: «Не смей к моему дому ближе чем на километр приближаться. Живи, где хочешь! Доносчик!» Отец мальчика на Мальту отправил, затем отдельное жилье ему купил. Галина Николаевна, вы разорвали отношения с сыном. Навсегда. Не помогали ему ничем, вообще не общались. Свадьбу сыну не устраивали. Не было после того случая матери в жизни юноши.
Воробьева стала пунцовой.
— Нет, нет! Это неправда.
Вадим показал на экран.
— Документ суда. Слова: «Чтоб ты сдох под забором. Не приходи ко мне, когда заживо гнить начнешь от болезней, не посмотрю в твою сторону. Проклинаю мерзавца». Они запротоколированы. Даже судья опешил и изрек: «Не всякая мать решится такое произнести. Страшная речь. Жаль, что я услышал ее».
Галина слегка сбавила тон.
— Николай поступил опрометчиво, не стоило ему влезать в отношения между мужем и мною. Да, мы поссорились, признаю. Но когда Коля вернулся из Мальты в Москву, мы примирились.
— Нет, — отрезал Степан, — наш источник утверждает: Галина Николаевна отвергла все попытки сына восстановить мир. Юноша повзрослел, пожалел о своем поступке, приехал к матери домой, пытался просить у нее прощения. Мамаша выгнала парня вон, швырнула ему вслед букет, который он принес, и материлась, вопила:
— Не желаю тебя … знать! Зачем ты приперся? Я счастлива с Леонидом! Ты и этот мой союз разбить решил? Доноситель и подлец!
На лице Воробьевой появилось изумление.
— Ну… Просто я понервничала, потом спохватилась, позвонила сыну, мы в конце концов наладили контакт.
— Нет, — возразил Вадим, — не было такого. Неправда. Кстати, наш информатор объяснил, почему Вера и Коля поженились. Они и правда с детства дружили. Когда Николаша оказался на Мальте, они с Верой переписывались, затем он вернулся в Москву, стал жить один, Вера к приятелю часто прибегала. Не спали ребята вместе. Вера говорила: «Это все равно что с родным братом койку делить. В нашем с Николашей случае инцестом попахивает».
— Да кто он, этот ваш всезнающий доносчик? — не выдержала Галина.
Степан демонстративно посмотрел на часы.
— Скоро приедет, тащится по пробкам. Очень близкий молодым людям человек. Он историю Веры в деталях изложил. Когда ее стали подозревать в убийстве Анатолия, Римма Олеговна ни на секунду не усомнилась в том, что дочь виновата, сурово сказала ей:
— Это ты сбросила парня с балкона. Делать нечего, придется нанимать адвоката, тебя отмажут. Мне скандал не нужен, я пытаюсь клинику раскрутить. У врача должна быть кристальная репутация. Дочь-убийца на корню подорвет мой бизнес. Кредит возьму.
Не из любви к дочери старшая Галкина на займ разориться хотела. Кроме того, Римма Олеговна из солидарности с Галей, лучшей подругой, запретила Николаю посещать ее дом, сказала ему:
— Нет желания у меня общаться с тем, кто мать родную предал.
Через день после смерти Анатолия Римме удалось заполучить в свою лечебницу съемочную группу телепрограммы «Красота». Галкина унеслась в свой центр, пообещала Вере: «Вернусь не раньше одиннадцати вечера». Девушка обрадовалась, звякнула Коле:
— Приезжай, есть вкусная еда.
Николаша, вечно не имевший денег, примчался поужинать. Они сели на кухне, выпили вина. Коля спросил:
— Чего там у Рябова произошло? Мне-то честно расскажи.
И Веру прорвало. Она откровенно поведала обо всем, о занятиях групповым сексом, о том, как любила Толю, как заснула, выпив настойки…
Коля был единственным лучшим другом девушки, она ему полностью доверяла, устала от бесконечных скандалов, которые ей закатывала мать, считая Веру убийцей. Ну и пара бокалов вина окончательно развязала девице язык.
Выслушав ее исповедь, Коля, как мог, успокоил Веру и уехал, а она легла спать. Прошло короткое время, экспертиза признала дочь Галкиной невиновной в смерти Рябова. На следующий день после того, как дело закрыли, мать вошла в спальню Веры с небольшим чемоданом и объявила:
— Можешь взять столько вещей, сколько сюда влезет.
Вера заморгала.
— Каких вещей?
— Своих, — прозвучало в ответ.
Девушка пребывала в недоумении.
— Зачем?
— Пошла вон из моего дома, — заорала Римма, — шлюха! Любительница группового секса! Что глаза, как жаба, выпучила? В тот день, когда ты с Колькой откровенничала, я домой намного раньше вернулась, телевидение не приехало! Вошла в холл, слышу: ты громко Воробьеву докладываешь, как с Анатолием и еще с одной парой кувыркалась. Очень хотелось тебя за волосы схватить и мордой о стену приложить. Моя дочь проститутка! Да еще пустила в мою квартиру Кольку-предателя. Еле удержалась, понимала, если наподдам тебе, еще не дай бог скандал случится. Нет! Надо было подождать, пока тебя юрист отмажет. Но теперь, когда все закончилось, не желаю дрянь подзаборную видеть! Ты меня непременно опозоришь! Моя клиника…
Степан умолк.
— Нет смысла приводить всю речь целиком, — добавил Вадим, — важен результат: Веру изгнали из дома за то, что она распутница и может разрушить репутацию матери, которая зубами вытягивает из болота свой бизнес. Куда пошла девушка? К Николаю. Они стали жить вместе. Как друзья. Интимных отношений у них никогда не было. Да они их и не хотели. Вера была ошарашена смертью Толи. А у Коли, который в подростковом возрасте стал свидетелем прелюбодеяния матери, в голове прочно укоренилась уверенность: бабы сволочи. Как ни старайся, приноси ей денег, шубы, букеты, конфеты, рано или поздно уедешь в командировку, а в супружеской постели появится заместитель. Николай даже не смотрел на женщин, они казались ему грязными. Все, кроме Веры, которую Воробьев считал сестрой.
