– Не знаю. Спокойно. – Я говорю правду. Все мои переживания по поводу Питера и Женевьевы остались в давнем прошлом. С тех пор все так изменилось. – К тому же ситуация совсем другая. Мы с Джоном никогда не встречались. И много месяцев не разговаривали. И у него есть девушка. И он еще не решил, где будет учиться.
– А куда идет его девушка?
– В университет Энн Арбор.
Питер снисходительно фыркает.
– Они долго не протянут.
Я тихо говорю:
– Возможно, про нас с тобой тоже так думают.
– У нас все вообще по-другому! Мы будем всего в паре часов друг от друга, а потом ты переведешься. Ждать максимум год. И я буду приезжать по выходным. Вообще никаких проблем.
– Ты два раза сказал «вообще», – говорю я, чтобы вызвать у него улыбку. Но ее нет, и я добавляю: – У тебя будут тренировки и матчи. Ты не сможешь приезжать в Уильяма и Мэри каждые выходные. – Я впервые об этом подумала.
Питер секунду выглядит уязвленным, но потом пожимает плечами и говорит:
– Ладно, но ты тоже можешь приезжать. Ты привыкнешь водить машину. Тут практически прямой маршрут по одному шоссе.
– В Уильяма и Мэри первокурсникам нельзя держать машину. И в Вирджинии – тоже, я проверяла.
Питер отмахивается.
– Значит, я попрошу маму пригонять мне машину, когда поеду тебя навещать. Тут недалеко. А ты можешь доехать на автобусе. Мы все придумаем. Не о чем беспокоиться.
Я немного беспокоюсь, но не говорю об этом, потому что Питер, похоже, не хочет обсуждать практические вопросы. Я тоже не хочу на самом деле.
Он придвигается ближе и спрашивает:
– Хочешь, чтобы я остался на ночь? Я могу вернуться после того, как мама ляжет спать. И отвлекать тебя от печальных мыслей.
– Хорошая попытка, – я щиплю его за щеку.
– Джош никогда не оставался на ночь у твоей сестры?
– Я такого не припоминаю. И очень в этом сомневаюсь. Это же моя сестра и Джош.
– Да, они не такие, – говорит Питер, низко опускает голову и трется щекой о мою щеку. Ему нравится, какие мягкие у меня щеки, он все время об этом говорит. – Мы совсем другие.
– Ты первый о них заговорил, – начинаю я, но тут он меня целует, и я не могу закончить ни мысль, ни тем более фразу.
Глава 22
В УТРО ВЫПУСКНОГО КИТТИ ЗАХОДИТ ко мне в комнату, когда я крашу ногти на ногах.
– Как думаешь, подойдет этот цвет к моему платью? – спрашиваю я.
– Ты как будто окунула ноги в «Пепто-Бисмол»
[35].
Я смотрю на свои ноги. Действительно похоже. Может, лучше покрасить в бежевый?
Решено, что к этому платью нужна высокая прическа.
– Чтобы продемонстрировать ключицы, – говорит Трина. Я никогда не думала, что мои ключицы стоит демонстрировать. Я вообще о них не думала.
После обеда Китти идет со мной в салон проконтролировать укладку. Она говорит стилисту:
– Не нужно укладывать слишком строго, понимаете, о чем я?
Стилист нервно поглядывает на меня в зеркало.
– Наверное. Хотите, чтобы выглядело естественно? – Она разговаривает с Китти, потому что очевидно, кто тут главный. – Как бы естественный шиньон?
– Но не слишком естественный. Как у Грейс Келли. – Китти открывает и показывает фото на телефоне. – Вот примерно так, но пучок сбоку.
– Главное – не надо слишком много лака, – жалобно прошу я, пока стилист скручивает мои волосы в узел на затылке и показывает Китти.
– Отлично, – говорит ей Китти, а потом добавляет уже мне: – Лара Джин, лак нужен, чтобы прическа держалась.
Я начинаю сомневаться в нашем плане.
– Мы уверены, что нужно укладывать волосы наверх?
– Да, – говорит Китти и повторяет, уже обращаясь к стилисту: – Мы укладываем наверх.
Прическа получается более гладкой, чем я привыкла. Волосы собраны в пучок сбоку, макушка гладкая, как у балерины. Выглядит красиво, но я не узнаю себя в зеркале. Девушка в зеркале старше, элегантнее, она идет в оперу или на симфонический концерт.
Стилист в салоне потратила на меня массу времени, но, вернувшись домой, я распускаю волосы. Китти кричит на меня, но помогает расчесать. Сегодня я хочу быть собой.
– Как мы обставим твое торжественное появление? – спрашивает Китти, в последний раз проводя по волосам щеткой.
– О чем ты?
– Когда Питер за тобой приедет, как ты собираешься входить?
Трина, которая ест фруктовый лед, лежа на моей кровати, вставляет:
– Когда я шла на выпускной, было принято, чтобы папа помогал девушке спуститься по лестнице, а потом кто-нибудь объявлял ее имя.
Я смотрю на них обеих как на сумасшедших.
– Трина, я не выхожу замуж, просто иду на выпускной.
– Мы можем выключить свет и поставить музыку, и ты выйдешь и примешь позу наверху лестницы…
– Я не хочу, – перебиваю я. Она хмурится.
– Чего не хочешь?
– Всего этого.
– Но должен быть момент, когда все смотрят на тебя и только на тебя, – говорит Китти.
– Это называется «первый взгляд», – поясняет Трина. – Не волнуйся, я все сниму на видео.
– Если бы мы об этом подумали заранее, то могли бы придумать что-то крутое, и видео разошлось бы по Интернету. – Китти неодобрительно качает головой и смотрит на меня так, словно это я виновата.
– Последнее, чего я хочу, – чтобы видео со мной снова разошлось по Интернету, – говорю я и с напором добавляю: – Помнишь видео в джакузи?
Ей хватает совести смутиться на секунду.
– Не будем думать о прошлом, – говорит она, взбивая мои волосы.
– Эй, именинница, – окликает меня Трина, – мы еще собираемся завтра пойти есть барбекю?
– Ага, – отвечаю я.
Смерть Сторми, свадьба, выпускной, все остальное – я не успела всерьез подумать про свой день рождения. Трина хотела устроить мне большую вечеринку, но я сказала, что лучше просто поужинать где-нибудь с семьей, а потом дома будут торт и мороженое. Трина и Китти собираются печь торт, пока я буду на выпускном. Посмотрим, что у них получится!
Я все бегаю и доделываю последние мелочи, когда папа кричит снизу:
– Девочки, Питер с мамой приехали!
– Духи! – шиплю я на Китти, и она меня обрызгивает. – Где мой клатч? – Трина бросает его мне.
– Ты положила помаду?
