Папа хмурится.
– Ты поехала так далеко в будний день? Ради стола для торта?
Ой. Я быстро достаю телефон, чтобы показать фото.
– Получается дороговато, но можно приоткрыть ящики, и из них будут как бы вырываться розы. Даже если этот купить не удастся, я наверняка найду что-то похожее, если вам нравится идея.
Папа наклоняется посмотреть.
– Ящики, полные роз? Это дорого и с экологической точки зрения не слишком ответственно.
– Конечно, мы можем купить маргаритки, но эффект будет не таким. – Я кошусь на Китти и добавляю: – Я хотела вернуться к вопросу платьев для подружек невесты…
– Постой-ка, – перебивает папа. – Я хочу вернуться к вопросу о том, что ты пропустила встречу, касающуюся колледжа, чтобы поехать в Ричмонд.
– Не волнуйся. Уверена, до осени таких встреч будет еще много, – говорю я. – Китти, про платья…
Она даже не поднимает глаз и говорит:
– Ночную рубашку надевай сама.
Я решаю игнорировать «ночную рубашку» и говорю:
– На мне одной это будет выглядеть неправильно. Красота – в сочетании. Все трое в воздушных платьях, как ангелы. Тогда получается изысканный образ, красота момента. Если так буду одета только я, эффекта не будет. Должны быть все трое. – Не знаю, сколько еще раз мне нужно повторить «изысканный» и «воздушный», чтобы все поняли, каким должен быть стиль этой свадьбы.
Китти говорит:
– Если хочешь, чтобы мы все были одеты одинаково, надень смокинг. Я не возражаю.
Я делаю глубокий вздох, чтобы не закричать.
– Ну ладно, посмотрим, что скажет Марго.
– Марго будет все равно. – Китти встает, чтобы поставить тарелку в раковину. Пока она ко мне спиной, я протягиваю руки, словно пытаюсь ее задушить.
– Я это видела, – говорит она. Честное слово, у нее глаза на затылке.
– Трина, что вы думаете? – спрашиваю я.
– Должна признаться, мне беспринципиально, что на вас будет, но спроси у Марго и Кристен. У них могут быть свои соображения.
Я осторожно говорю:
– Вернее будет «непринципиально», а не «беспринципиально».
Трина закатывает глаза, а Китти сползает на стуле и говорит:
– Почему ты такая, Лара Джин?
Я толкаю ее в бок, а Трине говорю:
– Кристен – взрослая женщина, наверняка ее устроит все, что мы придумаем.
Трина не так уверена.
– Она не захочет надевать ничего, что открывает руки. Будет уговаривать вас подобрать кардиганы.
– Ну уж нет.
Трина вскидывает руки.
– Обсуди все с Кристен. Как я уже сказала, мне беспринципиально. – Она корчит гримаску, и мы с Китти смеемся.
– Постой, нам надо поговорить о встрече, на которую ты не пошла! – Папа все еще хмурится. – Мне казалось, что это очень приятное мероприятие.
– Я пойду на следующую, – обещаю я, хотя и не собираюсь.
Незачем ходить на встречи и привязываться к людям, когда я не собираюсь задерживаться в этом колледже дольше девяти месяцев.
Я беру миску с мороженым, поднимаюсь к себе и пишу Марго. Она не спит, и я сразу ей звоню, чтобы заручиться ее поддержкой по поводу платьев. Китти права, Марго все равно.
– Я сделаю так, как вы решите, – говорит она.
– Самые жаркие места в аду предназначены людям, сохраняющим нейтралитет во время кризиса, – говорю я, облизывая ложку. Она смеется.
– Я думала, что самые жаркие места в аду предназначены женщинам, которые не помогают другим женщинам.
– Наверное, в аду много комнат. Скажи честно, ты же понимаешь, что Китти будет глупо выглядеть в смокинге? Это свадьба во дворе дома. Стиль должен быть воздушный и изысканный!
– Я думаю, что она будет выглядеть не глупее, чем ты, если будешь стоять одна в венке. Пусть она идет в смокинге, а ты пойдешь в венке, а я – в чем-то нейтральном. Честно говоря, я даже не знаю, почему оказалась подружкой невесты, когда мы с мисс Ротшильд едва знакомы. Конечно, она делает это из вежливости, но это слишком.
Теперь я жалею, что завела разговор насчет смокинга и венка. Мне совершенно не хочется, чтобы Марго решила не участвовать в свадьбе. Она весьма прохладно относится к Трине. Я торопливо говорю:
– Необязательно всем надевать венки. Мы с тобой можем надеть простые платья, Китти будет в смокинге, и вместе получится хорошо.
– Как прошла встреча Уильяма и Мэри? Познакомилась с кем-нибудь интересным?
– Почему про эту встречу знают все, кроме меня?
– Приглашение было на холодильнике.
– О, я не пошла.
Повисает пауза.
– Лара Джин, ты уже оплатила депозит за колледж?
– Вот-вот оплачу! Крайний срок – 1 мая.
– Ты можешь передумать?
– Нет! Я просто еще не собралась. Это все подготовка к свадьбе папы и Трины.
– Я думала, что они хотят простую свадьбу.
– Мы взвешиваем варианты. Все будет просто. Но я считаю, что это должен быть особенный день.
После разговора я спускаюсь поставить миску из-под мороженого в раковину и на обратном пути останавливаюсь в гостиной, где над камином висит свадебный портрет мамы и папы. Она одета в кружевное платье с короткими рукавами и летящей юбкой. Волосы подобраны в пучок сбоку, несколько прядей выпущены. В ушах серьги с бриллиантами, которые я никогда не видела на ней. Мама редко носила украшения или делала макияж. Папа в сером костюме, но в волосах еще нет седины. Щеки у него гладкие, без щетины. Мама такая же, какой я ее помню, а папа выглядит намного моложе.
Я вдруг осознаю, что портрет придется перевесить: Трине будет неловко каждый день на него смотреть. Сейчас ее это не беспокоит, но когда она переедет после того, как они поженятся, ее чувства изменятся. Я могла бы повесить его в своей комнате, хотя Марго может захотеть взять его себе. Нужно будет спросить ее, когда она приедет.
Кристен, подруга Трины, приходит через несколько дней после ужина, вооруженная бутылкой розового вина и стопкой свадебных журналов. Трина так про нее рассказывает, что я представляла внушительную, высокую женщину; но Кристен одного со мной роста. У нее короткие каштановые волосы и смуглая кожа. Она приносит впечатляющую коллекцию «Свадеб от Марты Стюарт» за много лет.
– Пожалуйста, не загибай уголки, – говорит она, и я хмурюсь: разве я стала бы так делать?
– Давайте начнем с презентации подарков, – говорит она.
Она гладит Джейми Фокс-Пикла. Песик положил золотистую голову ей на колени. Он никогда так быстро не привязывался к новым людям, и я считаю это хорошим знаком.
