Джо ничего не могла понять. Аврил, ложь, Facebook… Я это заслужила. Сжигание бумажных журавлей…
Я знаю, что нужно сделать, чтобы прекратить все это.
А затем шла последняя часть, написанная очень аккуратно на отдельной странице. Было видно, что слова вдавливались в бумагу, словно вытисненные. Я постоянно об этом думаю, – писала Лидия. Осознанно, будто уже приняла решение. Так, будто она просто ждет подходящего момента, делая это напоследок. Меня там не было, но я знаю, что это произошло именно так.
– Она написала о Стивене, – задыхаясь, сказала Джо. – Последним, что она написала, были слова о Стивене. О господи… Я знаю, где она.
Джо бросила блокнот и повернулась к двери. Хонор схватила ее за руку.
– Я еду с тобой, – сказала она.
– Но вы же…
– Да, я слепая и бесполезная, но я еду с тобой. Тебе может понадобиться помощь.
– Поедем на машине, – решила Джо. – Тут недалеко, но так будет быстрее.
Ее руки дрожали, когда она заводила двигатель, и теперь скользили на руле. Она резко сдала назад и, разбрасывая гравий, выехала с подъездной дорожки.
– Что тебе удалось узнать? – спросила Хонор, пристегиваясь ремнем безопасности. На ощупь. Как Джо могла не заметить, что она все делает на ощупь? – Что она написала?
Джо вдавила педаль газа в пол.
– Она влюбилась в Аврил. И ее затравили. В школе и онлайн. За то, что она лесбиянка. Она нетрадиционной ориентации. Почему она мне не сказала?
– Она не была готова к тому, чтобы ты об этом узнала.
Джо повернула слишком быстро.
– Откуда вы знаете?
– Потому что она мне сказала. И пока ты не успела возмутиться… Я не рассказала тебе только потому, что уважаю ее секреты. Точно так же, как не открыла Лидии твой.
– Или кому-то из нас свой, – горько сказала Джо. – Как давно вы ослепли?
– Несколько месяцев назад. Перед падением с лестницы.
Еще поворот, и потом они ехали мимо домов и заборов, матерей, гуляющих с детьми, пожилого мужчины с двумя терьерами. Из машины, едущей навстречу, посигналили, отреагировав на их скорость.
Джо никогда не ездила по этой дороге. Она объезжала ее за милю. И все же она знала точное место, где дорога поворачивала, где заканчивались дома и начинались деревья, защищающие это место от шума и дождя. Их ветви склонялись над дорогой, создавая туннель из зелени. А потом машина оказалась у моста.
Джо сразу увидела Лидию – только ее голову и плечи. Медные волосы блестели на фоне зеленых листьев. Она была почти на середине моста и по ту сторону перил. На стороне, с которой падали. На стороне, с которой прыгали.
Джо вскрикнула и резко нажала на тормоза, шины взвизгнули.
– Оставайтесь здесь, – задыхаясь, велела она Хонор, – вызовите спасателей. Мой телефон в сумке.
Она выскочила из машины, оставив двигатель заведенным, и, вытянув руки, побежала к Лидии. Но внезапно остановилась. Джо не хотела ее напугать, опасаясь, что Лидия потеряет равновесие на выступе с той стороны. Медленно, не сводя глаз с дочери, она продвигалась вперед, пока не оказалась у перил. Она оперлась на них руками, и левая ее рука оказалась на мемориальной доске в память о Стивене. Выгравированные слова словно впечатались в ее ладонь.
– Лидия? – мягко и осторожно позвала Джо голосом, которым укладывала Лидию спать, вложив в него всю нежность, которую испытывала, когда ее маленькая девочка, проснувшись от кошмаров, приходила к ней посреди ночи. – Лидия, это мама.
Лидия, похоже, ее не слышала. Она смотрела вдаль – не вниз, на железную дорогу, а вдаль, в сторону моста на расстоянии полумили, близнеца этого, но ее взгляд был рассеянным, будто она уставилась в пустое пространство. На ее лице невозможно было прочесть хоть что-то. На ней был школьный джемпер, волосы собраны в неаккуратный пучок с выбившимися прядями. Лидия дрожала, словно ей было холодно или страшно, дрожала на фоне окружавшей ее неподвижности.
Кто-то должен прийти. Кто-то скоро будет здесь. Хонор звонит спасателям, да и кто-то же должен заметить, что происходит, увидеть девочку, готовящуюся спрыгнуть с моста. Джо осмотрелась, но никого не заметила. Только криво припаркованный «ренджровер» с открытой дверцей. Домов отсюда видно не было. Единственным, что видела Джо, была ее дочь, два моста, деревья и пропасть с железнодорожными путями далеко внизу.
Она не осмеливалась отвести глаза от Лидии, но рискнула бросить взгляд через перила, на уступ, на котором она стояла. Он был не шире пяти дюймов
[11], чуть меньше, чем кирпич в ширину. Она заметила, что Лидия была в беговых кроссовках. Не в школьных туфлях. Они не такие скользкие, слава богу. Она ни за что не держалась, просто стояла спиной к перилам. Ее била дрожь. Она была такой стройной, с худенькими ногами под короткой школьной юбкой. Казалось, ее могло сбросить порывом ветра. Перила были высотой ей по пояс. Джо могла бы схватить ее и попробовать перетянуть через них, но вдруг Лидия догадается, что она собирается сделать, и прыгнет?
Джо не стала долго думать и перелезла через ограждение. Она коснулась узкого уступа носком и встала на него сначала одной ногой, потом другой. На ней были балетки с резиновой подошвой, мягкие туфли, чтобы бегать за детьми. И чтобы лазить по мостам. Держась за перила и не отводя взгляда от девочки, она снова сказала:
– Лидия. Лидди. Это мама.
Взгляд Лидии сфокусировался.
– Тебя здесь быть не должно, – ответила она. Ее зубы стучали, и Джо с трудом сдержалась, чтобы не протянуть руку и не схватить ее, не прижать к себе.
– Дорогая, – продолжила она, – мне так жаль… Я никогда не хотела причинить тебе боль или оказаться далеко от тебя.
– Дело не в тебе, мам. К тебе это не имеет никакого отношения.
– Я знаю. Я читала твой дневник, милая. Извини, но я нашла его у тебя на кровати… я волновалась… Я знаю, что с тобой происходит, и у меня сердце кровью обливается от боли, какими жестокими могут быть люди. Но это того не стоит, Лидия. Это не стоит того, чтобы прыгать.
– Папа не прыгал, – сказала Лидия.
– Он пытался спасти другого человека, – продолжила Джо. – Я не хочу, чтобы ты упала. Не хочу и тебя потерять.
– Я больше не хочу с этим справляться, мам. – Голос Лидии стал высоким и тонким, почти как у маленькой девочки. – Я так долго притворялась и устала от этого. Может, если бы я не притворялась, все было бы в порядке. Хотя, наверное, нет. Аврил никогда бы меня не полюбила. Это все, о чем я думаю, снова и снова.
Лидия опустила голову. Одинокая слеза скатилась у нее по щеке и упала в пустоту.
– Даже если бы я не солгала, – сказала она, – я бы все равно ее потеряла. Я бы потеряла ее в любом случае. Но сейчас я потеряла ее окончательно и навсегда.
