– А теперь мы поворачиваем налево или направо, чтобы добраться до парка?
– Налево! Нет, направо!
Кое-что пришло Хонор в голову, и она снизила скорость до минимальной.
– Ты понимаешь разницу между лево и право, Оскар?
– Эм…
– Ага… – Она затормозила, немного подумав, сняла часы с запястья и надела Оскару на левую руку. – Значит так: если нам нужно повернуть в сторону руки с часами, ты говоришь «часы». А если нужно повернуть в другую сторону, ты говоришь…
– Нет часов!
– Очень хорошо. Так в какой стороне парк?
Оскар задумался.
– В той, что без часов.
– Правильно. Оскар, скажи мне, когда доедем до тротуара.
Его волосы пощекотали ей подбородок, когда он кивнул. Она снова завела мотор и медленно поехала вперед, прислушиваясь к шуму гравия под колесами, пока Оскар не объявил:
– Сейчас!
Она повернула направо, и скутер плавно выехал с дорожки на тротуар.
– Теперь, Оскар, твоя задача – говорить мне, если мы можем на что-то наехать. Хорошо?
– У меня это очень хорошо выходит, – сказал Оскар.
– Я уверена, что это так.
Парк находился менее чем в четверти мили, и им нужно будет пересечь две дороги. Оскар направлял ее к съездам с тротуара, используя фокус с часами, и они вместе проверяли, нет ли машин: Хонор просила детей замолчать, чтобы она могла послушать.
На втором переходе Айрис начала подпрыгивать на сиденье и кричать:
– Парк!
– Ты должна вести себя тихо и спокойно, чтобы мы с твоим братом не отвлекались, – сказала ей Хонор, и Айрис сразу же успокоилась. – Видишь едущие машины, Оскар? Смотри внимательно.
– Нет машин, бабушка Хон.
– Нет машин! – согласилась Айрис.
Хонор нажала на рукоять газа, и они скатились с тротуара.
– Па-арк! – напевала Айрис ей в ухо, и тут Хонор заметила движение справа. Она поздно услышала приближающуюся машину: низкий гул двигателя, чуть громче, чем электрическое жужжание скутера.
Где тормоза, как остановиться? Она отдернула руку от рукояти газа, и скутер резко остановился. Айрис врезалась ей в спину.
– Ой! – закричал Оскар.
Она услышала, как перед ними пролетела машина. Она проехала достаточно близко, чтобы Хонор почувствовала ветерок и запах теплых шин.
– Мне кажется… – начала она и поняла, что не может говорить, так перехватило дыхание. Она подождала, пока снова смогла нормально дышать, и сказала: – Мне кажется, это может быть опаснее, чем я предполагала.
– Я в порядке, – ответил Оскар. – Я только ударился рукой. Можно я нажму на кнопку, чтобы он поехал?
– Нет, – ответила Хонор.
Когда скутер снова поехал, ее руки слегка дрожали. Она внимательно прислушалась и несколько раз повернула голову в обе стороны перед тем, как переехать дорогу и закатиться на пешеходную дорожку, ведущую к парку. Двигатель тяжело работал, пока они медленно и уверенно преодолевали небольшой подъем на пути к детской площадке. Дети спрыгнули на траву.
У Хонор все еще колотилось сердце. Ладони были мокрыми.
– Давай вместе, – сказала Айрис, и Хонор почувствовала, как в ее ладони оказалась маленькая ручка.
Она позволила Айрис помочь ей спуститься со скутера. Оскар придержал для них калитку, а потом дети испарились. Они бегали и перекрикивались в серой зоне ее угасшего зрения.
– Оставайтесь на площадке, – приказала она и пошла против часовой стрелки вдоль забора, пока не обнаружила зеленую скамейку, чтобы присесть. Она слышала, как переговариваются дети.
Как обычно, она видела парк кусками: на земле было какое-то прорезиненное покрытие, предположительно, чтобы дети не ударялись, когда падают. Переплетение линий и теней было «паутинкой» для лáзания, ощущение движения маятника говорило о наличии качелей. Она запрокинула голову и почувствовала на лбу и щеке успокаивающий солнечный свет. Вокруг слышались маленькие шаги, болтовня и смех.
Они успешно добрались сюда и так же доберутся обратно. Она будет осторожна. Но, возможно, после этого им лучше оставаться в саду.
Хонор рассмеялась вслух, что немало ее удивило. Кто бы мог подумать, что она, в своем-то возрасте, пустится в приключения? Или что эти приключения будут такими незначительными и одновременно такими важными?
Кто-то сел рядом, и она услышала, как двое мамочек обсуждают отпуск, ремонт, который делала дома первая, и машину, которую планировала купить вторая. Затем последовал разговор о том, что приготовить сегодня на ужин, и подробное обсуждение того, что будут и не будут есть их малыши. По всей видимости, Лиам не ест ничего, кроме еды белого цвета, а Элла не притронется ни к чему, что нельзя намазать «Нутеллой», потому что она рифмовалась с ее именем.
Если Джо приходилось ежедневно терпеть рассуждения такого уровня, неудивительно, что она закрутила роман.
– Мороженое, бабушка Хон, – внезапно раздался голос Айрис рядом с ней.
– Можешь отвести меня к фургончику с мороженым? – спросила она, и Айрис ответила ей, схватив за руку и потянув. Она встала, и Оскар захватил ее вторую руку.
Хонор позволила им отвести себя, как ребенка, к фургончику с мороженым, где купила три больших рожка с хлопьями, отсчитывая монеты на ощупь. Потом разрешила им отвести себя к другой скамейке. Дети сидели по обе стороны от нее, прижимаясь к ее ногам и цепляя ее локтями, пока они все вместе ели мороженое.
Она давно не ела чего-то настолько вкусного.
Глава двадцать девятая. Лидия
Странно, имея столько всяких дел, всю эту подготовку к экзаменам, которые определят ее дальнейшую жизнь, ничего не делать в этот момент, только думать. Лидия раскрасила свое расписание для подготовки маркерами, которые ей купила мама, приняла душ, уложила волосы. Поправила коллекцию бумажных журавлей Аврил, расположившихся на полке над столом. Она потеряла одного или двоих во время переезда в мансарду, но их все еще было очень много, все разных цветов и размеров. Когда она их двигала, нежные и красивые крылышки журавлей легко подрагивали.
Она чувствовала себя так, словно, поцеловав Бейли, предала их с Аврил дружбу. Насколько это безумно?
В комнате так тихо. Не слышно, что происходит внизу, совсем ничего. Раньше этот шум раздражал, но теперь Лидии его не хватало. Она чувствовала себя отрезанной от остального мира.
Я просто хочу быть нормальной, – сказала Аврил. – Разве это так плохо?
Обещай всегда говорить мне правду.
Лидия вздохнула и потянулась за спортивной одеждой, но потом передумала и спустилась вниз, к комнате бабушки.
