Лидия была не настолько глупа, чтобы думать, что носки сильно изменят жизнь Бейли. Но, может, если она будет чувствовать себя увереннее, если будет меньше похожа на жертву, то сможет противостоять наговорам. Вдруг у нее получится завести друзей, вместо того чтобы бегать хвостиком за Лидией. Или она просто расслабится и будет собой.
– Не уверена, что мои ноги когда-нибудь смогут выглядеть такими же длинными, как твои, – сказала Бейли.
– Ну, это потому, что я бегаю.
– Фу, я никогда не могла бегать.
– Это не настолько тяжело, правда. И после первых раз становится весело. Ты просто включаешь музыку и отключаешься. Девочки из команды бега по пересеченной местности довольно приятные. Вероятно, тебе бы там кто-то понравился. Это простой способ завести друзей.
– Хм… Не уверена, что смогу.
– Можешь иногда бегать со мной. Я тебе помогу.
Это будет совсем не весело, но кто знает… Возможно, Бейли втянется, сможет присоединиться к команде в следующем году и завести там друзей.
«Может, Бейли будет нужна тебе так же, как ты сейчас нужна ей, – сказал тихий голос у Лидии в голове. – Если Аврил продолжит встречаться с Гарри».
– А Эрин тоже в команде? – спросила Бейли.
– Эрин? Господи, нет! Она не может допустить, чтобы ее увидели потной.
– Интересно, стоит сказать Эрин, что я знаю очень похожую на нее девочку? В Саутгемптоне.
– Может быть, – задумчиво ответила Лидия. – Она тоже иногда бывает заносчивой, как Эрин?
Бейли посмотрела на нее в замешательстве.
– Я думала, Эрин твоя подруга.
– Да. Не обращай внимания. Так хочешь попробовать прием с подводкой?
Бейли кивнула и встала, чтобы принести косметику. Когда она села снова на кровать лицом к Лидии и скрестила ноги, заиграла песня «I Say A Little Prayer».
– Эта неплохая. Такое себе ретро.
– Ага, это… одна из моих любимых песен. – Лидия включала ее, когда думала об Аврил. Иногда играла ее на iPod по кругу, снова и снова, будто постоянное прослушивание действительно делало песню молитвой.
Аврил и Гарри зажимались в кустах за отделением географии… Лидия тяжело сглотнула.
– В общем, закрывай глаза, – сказала она, взяв подводку.
Бейли слегка отклонила голову назад, чтобы было удобнее красить. Лидия была немного выше.
Бейли не была такой уж некрасивой. У нее было круглое лицо, но хорошая кожа, гладкая и практически без изъянов. Бледность, которая на ногах смотрелась болезненной, на лице была более нежной. Под глазами проглядывали бледно-синие линии вен. У нее были веснушки на носу и очень длинные густые ресницы. Ее пухлые губы слегка приоткрылись. Лидия красила подводкой ее веки, придерживала голову левой рукой, чтобы Бейли не двигалась.
Она делала то же самое с Аврил. Тогда ее сердце колотилось так сильно, что она едва могла провести линию. Она разрешала себе слегка погладить большим пальцем ее скулу. Аврил, похоже, ничего не замечала, но Лидия думала, понравилось ли ей это.
Она проделала то же самое с Бейли, ощутив, насколько у нее мягкая кожа. И почувствовала себя глупо.
– Ладно, открывай глаза и смотри вверх, я подведу снизу.
Бейли открыла бледно-голубые глаза, и на секунду они встретились взглядом перед тем, как она посмотрела вверх. Ее дыхание легко щекотало запястье, пока Лидия проводила тонкую линию. Она внезапно обратила внимание на то, как бьется пульс на шее Бейли над школьной блузкой, как они соприкасаются коленями, сидя на кровати близко друг к другу.
– Я знаю, каково это – чувствовать себя не в своей тарелке, – сказала Лидия, стараясь сохранить непринужденную интонацию. – Я тоже иногда это чувствую.
Бейли продолжала смотреть на потолок.
– Но ты найдешь кого-то, кто будет тебя понимать, – продолжила Лидия. – Ты должна. Должен быть кто-то. Несправедливо, если это не так.
Она закончила подводить глаза – вышло, честно говоря, не супер, – но Бейли все еще смотрела на потолок.
– Я не знаю, кто это может быть, – прошептала Бейли. Ее нижняя губа дрогнула.
Лидия наклонилась и поцеловала Бейли в губы.
Она думала об Аврил: о том, как она сидела рядом, когда Аврил плакала, как спала с ней в одной кровати. О выходных на море, когда они сидели ночью на пляже и загадывали желания на одну и ту же падающую звезду.
Думала об Аврил. Целовала Бейли. Ее сердце колотилось, в закрытых глазах собирались горячие слезы.
У Бейли были немного липкие губы. Они были пухлее и мягче, чем губы мальчиков, которых Лидия целовала, потому что ей нужно было притворяться. У нее была совершенно гладкая кожа, дыхание со вкусом кока-колы. Она была первой девочкой, с которой Лидия поцеловалась. Ее первый настоящий поцелуй – с тем, кого она не любила, и при этом думала о любимом человеке.
О боже, это ошибка!
Она открыла глаза и отстранилась, отодвинувшись к изножью кровати.
Бейли уставилась на нее, округлив глаза от удивления и открыв рот.
– Извини, – сказала Лидия. – Это было глупо.
– Я не… – сказала Бейли. – Я не…
– Извини. Не знаю, о чем я думала.
По щеке покатилась слеза. Лидия быстро вытерла ее, надеясь, что Бейли этого не заметила.
– Это потому… – пыталась что-то сказать Бейли. – Ты подумала, что то, что они говорили, это…
– Нет! Конечно нет. Это было шуткой! Причем достаточно глупой. Мне пора.
Лидия спрыгнула с кровати и схватила телефон, чуть не перевернув банку с кока-колой на ноутбук Бейли, но успела вовремя ее поймать.
– Вау! Еще бы чуть-чуть… – жизнерадостно сказала она, и собственный голос показался ей таким же, как у матери.
Она обувалась, чувствуя на себе взгляд Бейли. Все еще чувствуя ее тепло на губах.
– Ладно, хорошо, увидимся.
Лидия сбежала по лестнице мимо мультяшных свинок и выскочила из дома. Она бежала по улице, бежала настолько быстро, насколько могла. Волосы хлестали ее по лицу, сумка билась о спину. Бежала, пока, запыхавшись, не обогнула угол Шекспир-драйв и Китс-Вей.
И только тогда осознала, что не попросила Бейли никому не рассказывать о том, что она сделала.
Глава двадцать восьмая. Хонор
Эмма Бовари, мышьяк.
Анна Каренина, поезд.
Мэгги Тулливер, река.
Люси Вестенра, кол.
Тесс д’Эбервилль, веревка.
Порфирия, собственные волосы.
Дездемона, подушка.
Клитемнестра, сын.
Вымышленные падшие женщины… Можно составить огромный список, вплоть до Евы и ее яблока.
