– Неправильные сосиски вообще существуют?
– Да, эти никто не любит. И я попросила купить две упаковки. Честно, Пол, я и так сильно нервничаю, мне не хватает только беспокоиться о сосисках.
– Я вернусь в магазин.
– Нет, люди вот-вот начнут сходиться.
– Мам, можно мне мороженого?
Хонор вытирает руки кухонным полотенцем и говорит:
– Если вы не против, я отлучусь в уборную.
– Наверху, первая дверь после ступенек, – объясняет Вэнди, направляясь к холодильнику.
В этом доме полно вещей. Книги, пластинки, цветы, мебель, картины. Отношения, укрепленные вещами и историей. Хонор проходит по комнатам и думает: «Все в этой комнате хранит какую-то часть истории их брака, личную историю, недоступную для посторонних. Вэнди купила Полу это; он выбрал это, чтобы ее порадовать; это им подарили на свадьбу; эту поделку сделала в школе их старшая дочь…»
У Хонор и Пола не было общих декораций. Они встречались в отелях и в его кабинете. И однажды – всего однажды! – в ее квартире. Она не могла представить, чтобы у них был свой обитый ситцем диван, керамическая пепельница, детская кроватка наверху. Чтобы за вещами скрывалась их история.
Она прикасается к фотографии в серебристой рамке, стоящей рядом с моделью истребителя. Это постановочное фото, по всей видимости, снятое в этой же комнате. На нем Пол, Вэнди и три девочки, две блондинки и одна с темными волосами, как у Пола. На Вэнди платье в цветочек, на губах розовая помада. Судя по длине волос Пола и росту детей, фото сделали несколько лет назад. Возможно, в то время, когда Хонор познакомилась с ним. Но это тем не менее в лице на фотографии не угадывается: никакого намека на то, что он встретил желанную женщину. Он просто улыбается. Обычный отец. В обычном доме.
Хонор замечает свое отражение в стекле. У нее строгое лицо, выраженный нос и подбородок, высокие скулы. Темные глаза, черные волосы заколоты на затылке. Недавно она обнаружила первые седые волоски.
Из угла комнаты доносится какой-то звук, и Хонор вздрагивает. На кровати лежит, свернувшись калачиком, третий ребенок. Самая младшая девочка, с темными волосами. Она прижимает к себе куклу и сосет палец.
– Привет, – обращается к ней Хонор.
После некоторой паузы девочка вытаскивает палец изо рта.
– Мама и папа запрещают мне разговаривать с незнакомцами.
– Очень хорошая политика.
В комнату входит Пол. Хонор ощущает это по изменившейся температуре воздуха. Она чувствует каждое его движение – так же, как это было, когда она впервые его увидела.
– Мне нужно еще раз съездить в магазин, – говорит он и берет Хонор за запястье. – Послушай… – мягко начинает Пол.
Хонор наклоняет голову, указывая на ребенка. Он выпускает ее руку.
– Тебе уже лучше, Алиса? – обращается он к малышке, подойдя и присев возле нее. Он кладет руку ей на лоб – жест, который он делал уже тысячу раз.
И в этом жесте Хонор видит все. Все часы, и минуты, и дни, и годы, частью которых она не была.
Нежность, которую он подарил бы нерожденному ребенку у нее в животе, эта нежность была бы украдена у этого ребенка, лежащего сейчас на диване. Ее бы украли из обычного дома, у обычной женщины в кухне, дающей мороженое двум своим дочерям.
Она кладет руку на пока еще плоский живот. Закрывает глаза и извиняется перед будущим ребенком за то, что отнимет это и у него.
– Я схожу в магазин вместо тебя, – говорит она Полу. – Ты оставайся.
Хонор выходит из дома, не собираясь возвращаться.
Глава двадцать шестая. Джо
Ричард не отвечал на оставленные Джо голосовые сообщения, в которых она спрашивала, заберет ли он детей на выходные. Лидия по вечерам уходила – она не говорила куда, просто сказала, что это как-то связано с учебой. А когда Джо предложила, чтобы Аврил один вечер осталась у них дома, Лидия просто покачала головой и включила музыку в наушниках. Даже когда дети уже спали, Джо не могла оставить их дома одних с Хонор, потому что она не сможет подняться по ступенькам, если что-то случится.
В субботу Лидия, невзирая на проливной дождь, ушла на пробежку, и было непонятно, когда она вернется. Ее пробежки в последнее время, казалось, длились часами – это было хорошим способом сбросить напряжение от подготовки к экзаменам. Джо стояла у кухонной раковины, хотя посуда была уже вымыта, и смотрела в сад. Дома ли он? Получится ли у нее выскочить позже, когда Лидия вернется?
– Если хочешь куда-то сходить, – сказала Хонор, – я могу присмотреть за детьми пару часов.
Джо удивленно обернулась. Хонор сидела за кухонным столом. Джо даже не заметила, как та вошла в комнату.
– Ох, я не могу.
– Конечно же можешь. Я уже смотрела за детьми, ты знаешь. Я не смогу за ними бегать, но мы можем заняться чем-то более спокойным.
– Но Лидия говорит, что вы не… – Джо осеклась. Не стоило напоминать Хонор о ее нелюбви к маленьким детям. – Мне никуда не нужно.
– У тебя нет и минуты для себя. Не думай, что я этого не замечаю. И то, что изображаешь из себя мученицу, не сделает тебя матерью года. Я уверена, что такую награду никто никогда не получал – не важно, жертвовали своей карьерой и общественной жизнью ради детей или нет.
– Я не жертвовала… – начала было Джо. Но какой тогда смысл это отрицать? – У меня все равно никогда не было карьеры. Работу в кафе, а потом агентом по недвижимости тяжело назвать чем-то серьезным.
– Почему бы тебе не сходить на кофе или на шоппинг? Встретиться с другом. Пользуйся тем, что у тебя в доме есть человек, который может присмотреть за детьми! Я не собираюсь жить здесь вечно.
– Я не приглашала вас сюда для того, чтобы вы присматривали за детьми!
– Но я ведь права насчет общественной жизни, разве не так?
Джо не думала, что Хонор, с тех пор как переехала, за ней наблюдала.
– Да, – призналась она. – У меня не так много веселья в жизни. Но это не жертва. Я не против.
– Конечно ты не против. Все равно развейся. С нами все будет в порядке. Повеселись.
Джо внимательно смотрела на Хонор. Она же ничего не подозревает, правда? Но Хонор, похоже, никак не изменилась, не учитывая этого предложения. У нее по-прежнему было строгое лицо, слегка нахмуренное, словно она не одобряла жизнь Джо, – даже при том, что пыталась ей помочь. Хотя, с другой стороны, если бы Хонор начала вдруг улыбаться, Джо точно бы поняла, что что-то не так.
Было десять часов утра. Она не знала, чем сейчас может заниматься Маркус: у него были свои друзья и встречи.
Но она могла попробовать.
Джо отнесла все домашние игрушки Оскара и Айрис в гостиную: пазлы, настольные игры, кубики, мягкие игрушки, машинки.
