Она держала в руках две блузки, думая, какую же из них – «белую с короткими рукавами» – Хонор имела в виду, и решила, что возьмет обе, когда увидела ее.
Конечно, она была там все время. Просто когда она подняла две блузки, то случайно посмотрела между ними в том направлении, куда пыталась не смотреть, и замерла.
Там была фотография Стивена.
Он стоял в академической мантии в летний день. Солнечный свет отражался в его глазах, и он щурился, улыбался и морщил нос, как часто делал. Ему был двадцать один, и фото сделали после церемонии окончания университета, когда он получил диплом с отличием по физике.
Джо тоже там была. Она стояла в стороне, вне кадра, пока Хонор фотографировала. У нее в руках была бутылка шампанского. Стоя сейчас здесь, в комнате Хонор, она чувствовала холодное горлышко бутылки, чувствовала конденсат, стекающий по руке. Как солнце припекало ей голову, как давили новые туфли, как надувался волдырь на пятке.
«Я до сих пор вижу Стивена», – сказала Хонор.
Когда фотография была сделана, Хонор уехала домой. Джо и Стивен шли от Кембриджского вокзала к Джо домой, и тогда произошла первая ссора в их отношениях, и одна из самых крупных.
– Она тебя не ненавидит, – говорил Стивен, но он должен был знать, что это неправда.
– Она считает, что я глупая и недостаточно хороша для тебя.
– Ну мы же знаем, что ты не глупая и более чем хороша для меня.
– Я не могу. Не могу ее больше видеть. От этого я чувствую себя…
– Кроме нее у меня никого нет, Джо.
– У тебя есть я.
– Она моя мать. И она неплохой человек, она просто…
Джо сбросила его руку со своей талии. Она помнила день, когда впервые увидела Хонор. Она была в таком восторге, что скоро познакомится с матерью Стивена, женщиной, о которой он отзывался с таким почтением. Она наивно полагала, что мать Стивена сможет в какой-то степени заменить ее маму, умершую год назад.
– Ты видел, как она на меня смотрит? – продолжала придираться Джо. – Она смотрит на меня как на кусок грязи. И ты никогда ничего ей не говорил, ни разу.
– Ты слишком стараешься, и это выглядит…
– Глупо? Глупо стоять среди твоих умных друзей и гениальной матери мне, официантке, провинциалке? Если ты тоже так считаешь, то, может, нам стоит…
– Я так не считаю, но она всего лишь пытается меня защитить.
– Защитить тебя?
– Джо, я люблю свою мать. У нее очень сложный…
– У нее был сложный период? Или он сейчас?
– Мне жаль, что ты так себя чувствуешь, но я не могу принять чью-то сторону.
– А если ты не можешь принять чью-либо сторону, то я все время буду в проигрыше.
Теперь Джо стояла в спальне Хонор и моргала, пытаясь отогнать видение. Она опустила блузки, села на кровать, не обращая внимания на сложенную одежду, и уставилась на фотографию первого мужа, когда он был молод, жив и еще не был ее мужем. Вспоминая, она слышала собственный голос, хриплый от слез и истеричный, слышала злые слова, которые почти никогда не произносила. Она отчаянно надеялась, что благодаря их любви станет ему ровней, – ей только нужно было достаточно сильно и глубоко любить, и все изменится к лучшему. Они смогут создать счастливую семью. Унижение сокрушило Джо, когда Хонор, подняв камеру, попросила ее выйти из кадра.
Она потирала безымянный палец левой руки. Теперь на нем ничего не было.
Это было двадцать лет назад, целую вечность.
И вот она тут. Стивен умер, а она собирает вещи Хонор, чтобы забрать ее к себе домой.
Они вместе прожили момент на фотографии, все трое – Стивен, Джо и Хонор. И у всех были разные воспоминания о нем. А теперь он был заморожен на фото, и почти все связанное с ним исчезло. Исчез муж и сын. Остались только Джо и Хонор.
Возможно, у них было больше общего, чем думала Джо.
– Я тоже до сих пор тебя вижу, – прошептала Джо.
Она встала с кровати и прикоснулась к снимку, проведя пальцем по холодному стеклу. Она впитывала все детали Стивена. Не те, которые у них с Лидией были общими и которые она видела каждый день – наморщенный при улыбке нос, карие глаза, прижатые мочки ушей, – но принадлежащие именно Стивену. Она думала о нем практически каждый день, но было легко забыть о реальности его существования. О том, что когда-то он был здесь, самый важный человек в ее жизни. Они были так молоды! Они учились любить друг друга, и Стивен всегда придерживался нейтралитета – не важно, сколько раз Джо просила его изменить свое мнение. Лидия была права: несмотря на все препятствия и смутные моменты, несмотря на все секреты, которые она хранила, это была настоящая любовь. Та любовь, которую встречаешь лишь однажды.
Она провела пальцем по его волосам, подбородку, шее и вернулась к сборам одежды Хонор.
Глава тринадцатая. Хонор
Ее бывшая невестка жила с тремя детьми в уродливом новом доме в таком же уродливом пригороде, где все улицы в каком-то непостижимом порыве создать интеллектуальный отличительный знак были названы именами английских поэтов. Кирпичный дом на Китс-Вэй выглядел претенциозно. Построенный в нарочито георгианском стиле, но полностью современный внутри, такой дом требовал, чтобы на подъездной дорожке были припаркованы две машины: одна обязательно «ренджровер», а вторая «ауди», БМВ или «мерседес». Все соседи были белыми, в районе не было ни одной церкви, мечети, синагоги или библиотеки, зато был супермаркет «Уайтроуз» и несколько модных кофеен, цветочных киосков и даже пекарня с капкейками в специально построенном торговом центре.
Хонор нечасто сюда приезжала, но, когда это все-таки случалось, она не могла сдержаться, чтобы не прочесть про себя «Оду к греческой вазе» Китса. У людей, построивших этот район, было слабое чувство красоты, правды и иронии – если оно вообще было.
– Вот мы и приехали, – радостно объявила Джо. – Наконец дома!
Для Хонор это не было домом. Все будет лежать не так, как она привыкла. У нее будет мало вещей. Дети будут крутиться под ногами и создавать хаос, а она будет полностью зависеть от Джо. Каждое ее движение будет на виду. Она не сможет спрятаться.
Боль прорезала бедро, когда она сползла с сиденья машины и встала на дорожку. Джо быстро подала ей трость. Лидия принялась выгружать коробки с книгами, которые упаковала до этого, и первая направилась к дому. Гравий хрустел под ногами, трость скользила при движении. Хонор зацепилась ногой за дверной косяк и, чуть не упав, ухватилась за дверную раму.
– Хонор, вы в порядке? – Джо, конечно же, была прямо за ней.
– Да. – Она подняла ногу над маленьким препятствием подчеркнуто высоко.
Внутри было прохладно, чувствовался сильный запах краски.
– Ваша комната прямо, но, может, вы хотите немного отдохнуть в гостиной, пока мы с Лидией разложим ваши вещи?
