Ум, свободный от волнений, помогает снизить человеческие страдания. Эту цель преследует как наука, так и медитативные традиции. Но помимо благородных вершин существования есть и более практичный потенциал, доступный каждому из нас: жизнь, которую наилучшим образом описывает слово «процветание».
Процветание
По легенде, когда Александр Македонский вел свою армию через современный Кашмир, он встретил группу йогинов-аскетов в Таксиле — процветающем городе на Великом шелковом пути, ведущем на равнины Индии.
Йогины отреагировали на появление вооруженных солдат Александра полным безразличием, сообщив, что Александр, как и они, мог владеть лишь землей, на которой стоит, и что он, как и они, однажды умрет.
На греческом языке эти йогины носят название гимнософистов, в буквальном переводе — «нагих философов» (даже сегодня некоторые группы индийских йогинов странствуют в голом виде, покрывая себя лишь пеплом). Александр, пораженный спокойствием йогинов, признал их «свободными людьми» и даже убедил одного из них, Кальяну, сопровождать его в походе. Без сомнений, образ жизни и мировоззрение йогина перекликалось с образованием великого полководца. Александр учился у греческого философа Аристотеля. Славящийся своей пожизненной тягой к знаниям, Александр признал йогинов эталоном другого источника мудрости.
Греческие философские школы отстаивали идеал личной трансформации, который удивительным образом перекликался с идеалом азиатских школ. Александр мог понять это из беседы с Кальяной. Конечно, греки и их наследники римляне заложили фундамент для современных западных школ философской мысли.
Аристотель считал целью жизни эвдемонизм на основе добродетели — качество процветания. В современных теориях эта точка зрения появляется под разным прикрытием. Как говорил Аристотель, добродетели отчасти достигаются поиском «золотой середины» между крайностями: храбрость кроется между импульсивным принятием рисков и трусостью, умеренная сдержанность — между потворством своим желаниям и аскетичным отрицанием.
Он также добавлял, что мы добродетельны не от природы — у нас у всех есть потенциал стать такими с помощью правильных действий. Эти действия включают в себя то, что сегодня мы называем самомониторингом — постоянной практикой наблюдения за своими мыслями и действиями.
Другие греко-римские философские школы использовали схожие практики на собственных путях к процветанию. У стоиков один из способов заключался в понимании того, что чувства по отношению к жизненным событиям, а не сами события определяют наше счастье. Мы обретаем спокойствие, отделив то, что можем контролировать в жизни, от того, что не можем. Сегодня это убеждение находит отклик в популярной в системе двенадцати шагов версии молитвы теолога Рейнгольда Нибура:
Боже, даруй мне душевный покой
Принять то, что я не в силах изменить,
Мужество изменить то, что могу,
И мудрость отличить одно от другого
[65].
Классический путь к «мудрости отличить одно от другого» кроется в ментальной тренировке. Греческие школы считали философию прикладным искусством и обучали медитативным упражнениям и самодисциплине, говоря о них как о способах достичь процветания. Как и их восточные коллеги, греки считали, что мы можем культивировать качества ума, которые содействуют благополучию.
Часть греческих практик развития добродетелей передавалась открыто, в то время как другие, вероятно, предлагались лишь посвященным вроде Александра. Он отмечал, что тексты философов были в большей степени понятны в контексте этого тайного обучения.
В греко-римской традиции такие качества, как честность, доброта, терпение и скромность, считались способом достичь стабильного благополучия. Западные мыслители и сторонники восточных духовных традиций в равной степени ценили переход к добродетельной жизни с помощью схожей трансформации существования. Например, в буддизме идеал внутреннего процветания называется бодхи (на языке пали и санскрите). Это путь самоактуализации, который подпитывает «лучшее в человеке»
[66].
Потомки Аристотеля
То, что Аристотель называл процветанием, в современной психологии обозначается понятием «благополучие». Психолог из Висконсинского университета и коллега Ричи Кэрол Рифф, опираясь на идеи Аристотеля и многих других мыслителей, предлагает шкалу благополучия, состоящую из шести элементов.
• Принятие самого себя — быть позитивным по отношению к себе, признавать как лучшие, так и не очень хорошие качества, хорошо относиться к тому, какой ты есть. Для этого требуется неосуждающее самосознание.
• Личный рост — чувство, что вы продолжаете меняться и развиваться в сторону вашего полного потенциала, то есть становитесь лучше со временем. Вы принимаете новое мировоззрение или способы существования и извлекаете максимум пользы из своих талантов. «Каждый из вас идеален таким, какой он есть, — говорил своим ученикам мастер дзен Судзуки Роши, добавляя: — Но вы можете еще немного себя улучшить» — то есть аккуратно совмещать приятие с ростом.
• Автономность — независимость в мыслях и действиях, свобода от социального давления и использование личных стандартов для оценки самого себя. Кстати, этот принцип скорее применим к индивидуалистическим культурам таких стран, как Австралия и США, чем к культуре, например, Японии, где важнее гармония в группе.
• Мастерство — ощущение своей компетентности в борьбе с жизненными сложностями, использование возможностей в момент их появления и создание ситуаций, которые соответствуют вашим потребностям и ценностям.
• Удовлетворяющие отношения — теплота, эмпатия и доверие наряду со взаимной заботой и здоровой взаимопомощью.
• Смысл жизни — цели и убеждения, которые дают вам чувство значимости и направления. Некоторые философы утверждают, что настоящее счастье является побочным продуктом значимости и цели в жизни.
Рифф считает эти качества современной версией эвдемонизма — «вершиной всех человеческих достоинств» по версии Аристотеля, реализацией своего уникального потенциала
[67]. Как мы узнаем из последующих глав, различные виды медитации вырабатывают одну или несколько из этих способностей. Некоторые исследователи изучили, как медитация поднимает рейтинги людей по шкале благополучия Рифф.
По данным Центров по контролю и профилактике заболеваний, менее половины американцев ощущают свое предназначение, выходящее за пределы работы и семейных обязанностей
[68]. Этот особый аспект благополучия может иметь важные последствия: Виктор Франкл писал о том, что чувство значимости и цели позволило ему и некоторым другим выжить в нацистском концентрационном лагере, когда вокруг умирали тысячи людей
[69]. Продолжение работы психиатром с заключенными лагеря стало смыслом жизни Франкла. Смыслом жизни другого человека стал его ребенок, спасшийся от лагеря. Еще один нашел смысл в книге, которую хотел написать.
