Я снова протер глаза и стал смотреть на темную улицу за окном.
– Очень тебя прошу, Эймос, хватит ходить вокруг да около. Давай к делу, в чем бы оно ни заключалось.
– Так вот, полгода назад Аманду Ловетт похитили, увезли миль за семь от города и привязали к дереву в глубине болот Сокхатчи. После этого ее изнасиловали… двое, а может быть, и трое мужчин. Через неделю ее бросили на лужайке перед отцовским домом. Желаешь знать подробности?
– Нет. – Я покачал головой. Того, что только что сообщил мне Эймос, было вполне достаточно, чтобы я представил себе всю картину. – Я понял.
– Та самая девушка, которая лечит твою руку, расчесывает волосы твоей жене, стелет одеяло для Блу и приносит тебе по утрам апельсиновый сок, была зверски избита и брошена полумертвой перед дверьми собственного дома. Она не умерла, но вскоре стало ясно, что она беременна… – Эймос откинулся назад. – Диггер – маленький город, и любые новости здесь разносятся быстро, но вы, Стайлзы, всегда держались сами по себе. И сейчас, насколько я могу судить, мало что изменилось. – Он вынул изо рта зубочистку и показал ею на меня. – Хочешь, я отвечу на твой следующий вопрос?
– Валяй.
Эймос снова сунул зубочистку в рот и движением языка переместил ее в другой уголок губ.
– Я мог бы тебе сказать, но будет лучше, если ты услышишь это от самой Аманды. Спроси у нее при случае.
– Ты привел меня сюда посреди ночи только за тем, чтобы сказать, что я должен задавать вопросы самой Аманде?
– Угу.
– Но почему?
– Потому что тебе будет нелишним узнать: в мире хватает людей, которые страдают не меньше твоего и которые, как и ты, вынуждены сносить беды и невзгоды. Жизнь вообще жестокая штука, так что… добро пожаловать на землю, сынок.
– Спасибо. Мне, конечно, станет гораздо легче, если я узнаю, что другим так же плохо.
Я расплатился за кофе и яйца, и мы с Блу вышли, а Эймос остался потрепаться с Элом. Когда я завел мотор своего грузовичка, Гарт Брукс по радио пел дуэтом с Мартиной Макбрайд, но я выключил приемник и ехал домой в тишине, нарушаемой лишь застрявшим в покрышке камешком, который ритмично постукивал по асфальту при каждом обороте колеса.
Глава 17
По словам Мервина, в пятницу вечером должна была состояться самая важная в году игра. «Большое дерби», как он выразился. Я всегда знал, что у каждой команды есть свой неудобный соперник (не обязательно чемпион), играть с которым очень трудно, а побеждать – еще труднее. Для Диггера таким соперником была команда из профессионального колледжа Южной Каролины.
Мы с Блу выбрали место у ограды рядом с железнодорожными путями и стояли примерно на уровне зачетной линии. Трибуны, разумеется, были битком набиты болельщиками. Я знал, что при виде собак некоторые люди начинают нервничать, поэтому пристегнул к ошейнику Блу поводок.
Блу посмотрел на меня как на помешанного.
– Извини, приятель. Это ненадолго, всего на часок.
Прислонившись к сетке ограждения, я поднял взгляд и посмотрел на табло. Шла третья четверть
[35], команда ПКД выигрывала у колледжа Южной Каролины со счетом 27:20. Фактически один тачдаун. От того же Мервина я знал, что преимуществами нашей команды были высокая скорость и вполне приличный квотербек. У южнокаролинцев был отличный ранингбек по фамилии Тампер. Кроме того, у обеих команд была неплохо поставлена защита.
Вся защита Диггера была сейчас на поле. Рассел находился на дальнем от меня краю на позиции защитника. Вот южнокаролинцы отбросили мяч, и их квотербек двинулся влево – на тот край поля, за которым присматривал Рассел. Рассел без труда блокировал нападение и столь энергично атаковал квотербека, что, не избавься тот от мяча, дело закончилось бы потерей двадцати или более ярдов.
В одно мгновение игроки рассыпались по полю, пытаясь подобрать отброшенный квотербеком мяч. Болельщики на трибунах повскакивали с мест, засвистели, замахали руками и загремели трещотками, сделанными из молочных бутылок, внутрь которых были брошены несколько мелких монет. Из образовавшейся в какой-то момент свалки неожиданно появился Мервин с мячом в руках. Он несся по ближнему ко мне краю поля с такой скоростью, что его ноги превратились в размытое пятно. Когда Мервин пролетал мимо меня, я успел заметить его зубы, оскаленные в улыбке свирепой радости. Зачетную линию он пересек, опередив ближайших преследователей ярдов на десять, и, приземлив мяч, исполнил замысловатый танец, какого я никогда прежде не видел. Прибежавший Рассел подхватил приятеля на руки и подбросил высоко в воздух, после чего и они, и остальные игроки защиты прошествовали к скамейке. Счет стал 32:20.
Я что-то бормотал себе под нос насчет «быстрых ног», когда позади меня раздалось:
– Добрый вечер, профессор.
Этот мягкий, соблазнительный голос я узнал практически сразу и обернулся скорее из вежливости, чем по необходимости.
– Здравствуйте, Кой. Сегодня, я вижу, вы без очков?..
Плавным движением Кой опустила на нос очки, сидевшие у нее на голове высоко надо лбом.
– Почему – без?..
– Вот так-то лучше, – заметил я. – Без очков я вас еле узнал.
Команда ПКД ввела мяч в игру ударом с центра и остановила южнокаролинцев на двадцати двух ярдах.
– И что вы здесь делаете? – спросила меня Кой.
– Смотрю футбол, – ответил я, показывая на поле.
– А с трибун разве не лучше видно?
– Лучше, но я боюсь за Блу. Он не очень любит шум.
– Вот как?.. – Она опустилась на колени и почесала Блу за ушами. – Можно задать вам вопрос, профессор?..
– Какой?
– Личный. – Кой снова улыбнулась. – Что с вами случилось?
– Случилось? – удивился я. – В каком смысле?
– Я имела в виду, почему вы – такой молодой, привлекательный, начитанный – вдруг стали преподавать английский группе неудачников?
– Вы считаете себя неудачницей? И остальных тоже?..
– Бросьте, профессор. В конце концов, мы взрослые люди и прекрасно знаем, что к чему.
– Что ж… Вообще-то я преподавал и раньше, но потом занялся фермерством. Когда… когда возникла непредвиденная пауза, мне подвернулась эта вакансия, я подал заявление, и меня приняли, чтобы я преподавал вашей группе.
– А я слышала, дело было не совсем так.
– Не совсем так?
– Не совсем так, и даже совсем не так, – проговорила Кой, ловко подражая моим интонациям. – Насколько я знаю, один из ваших друзей – этот здоровяк, помощник шерифа, – нашел вас полумертвым на кукурузном поле. Кстати, сегодня он тоже где-то здесь… – Приподняв голову, Кой посмотрела куда-то на противоположную сторону футбольного поля и прижала палец к губам. – Между нами, мистер Эймос довольно симпатичный, хотя этот его огромный пистолет немного меня пугает. Так вот, ваша жена знала, что вы можете преподавать, а ваш друг знал, что вы – отвратительный фермер. Говорят, они сговорились за вашей спиной и засунули вас в этот колледж – к нам, второгодникам и неудачникам.
