Я вдыхаю, потом еще глубже и, невзирая на панику, адреналин, извечный инстинкт, который велит бежать, я нахожу ее в себе.
Силу воли.
И прыгаю.
* * *
Уилле Чендлер-Голден от Rick@riskni.com.
Тема: Ты крута!
Уилла, привет! Я из команды «Рискни» и сегодня сделал эту фотку, когда ты прыгнула, – вот, прилагаю. Просто класс! Думаю, тебе пригодится фото на память о прыжке. Увидимся через несколько недель (рискни, ха-ха!). Рик.
Rick@riskni.com от Уиллы Чендлер-Голден.
Тема: Ответ на: Ты крута!
Привет, Рик, это Уилла. А что будет через несколько недель?
* * *
В день, когда отец выходит из больницы, мне снимают гипс. Ванесса видит в этом особый символизм, и я вроде бы понимаю, о чем она, но когда повязку разрезают пополам и на свет божий является мое запястье и пальцы, высушенные и в то же время сырые (самое гадкое в мире слово!), пахнущие так, что хуже не придумаешь, до меня по-настоящему доходит этот символизм. Повязку сняли, отец свободен! По законам транзитивности пора освободиться и от него!
Я все поняла, время действовать. Но у меня к нему еще много вопросов, оставшихся без ответа. Не то чтобы он вот так взял и перестал быть моим отцом. Не то чтобы я вот так взяла и перестала быть его дочерью.
– Так спроси его, о чем хочешь спросить, – сказала мне Ванесса по телефону тем утром, когда я собиралась в больницу. Она все еще была несколько раздражена, будто по-прежнему стояла там, на мосту.
– Я пытаюсь, – ответила я, – но это сложно. Меня тридцать два года программировали на другое.
– Я знаю, – сказала она, прежде чем повесить трубку. Мы все пришли на выписку в отделение кардиологии, даже мама. Журналисты тоже явились – отчасти потому что он сам их позвал. Монументальная брюнетка моего возраста вывозит каталку с отцом, выставив подбородок навстречу фотографам, откинув волосы назад, наклонив голову.
– Кто это? – спрашивает Никки с интересом чуть большим, чем свойственно подросткам.
– Главврач? – предполагаю я.
– Папина новая девушка, – заявляет мама. Райна удивляется.
– Что?
– Так он мне сказал. Думаю, слово «девушка» следует взять в кавычки, – мама двигает пальцами вверх-вниз.
– Шутишь, – бормочу я.
Мама поднимает брови, а потом улыбается в камеру, потому что она всегда улыбается, когда сопровождает отца. Но она верна своему новому плану Вселенной – резко сворачивает вправо и идет через дорогу к своей машине.
Я смотрю, как она уходит, и, должно быть, она читает мои мысли, потому что оборачивается и говорит:
– Ой, Уильям, да кому какое дело, что это за девица? Открой глаза и живи своей жизнью. Не заморачивайся. Твой отец всегда был тот еще засранец. Надо было раньше тебе об этом сказать.
26
Страница на «Фейсбуке»: Уилла Чендлер-Голден
Город: Нью-Йорк
Друзья: 261
Род занятий: уволена
Религиозные убеждения: в поиске
Семейное положение: замужем за Шоном Голденом
Новые уведомления на «Фейсбуке»: 2
Запись на стене от: спортзал «Точка равноденствия»
Дорогой новый участник! Спасибо, что лайкнули нашу страничку и подписались! Надеемся, вы посетите бесплатное занятие. Не откладывайте на потом! Фитнес – это жизнь. Жизнь – это фитнес (час назад).
Запись на стене от: Минни Чендлер
Уилла! Смотри! Нэнси научила меня пользоваться «Фейсбуком»! Добавишь меня в друзья? (я правильно сказала?) (пять часов назад).
Господи, думаю я, в моей жизни вообще ничего не происходит. Загружаю фотографию, которую прислал Рик, копирую на жесткий диск.
Уилла Чендлер-Голден обновила аватар.
«Я умею летать», – подписываю я под фото.
Смотрю на экран и жду, пока сверху замигают красные огоньки и покажут, скольким друзьям я нравлюсь. Правда-правда нравлюсь!
Просматриваю фото других людей. Людей, никогда особенно ничего для меня не значащих. Одноклассники. Знакомые по колледжу. Такие сияющие, довольные собой. Такие уверенные в своем маршруте. Глаза всегда открыты, всегда блестят, всегда прекрасны. Никто не выкладывает жуткие фотографии мужа на диване, засунувшего руку в штаны, и чтобы на заднем плане работал канал «Синемакс». Никто не решается разместить фото малыша, который вот-вот взорвется – щеки надуты, взгляд сердит, кулачки такие грязные, что мытье четыре дня подряд без перерыва вряд ли поможет.
Что – обман, а что нет? Может быть, у Мэнди из биолаборатории в самом деле «самый лучший, самый нежный и самый замечательный муж в целом мире!!!!». А может быть, она разведется к Рождеству. Этого никто не знает. Может быть, даже сама Мэнди. Знает только мой отец: чему быть, того не миновать. Даже если муж – засранец или ребенок внезапно окажется таким же засранцем, Мэнди найдет успокоение в трактатах отца, получив документы на развод.
На моей панели значков вспыхивает красный огонек. Я торопливо навожу на него мышку.
Шону Голдену нравится ваша фотография.
Шон Голден прокомментировал вашу фотографию.
«Это очень круто! Никогда не думал, что у тебя есть сила духа».
* * *
Вернувшись с первого занятия в спортзале, я вижу, что Райна, Тео и Олли столпились у кухонной стойки и едят что-то похожее на капустные чипсы, но с тем же успехом это может быть чипсами из любого другого овоща, фанаткой которых я никогда не была.
– Вернулась, – говорит Олли.
– Вся красная, – добавляет Райна.
– Очень смешно, – отвечаю я. – Я пробежала три мили, надо же мне прийти в себя.
– Я взял на себя ответственность ей помогать, – вмешивается Олли, чем очень меня раздражает. Я развязываю серо-коричневую ленточку, кладу на стол. Олли заставляет нас постоянно их носить, чтобы все знали, кто мы такие. Я пыталась ему объяснить, что в любом случае никто не знает, кто я такая, – на мой «твиттер» подписаны семнадцать человек, большинству из которых двенадцать лет и живут они в Индии, но он не стал меня слушать. Открываю банку диетической колы, пью большими глотками.
– Это отменяет результат, полученный в зале, – заявляет Олли. Я не обращаю на него никакого внимания. Тео перестает жевать то, что он жевал, и говорит:
– Привет.
И хотя я могу очень о многом у него спросить, очень о многом рассказать, я просто-напросто отвечаю:
– Привет.
Кровь приливает к моим без того флуоресцентно-розовым щекам. Надеюсь, он решит, что я красная от тренировок, а не от его присутствия.
