Медсестра подвозит папу к двери, репортеры набрасываются с вопросами на врачей. Я смотрю на отца и думаю: он ни слова не сказал о семье, о том, что думает о нас, через что нам пришлось пройти вместе. Ведь почти все говорят об этом на смертном одре, разве нет? «Увидев вдалеке белый свет, я подумал о своей любимой жене Роуз, которая останется одна…» Но мой отец иного мнения.
– Как думаете, ваш папа верит в Бога? – спрашивает меня Никки, когда мы идем из пресс-центра по коридору. Он останавливается, чтобы бросить монетку в автомат с газировкой.
– Честно говоря, не знаю… – честно говоря, я вообще ничего о нем не знаю. – Думаю… верит во что-нибудь.
В свои теории. В свою науку. Вот во что он верит.
– Думаете, он всерьез несет эту хрень? – Автомат выбрасывает баночку «Доктора Пеппера», Никки открывает крышку.
– Никки, сейчас десять утра. Как думаешь, можно тебе такое пить? – Я довольно неудачно изображаю заботливую приемную мать.
– Наверное, нет, – и он отхлебывает большой глоток. Я вздыхаю.
– Неужели он не понимает, что все это – полное дерьмо? – спрашивает он снова. – Вон что случилось с моим папой.
– Он вовсе не считает это полным дерьмом, – говорит мама у меня за спиной и целует меня в щеку. – Слава богу, вся эта пафосная пресс-конференция наконец закончилась. Это я к слову о дерьме.
– Ты знаешь, что он отказался от реанимации? – спрашиваю я.
– Ну конечно, солнышко, он отказался от реанимации. Кому охота быть овощем?
Я снова вздыхаю.
– Я не то имела в виду. Я просто…
Она сжимает мое плечо.
– Он верит в то, во что верит. И это никогда не изменится.
– Хочешь сказать, он знает про вас с Нэнси? И верит, что все образуется? – Я перебираю мелочь, надеясь спустить все свои сбережения на «Доктора Пеппера», но вспоминаю, что вчера Ванесса посоветовала мне держать себя в форме, поэтому все-таки выбираю воду.
– Про Нэнси он не знает, – говорит мама чуть слышно.
– А вы как думаете, Минни? Он верит в Бога? – спрашивает Никки.
– А ты сам веришь? – спрашивает она в свою очередь.
– Я обязан верить. Ведь я еврей, – лицо Никки становится торжественным.
– Это не ответ.
– Это ответ.
– Но не вполне, – заявляет мама.
– Вы спросили, я ответил, – он делает большой глоток «Доктора Пеппера» и подавляет отрыжку.
– Это заученный ответ, не требующий критического мышления.
Я искоса смотрю на маму. Она на новой территории, чужой для нее, для меня.
Прежде чем на свет появилась Райна, мама преподавала математику в старших классах. Я уже забыла, что в глубине души она была привязана к логике, к тому, что десять плюс десять равно двадцати, потому что это возможно доказать. Теперь же я смотрю на нее и думаю – она, наверное, ничего не забыла. Может быть, она сумеет объяснить мне, почему один плюс один больше не равняется Шилле.
– Не понял, – говорит Никки.
– Ты признаешь существование Бога, потому что ты еврей. Это прекрасно. Но ты не задаешься вопросом, почему признаешь его так легко, хотя есть множество причин его не признавать. Вот почему люди называют веру верой. Но я не вижу в тебе особой религиозности, – нагнувшись, она забирает у него банку «Доктора Пеппера». – И перестань ты пить это дерьмо. Оно тебя доконает.
Мама бросает банку в урну, и банка, звякнув, падает на дно.
– Ого, – изумляется Никки, когда мама продолжает свой путь по коридору. – Что это было?
Я улыбаюсь и, к своему удивлению, чувствую, как в носу щиплет, а на глаза вот-вот навернутся слезы.
– Это был материнский инстинкт. Я и не знала, что он у нее есть.
– Ха, – говорит Никки, – а я не просек.
– Что ж, – отвечаю я, – многие из нас не сразу все понимают.
* * *
Уилле Чендлер-Голден от Шона Голдена.
Тема: Твой отец
Уилл,
Видел вчерашнюю пресс-конференцию твоего отца и подумал – надо бы написать тебе. Рад, что он идет на поправку. Все хорошо, что хорошо кончается. Завтра мне нужно снова лететь в Пало-Альто. Я знаю, ты хотела поговорить, и до конца нашего договора остались считаные недели… может, созвонимся, когда приеду? Никки хочет остаться здесь, с тобой. Видимо, устал от тарзанки. Я же по-прежнему считаю ее классной. Этот ребенок… кто знает, что у него в голове?
Ш.
Уилле Чендлер-Голден от Теодора Брэкстона.
Тема: Привет
Ну вот, привет. Я постоянно думаю о тебе и о происходящем. Мне предложили летом поработать консультантом проекта «Голдман Сакс» (торговля внутренней информацией, я тебе еще не рассказывал), но я не соглашусь, если ты не хочешь, чтобы я был рядом. Я хочу поступить правильно, Уилла. Я знаю, насколько это для меня важно, но понятия не имею, важно ли хоть сколько-нибудь для тебя.
Уилле Чендлер-Голден от Райны Чендлер-Фарли.
Тема: Тео
Уилл, не убивай меня, но я только что попросила Тео помочь в деле Олли. Правительство жаждет крови и хочет отрубить кое-кому головы, ну и Олли попадает аккурат под топор. Тео говорит, он может остаться в городе на лето, и было бы круто его вовлечь. Я просто хочу спросить – ты не против?
Райне Чендлер-Фарли от Уиллы Чендлер-Голден.
Тема: Ответ на: Тео
Ты ведь уже ему позвонила, так зачем теперь спрашивать моего разрешения?
Уилле Чендлер-Голден от Райны Чендлер-Фарли.
Тема: Ответ на: Ответ на: Тео
Я просто хотела быть вежливой!
Уилле Чендлер-Голден. Райне Чендлер-Фарли от Минни Чендлер.
Тема: Ваш отец
Уилла (я пересылаю это письмо и Райне, но брату не показывайте, потому что у него и без того куча проблем), хочу, чтобы ты знала: когда я сегодня выходила из больницы, папа спросил, как там ваша с Ванессой книга. Он никак не может свыкнуться с мыслью, что собственное дитя его предало – это, кажется, точная цитата – и, когда он сидел там, в потасканном больничном халате, и редеющие волосы мотались туда-сюда, и изо рта у него пахло, и щеки от злости побагровели, и он шипел: «Не могу поверить, что наша дочь меня предала!»… знаете, что я вам скажу, девочки? Я в жизни не видела ничего противнее. Я понимаю, он только что победил в борьбе со смертью (что бы он ни говорил), а может быть, он просто стареет (приятного мало; лесбиянкам, пожалуй, в этом плане легче!), а может быть, я просто застала его в неудачный момент, но… здесь есть над чем задуматься. Он злится. Делайте с ним что хотите. Все знают, сколько я лет потратила, потакая его прихотям, а теперь мне, честно говоря, насрать.
