– Просто теперь моя жизнь не крутится вокруг вашего отца, – поставив сумку на столик у стены, мама взбивает волосы. У нее здоровый, цветущий, энергичный и сияющий вид. – Простите, что не позвонила вам.
– Мам, – говорит Райна. – Мы все понимаем. Но… он чуть не умер!
– Вашему отцу хорошо известно, что смерть – часть жизни. Он не хотел шумихи по этому поводу. Смерть – неизменная составляющая плана Вселенной, божественного замысла, – она изображает пальцами кавычки, и в этот момент очень похожа на Райну.
– Кто-то сказал – божественный? – в комнату входит Никки с йогуртом в руках.
– Ты носишь кипу? – спрашивает Нэнси, в первый раз соизволив заговорить.
– Да, мэм.
Она поднимает брови, якобы впечатлившись, и, поскольку никому из нас сказать больше нечего, мы направляемся в кухню, где Глория жарит свиные ребрышки. Никки отказался их есть, поскольку они некошерны.
– Я слышала, у вас в семье проблемы, – говорит мне Нэнси, когда мы стоим у кухонной стойки и накладываем еду себе в тарелки. Райна наклоняется и помогает мне разрезать мясо, потому что моей рукой в гипсе нелегко орудовать ножом и вилкой.
Я смотрю на время, которое высвечивается на микроволновке, и думаю: скоро ли врачи сообщат нам, что отец пришел в себя? Вчера они нас прогнали – сказали, он отдыхает, сказали, до операции ничем нельзя помочь, но… его с нами нет, и это неправильно. Я оглядываю всех собравшихся. Почему только одна я думаю о том, как это неправильно?
– У Шона кризис среднего возраста, – говорю я Нэнси. – Там все сложно.
– Как и всегда в браке, – отвечает она.
Райна фыркает, потом говорит:
– Простите. Вы правы. Брак – это сложно.
Я смотрю на Джереми – интересно, как он отреагирует? Но он никак не реагирует. Просто пьет вино, молча признавая: брак – это сложно, хотя его должен был бы возмутить тот факт, что это сказала его собственная жена.
– Ну, вы не замужем, – говорю я Нэнси. Это же очевидно. Она – классная независимая лесбиянка!
– Я была замужем. За прекрасным человеком. Не таким, как ваш отец, – она обрывает себя. – Простите, я не то хотела сказать. Я знаю вашего отца только по рассказам вашей матери…
– Настоящий засранец, – заявляет мама, обгрызая кость.
– Мама! – кричу я. – Он при смерти! Прекрати сейчас же! – и смотрю на Оливера, ища поддержки, но он всем видом говорит: не буду вмешиваться, намасте! Или что-то вроде этого, черт его знает. В этой семье ни у кого не найти поддержки, понимаю я и вонзаю вилку в мясо.
– Я овдовела в пятьдесят семь, – продолжает Нэнси. – Рак поджелудочной.
– Ужасно, – говорю я.
– Мы очень долго любили друг друга. Ужасно, что его не стало. Но когда он был жив, мы были счастливы, а это уже многое.
– Я восхищаюсь таким отношением к жизни, – заявляет Оливер своим потусторонним голосом, призванным успокоить. – Этого ищут мои ученики. Может быть, вы выступите на моем мастер-классе?
– Мама! – перебивает Райна. – Ты сама знаешь, у нас с папой не лучшие отношения, но… у него…
– Все у него нормально! – отрезает мама. – Все будет нормально. Ты в самом деле думаешь, что несчастная недостаточность желудочка способна вывести его из строя?
– Я думаю, никто не может контролировать недостаточность желудочка, – говорит Райна.
– Если кто и может, так это твой отец. Доктора говорят, его состояние стабильно! И потом, ты помнишь, что он говорил – когда-нибудь мы все умрем.
Тут вмешивается Никки:
– Значит, я могу не гуглить, как правильно провести шива?
[26]
И мы все кричим:
– Нет!
Он говорит:
– Ну ладно.
А потом:
– Лехаим.
И выходит из-за стола.
– Да уж, в этой семье ничего неизменного, – говорит Райна, и все смеются, просто чтобы снять напряжение, а потом пьют вино большими глотками. Я снова смотрю на часы и жду, когда же сообщат хорошие новости.
– Человек обретает устойчивость, лишь найдя почву для корней, – замечает Олли.
Нэнси искоса смотрит на него, но предпочитает промолчать. Все остальные просто не обращают на него внимания.
– Прекрасно, что вы так сильно любили мужа, – говорю я Нэнси, – невзирая на… особенности.
– Ты имеешь в виду, что теперь я с твоей мамой? – Она смеется и берет маму за руку. Райна бледнеет. – Но, послушай, жизнь коротка. Главное – быть счастливым. Вот и все.
Олли вздыхает так, словно в жизни ничего гениальнее не слышал. Райна подливает себе вина, Джереми чешет шею, а я, откинувшись на стуле, думаю: жизнь коротка. Главное – быть счастливым.
Это несложно.
* * *
Уилле Чендлер-Голден от Теодора Брэкстона.
Я тут неподалеку. Может, сходим куда-нибудь выпить?
Шону Голдену от Уиллы Чендлер-Голден.
Я знаю, тебе нельзя писать, но, может, сходим куда-нибудь выпить? Или на матч? Скажем, «Янки». Это ведь бейсбольная команда, верно? (ха, ха, ха)
Уилле Чендлер-Голден от Ванессы Пайнс.
Понимаю, у тебя кризис среднего возраста. Но, может, сходим куда-нибудь выпить?
Уилле Чендлер-Голден от Шона Голдена.
Завтра занят, восемнадцатого работаю. Спишемся во вторник.
Ванессе Пайнс от Теодора Брэкстона.
Я хочу выглядеть убедительным, но боюсь навязываться. Как думаешь, что мне делать?
Теодору Брэкстону от Ванессы Пайнс.
Когда это тебе требовались чужие советы? Ты сам основал В.А.У. Вот тебе совет из следующей главы: открой глаза и начни жить.
Ванессе Пайнс от Теодора Брэкстона.
Значит, нужно всегда говорить: В.А.У.?
Теодору Брэкстону от Ванессы Пайнс.
Солнышко, уж я-то на все скажу В.А.У. Нашел кого спросить!
22
Рискни начать новую жизнь!
Ванесса Пайнс, Уилла Чендлер
Шаг третий: откройте глаза и сами начертите карту
Вкратце: На первый взгляд ничего сложного, правда? Откройте глаза, посмотрите по сторонам, вдохните и следуйте зову сердца. Ричард Чендлер советует прямо противоположное. Закрыть глаза. Разве так хорошо закрываться и скрываться, разве это приведет к чему-нибудь хорошему? (Ну, может быть, ваш гадкий бывший парень, который продолжает напрашиваться на секс, и заслуживает остаться в прошлом, но, дорогие читатели, мы знаем, что вы умны и вам ясна разница – скрываться от сукиного сына или от целого мира.) Попробуйте. Попробуйте сейчас (после того, как дочитаете этот параграф). Закройте глаза. Сосредоточьтесь на других чувствах. Может быть, вы услышите больше. Может быть, вы вдохнете больше. Может быть, вы лучше уловите ритм происходящего вокруг. Но потом широко распахните глаза – и вы увидите, по-настоящему увидите всю красоту, и яркость цветов, и лица, и улыбки, и радость, и горе, и мудрость мира. Разглядывайте мир, учитесь у мира, станьте большим, сильным и прокладывайте свой курс.
