* * *
– С этого-то мы и начнем, – говорит Ванесса, указывая на оглавление книги, которую написал мой отец. – С этими постулатами и пойдем вразрез, когда я наконец сумею убедить тебя жить иначе.
– Разве я когда-нибудь заставляла тебя менять свое мнение? С твоей стороны это как-то непорядочно. – Я кусаю щеку изнутри и думаю: «Даже весьма непорядочно».
– Как вы собираетесь пойти вразрез с идеей отпустить себя на свободу? – спрашивает Оливер. – Поймите меня правильно – я знаю, что ваш план гениален, но он… невыполним.
С большой неохотой Оливер все-таки согласился пожить у меня, пока мы с Ванессой путешествуем – на завтра она забронировала два билета в Сиэтл. Правда, пришлось позволить ему переставить мебель по фэншуй. Сейчас он приводит в порядок гостиную, передвигая кресло ближе к окну.
Я листаю меню еды на заказ и предпочитаю не спорить с Оливером. Он прав; отпустить себя на свободу – не самая глупая идея. Кто станет возражать? Понятно, почему миллионы людей оценили эту книгу. Даже Шон процитировал ее, когда решил от меня уйти. Не делайте ничего – никакой тяжелой работы, – и будете вознаграждены. Подписываюсь под каждым словом.
Оливер двигает кресло на двадцать градусов левее; оно скрипит так, будто гвоздями возят по доске. Потом отходит назад, склонив голову, любуется результатом и в знак одобрения щелкает языком.
– Ребята, что вы скажете о жене Марка Цукерберга?
– Она гениальна, – говорит Оливер.
– Как и твой ответ, – парирую я.
– Я знаком с ее знакомым по Стэнфорду. Зачем она тебе?
– Просто спросила, – я листаю меню. Не могу же я сказать, что Шон вчера выложил фото с ней на «Фейсбуке», хотя мне явно не следует заходить на его страницу на «Фейсбуке». Но раз он выложил это фото, я, вместо того чтобы читать его посты, погуглила эту женщину. Интересно, что жена Марка Цукерберга заказывает на обед?
– Так, не отходим от темы, – вмешивается Ванесса и выхватывает у меня из рук список блюд индийской кухни. – Все, выбор сделан.
Оливер всем своим видом выражает негодование.
– Ни за что. Я не ем индийскую еду, с тех пор как попробовал настоящую индийскую еду.
– Оливер, – говорит Ванесса, – ты сам-то понимаешь, какой ты болван?
Он глубоко вдыхает и выдыхает, прежде чем ответить.
– Ванесса, я сожалею, что внутри тебя скопилось так много гнева и теперь ты вынуждена выплескивать его на окружающих. Кроме того, к твоему сведению, меня разыскивает ФБР, и я предпочту отказаться от индийской еды, чтобы не вызывать воспоминаний о тех временах в Индии, из-за которых меня теперь несправедливо преследуют.
– Что? – спрашивает Ванесса.
– Финансовая пирамида. Мой учитель попросил меня вложиться, и я вложился! Потом он сказал, что, если я найду еще четырех инвесторов, чистая прибыль составит сто тысяч долларов! Я планировал перевести их на счет Гринписа – как видите, эти деньги должны были пойти на пользу общества. И потом, обитель Калумдрали – одна из трех лучших в мире обителей по версии журнала «Трэвел энд Лежер»! Она была создана, чтобы исцелять людей. Она была создана, чтобы спасать людей!
Оливер торжественно садится в кресло, наконец установленное в комнате по фэншуй, но тут же сникает.
– Может быть, просто закажем пиццу? – предлагаю я.
– Так вот, – гнет свое Ванесса, – мы напишем книгу, в которой планомерно разрушим все постулаты вашего отца. Вместо того чтобы смириться с бездействием, будем всячески ему противостоять. Да здравствует теория противоположностей!
Она подталкивает ко мне книгу. Я еще раз пробегаю глазами содержание и пожимаю плечами.
– По-моему, твоя идея ничего. Ну, не знаю.
Она смеется, потом трет переносицу.
– Ну, Уилла, раз ты ничего не знаешь, когда мы уже все решили, – тогда, может, твой отец и прав.
13
Первое, что вы увидите, прилетев в Сиэтл, – это горы. Целые мили тянутся горы в снеговых шапках, которые затем сменяются огромными, чудесными, причудливыми водоемами, бесконечной зеленью, городским пейзажем, идеальным даже издалека. Местные жители называют его Изумрудным городом – легко понять почему. Пролетая над ним, я чувствую, как мчусь в страну Оз.
– Напомни еще раз, – я сжимаю руку Ванессы, когда мы попадаем в воздушную яму, – почему Сиэтл?
– Потому что ты почти четыре года не выбиралась из Нью-Йорка, – говорит Ванесса.
– Неправда, – возражаю я. Не может быть, чтобы это было правдой. Как же так получилось? Мы с Шоном провели медовый месяц на Гавайях. А потом что? Мы выбираемся из ямы, мой пульс замедляется, и я пытаюсь вспомнить, какие приключения были в моей жизни после свадьбы. Наконец мне это удается.
– Мы с Шоном летали в Вашингтон, его пригласили туда на конференцию.
– Вашингтон не считается. Вашингтон – то же самое, что и Нью-Йорк, только все помешаны не на деньгах, а на политике.
– Ну ладно, – говорю я, – а все-таки почему Сиэтл?
Я хочу, чтобы она сказала – из-за Тео! – но она мотает головой и выражается значительно туманнее:
– Потому что, будь ты смелее, ты обязательно провела бы там свою жизнь, новую жизнь. Может быть, следующую.
Никогда бы не переехала в Сиэтл, думаю я. Там слишком много зелени. И кофе. И вторичной переработки отходов. И шмоток в клеточку. Во всяком случае, я так думаю. О Сиэтле я что-то знаю только благодаря сериалу «Анатомия страсти». Ну и Гуглу, конечно. Гуглила Сиэтл, гуглила Теодора, гуглила, куда он ходит, что делает, с какими компаниями общается (откровенно говоря, я только вчера вечером его гуглила, чтобы узнать, не пересекутся ли наши пути, но оказалось, что Теодор сейчас в Новом Орлеане, участвует в судебном процессе по делу рок-группы The Saints – кого-то из них обвиняют в сексуальных домогательствах).
Когда он основал В.А.У., он предложил мне уехать из Нью-Йорка, решив, что Сиэтл с его подающими большие надежды специалистами в области технологий и более достойным качеством жизни (если вам, конечно, нравится лазить по горам, гонять на мотоцикле, плавать на лодках, кататься на лыжах или заниматься еще какими-нибудь видами спорта, которые я не люблю) идеально нам подойдет. Мне тогда было двадцать четыре, и я не доверяла своим инстинктам. Сиэтл слишком пугал, находился слишком далеко от родителей и вообще от всего.
Я познакомилась с Теодором на следующий день после выпуска из колледжа, когда мы с Ванессой, выгрузив из автобуса вещи: коробки, книги, мартенсы, недопитые бутылки текилы – студенты колледжа скорее согласятся упаковать их, чем выбросить, – тащили их на четвертый этаж нашей новой квартиры на восточной стороне; он остановился и предложил помочь. Он, можно сказать, заботился о собственных интересах, потому что жил этажом ниже нас, поэтому имело смысл как можно скорее с нами подружиться; но тем не менее. Он остановил свой мотоцикл у обочины тротуара и, толкая его одной рукой, другой взял мою сумку, набитую грязной одеждой.
