– Ты никогда ничего не знаешь, – она выдыхает. – Поэтому ты должна довериться мне. Я знаю все. Давай, Уилла! Я ведь твоя лучшая подруга. Все неожиданное случается, когда ты выходишь за пределы предсказуемости. Такова теория противоположностей. Ее мы и будем доказывать.
– Ты полагаешь, что мой отец не брал в расчет эту теорию?
– Нет, конечно. Он был так сосредоточен на проблеме заранее обусловленного выбора, что не рассматривал саму возможность какого-то иного выбора.
– Хм-м, – говорю я.
– Эта хрень гениальна, – вмешивается Никки. На этот раз я его не поправляю.
* * *
Уилле Чендлер-Голден; Оливеру Чендлеру от Райны Чендлер-Фарли.
Тема: Наши родители.
Полагаю, нам необходимо обсудить текущее психическое состояние наших родителей, не говоря уже об их гражданском состоянии. Я подозреваю, что у отца в конце концов случилось психическое расстройство, которое передалось и маме. Оливер, просмотрев твой «твиттер», я сделала вывод, что ты в Нью-Йорке. Я оставила тебе сообщение – ты его читал? Конечно, было бы приятно получить твой ответ, но я не особенно надеялась. Тем не менее, раз ты здесь и мы все трое оказались в одном городе, мы могли бы встретиться в понедельник в «Хлебе насущном»
[13] на Мэдисон-авеню – офис закрыт, потому что проводится ремонт системы кондиционирования. Джереми присмотрит за детьми. Хотя они, конечно, тоже были бы рады увидеть дядю.
Сообщите мне о своем решении.
Райна Чендлер-Фарли, адвокат
«Партнер Уильямс, Расселл и Чанс»
E-mail фирмы: rcf@wrc.com
Уилле Чендлер-Голден; Райне Чендлер-Фарли от Оливера Чендлера.
Тема: Ответ на: Наши родители
Милые сестрички! Намасте! Чем вас радует в последнее время ваша чудесная жизнь? Надеюсь, в ней есть немного места красоте и очень много – любви. Я случайно оказался в городе ввиду неожиданной деловой встречи, но для меня не было бы ничего приятнее, чем разделить с вами трапезу в этот понедельник. Теперь я приверженец сыроедения (жду не дождусь, когда смогу рассказать вам, как оно повлияло на мое физическое и душевное состояние!), но уверен, что в «Хлебе насущном» и для меня что-нибудь найдется; мое приложение «Веганы за жизнь!» ставит этому ресторану три звездочки и называет его другом вегетарианцев. Я остановился в отеле «Трайбека Гранд» в деловом центре, но, полагаю, к двум часам смогу до вас добраться. Займите мне место под солнцем! Намасте!
Райне Чендлер-Фарли; Оливеру Чендлеру от Уиллы Чендлер-Голден
Тема: Ответ на: Ответ на: Наши родители
Райна, ты в «Твиттере»? Почему я обо всем узнаю последней?
11
Мы с Райной приходим вовремя (разумеется). Оливер вовремя не приходит (разумеется). Я рассчитывала, что в ресторане никого не будет в два часа дня в понедельник, но, оказывается, в мире есть и другие безработные. Я киваю им, проходя мимо.
Привет, я тоже лишилась работы.
Привет! А для вас «Шоу Эллен»
[14] – тоже главное событие дня?
– Оливер живет по мировому времени, – говорю я Райне, когда мы садимся за столик в углу, выполненный в деревенском стиле. Она закатывает глаза и продолжает сердито набирать что-то на смартфоне. Я изучаю меню и думаю: интересно, понравятся мне семена киноа или просто пора начать ими питаться, потому что это тренд; потом смотрю на Райну. Суровое выражение лица, которому она была обязана действием ботокса, ушло, но все равно вид унылый, губы напряжены, подбородок вытянут. Будучи одной из трех женщин – партнеров своей фирмы, она, судя по всему, получает от своей работы не очень-то много удовольствия.
– Тебе нравится твоя работа?
– А? – спрашивает она, не отрываясь от смартфона.
– Твоя работа? Тебе нравится быть юристом?
– Что? – Она вскользь смотрит на меня. – Что? Ну, не знаю. Да, конечно. Хорошая работа, – и продолжает заниматься своим делом.
Я заказываю себе мятный лимонад (вроде бы неплохо сочетается с семенами киноа), а Райна – двойной эспрессо. В конце концов, оторвавшись от смартфона, она бросает его на стол.
– Можно подумать, мы тут жизни спасаем! – восклицает она.
– Кстати, о спасенных жизнях! – гремит за ее спиной голос, и мы обе поворачиваем головы. Вот он, легендарный Оливер Чендлер, гомеопат, веган, суперйог, кумир всех звезд, постоянный житель Мумбаи, собственной персоной. Он весь блестит – кажется, каждый миллиметр его кожи источает пот, но ему это даже к лицу, словно он непосредственным восприятием получил все сияние дня и его тело ему благодарно. Его русые волосы гуще моих, глаза – темнее. Господи, да он во всем лучше меня.
– Ты теперь спасаешь жизни? – интересуется Райна и встает, чтобы обнять брата.
– Проведи со мной всего час, милая сестричка, и твоя жизнь никогда не будет прежней, – он целует меня и садится. – Уильям, не обижайся, но вид у тебя хреновый.
– Я тоже рада тебя видеть, Олли.
– Слушай, если уж брат не может сказать сестре, что у нее хреновый вид, это значит – система сломана.
– От меня муж ушел.
– Тем более нужно быть красивой! В мире еще много мужчин.
Например, Теодор, думаю я. Потом мне становится стыдно за свои мысли, потому что я хочу, чтобы Шон, упав передо мной на колени, умолял меня вернуть все как было.
– Оливер, – перебивает его Райна, – мы целый год тебя не видели. Если бы не твой «твиттер», мы бы так и не узнали, что ты в городе.
– Я здесь оказался совершенно случайно, – он хватает меню. – Слышал много чепухи о салате из киноа. Гага велела мне их заказать, когда я пригласил ее сюда.
– Леди Гага занимается йогой? – Райна смотрит скептически.
Не знаю, чему я больше удивлена: тому, что Оливер занимается йогой с Леди Гагой, или тому, что Райна знает, кто это такая.
– Леди Гага чем только не занимается, – говорит Оливер, как будто мы должны понять тайный смысл этой фразы.
– Как там в Индии? – спрашиваю я, чтобы выбросить из головы Тео и Шона.
– Жарко, как в аду, – говорит он, жестом подзывая официантку. – Но, как говорится, постройте, и придут к вам.
– Не понимаю, что бы это значило, – говорит Райна и заказывает салат из тунца без майонеза, но с соусом песто и хлебом. Я заказываю салат из тунца с соусом песто, хлебом и майонезом. Семена киноа только на словах хороши. Пусть даже их оценила сама Леди Гага.
– Мой ашрам
[15]. Вы знаете, что по версии журнала «Трэвел энд Лежер» он признан одной из трех лучших в мире обителей анахорета?
