– Нет никаких мыслей насчет цели нападения? – быстро спросил Богарт.
– На основании только что завершенного дополнительного анализа мы пришли к выводу, что целью станет что-либо символическое. За очень короткое время мир стал совершенно другим. Разгорается новая холодная война, и в то же время по всему Ближнему Востоку возникают все новые горячие точки. К власти в странах наших союзников приходят фашистские движения, и весь мир становится пороховой бочкой. Поэтому, если честно, нельзя исключать никакие возможности. И если атака последует и мы установим источник, нам не останется ничего другого, кроме как ответить на нападение. Ну а уж это запустит цепочку событий, которые приведут к самым негативным глобальным последствиям.
– Армия согласна с такой оценкой, – кашлянув, сказал адмирал Говард.
– Как и Государственный департамент, – добавил государственный секретарь.
– Вы пригласили нас сюда, поскольку, несомненно, считаете, что ваши тревоги связаны с нашим делом, – озвучил очевидный вопрос Декер. – Откуда такая уверенность?
Чарльз оглянулась на президента, и тот кивнул. Повернувшись к Амосу, она сказала:
– Потому что все перехваченные переговоры велись на арабском языке, за исключением одного слова.
– Какого слова?
– На самом деле это фамилия.
– Какая фамилия? – спросил Богарт.
– Дабни.
Глава 65
– Я должна позвонить маме, – сказала Джеймисон, когда они вернулись домой.
– Зачем? – удивился Декер.
– Ты и вправду ничего не понимаешь? – изумленно произнесла она. – Я только что встретилась с президентом!
– Алекс, это совещание было закрытым. Ты не имеешь права рассказывать о нем кому-либо.
Джеймисон с сомнением посмотрела на телефон.
– Быть может, я что-нибудь навру и скажу, что мы с ним просто случайно встретились?
– Ты случайно встретилась с президентом Соединенных Штатов? Где? На заправке? Или в «Макдоналдсе»?
Алекс опустила телефон.
– Пожалуй, ты прав.
Сняв куртку, Декер повесил ее на крючок у двери.
– Дабни, – сказал он.
– Понимаю. Все это очень странно. Услышать арабскую речь, а затем его фамилию… Бред какой-то.
Усевшись на диван, Амос закинул ноги на кофейный столик. Джеймисон устроилась на боковой спинке дивана.
– Интересно, Мелвин и Харпер встречались еще раз?
– Да, я удивлен, что она не подняла эту тему на совещании в Белом доме. Президент наверняка также ломает голову.
Джеймисон ткнула его в плечо.
– Ты же прекрасно понял, что я имела в виду.
– Мне просто не нравится вот так бесцеремонно лезть в чужую жизнь.
– Но ведь для большинства людей, Декер, жизнь в значительной степени состоит как раз в том, чтобы бесцеремонно лезть в чужую жизнь!
– Только не для меня.
Алекс вздохнула.
– Сегодняшнее совещание кардинально все меняет. Я хочу сказать, если в ближайшем времени неминуема атака на нашу страну, мы должны как можно быстрее раскрыть эту загадку.
Декер закрыл глаза.
Джеймисон недоуменно уставилась на него.
– Ты что, собираешься отключиться? Если так, я просто ухожу к себе и ложусь спать.
– Отлично. Спокойной ночи.
Сбросив его ноги, преграждавшие ей дорогу, Джеймисон подсела к нему и сказала:
– Проклятие, Декер, ты не хочешь поговорить со мной?
– Алекс, что ты хочешь от меня услышать? – Амос посмотрел на нее, не скрывая своего недовольства.
– Наша страна вот-вот подвергнется атаке. Как мы собираемся этому помешать?
– Я как раз думаю над этим. Я работаю над этим. Но я не волшебник.
– Однако все считают тебя волшебником, и я в том числе. Ты способен творить чудеса. Это просто поразительно! И ты никогда не ошибаешься.
– На самом деле я ошибаюсь постоянно. И я не машина, черт побери. Так что если ты опасаешься, что небо рухнет на землю, не жди, что я решу эту проблему.
Порывисто встав, он схватил свою куртку и направился к двери.
– Декер, подожди, я не хотела…
Но Амос уже захлопнул за собой дверь.
Сбежав вниз по лестнице, он шагнул в ночную прохладу и пошел, выдыхая в воздух маленькие облачка пара.
Декер злился, и ему это совсем не нравилось. Он понимал, что на самом деле Джеймисон сделала ему комплимент, выразив вслух полную свою уверенность в его способностях. Но он ощущал давление нависшей над ним задачи. Нужно предотвратить атаку на страну. Даже в своем изменившемся состоянии, перестав воспринимать очевидные реалии поведения в обществе, Декер прекрасно сознавал, что поставлено на карту.
Это было совсем не то же самое, что простым полицейским следователем в маленьком городке в Огайо ловить местных преступников.
«Не так давно я жил в картонной коробке. И вот теперь должен стать спасителем страны… Что произошло, твою мать?»
Засунув руки в карманы и опустив голову, Декер шел вперед.
Дойдя до реки, он остановился и окинул взглядом широкую водную гладь.
В ней отражались его мысли: черные, мутные, глубокие.
В этом деле необходимо от чего-то оттолкнуться. За что-то зацепиться. Отдельных частей слишком много, и как только ему начинает казаться, что он что-то нашел, все разваливается, сметается прочь новыми обстоятельствами.
Это делается умышленно? «Они хотят, чтобы мы постоянно откликались на меняющуюся ситуацию?»
Закрыв глаза, Амос сосредоточился на бегущих кадрах воспоминаний. Ему пришло в голову, что этот процесс чем-то напоминал работу художников-мультипликаторов, последовательно рисующих чуть отличающиеся между собой изображения персонажа, чтобы заставить его двигаться.
Что ж, Декер очень надеялся на движение вперед.
Он решил начать с самого начала.
В который уже раз.
И тут его осенила одна мысль.
Связанная с недвижимостью.
Он набрал номер, и после третьего гудка ответила Файя Томпсон, партнер Уолтера Дабни.
– В чем дело? – сказала она, после того как Декер представился.
– Я просто хочу выяснить одну вещь.
– Послушайте, я по горло занята адвокатами и федеральными следователями, и у меня нет времени…
– Если вы окажете сотрудничество следствию, вам это зачтется, – перебил ее Декер.
Он услышал, как Томпсон вздохнула, после чего сказала:
