На последнем совещании Декер сказал чистую правду: если они не выяснят, почему Уолтер Дабни убил Анну Беркшир, они никогда не раскроют это дело.
«И все это произошло прямо у меня на глазах, черт побери! И все равно я не могу разобраться…»
Декер уселся в кровати, откинувшись на спинку.
Хорошо, ему нужно пройти весь путь шаг за шагом.
Факт: Дабни обманом заставили украсть секреты, чтобы расплатиться с вымышленными игорными долгами на несколько миллионов.
Факт: по собственному признанию Натали, именно она втянула своего отца в эту историю.
Предположение: Натали ничего не знала о шпионаже.
Факт: Дабни был смертельно болен.
Факт: Дабни застрелил Беркшир.
Факт: прошлое Беркшир окутано тайной, а все известные о ней факты придуманы.
Факт: Беркшир владела старым сельским домиком и подержанной машиной.
Факт: Беркшир имела миллионы долларов.
Факт: Беркшир хранила в камере хранения предметы, похожие на шпионские реликвии.
Факт: она работала учительницей в школе и была волонтером в хосписе.
Факт: в домике у нее был спрятан флеш-накопитель.
Факт: кто-то напал на Декера, чтобы завладеть этой флешкой.
Предположение: секреты, украденные Дабни, открывают кратчайшую дорогу к программам, имеющим жизненно важное значение для национальной безопасности.
Последнее утверждение Декер отнес к предположениям, поскольку эту информацию предоставила Браун, которая в прошлом уже солгала, отвечая на этот вопрос. Полной уверенности у Декера не было, и Богарту также не удалось получить подтверждение, поскольку РУМО наглухо отгородилось каменной стеной.
Итак, что все это дает?
Встав с кровати, Декер подошел к окну, глянул на улицу и, закрыв глаза, стал перебирать в памяти кадр за кадром. Нередко это позволяло ему заметить что-либо выделяющееся. Красный флажок там, где один срез информации не состыковывался с другим. В других случаях это указывало ему, в каком направлении двигаться.
Но бывало, что это занятие не давало никаких результатов.
Мысленно прокручивая воспоминания кадр за кадром, Амос молился о том, чтобы увидеть хоть что-нибудь, все равно что. Кто что сказал, кто что сделал. Какое-нибудь неожиданное движение. На самом деле все что угодно.
Ну же. Хоть что-нибудь!
Ну же!
Декер открыл глаза.
Он принял как аксиому, что Беркшир ничего не делала без веских причин. Если это было действительно так, они упустили из виду огромное количество фактов…
Проклятье!
Джеймисон вздрогнула от неожиданности, когда Декер выскочил из комнаты и торпедой пронесся по коридору. Она только что поднесла ко рту ложку овсяных хлопьев, которые ела, стоя на кухне у мойки.
– Что за черт? – воскликнула Алекс.
– Мы должны ехать!
– Куда?
– В хоспис «Доминион».
* * *
Дождь усилился, и щеткам стеклоочистителя с трудом удавалось поспевать за потоками воды. Втиснувшись в крохотный салон, подобно арбузу в носке, Декер не скрывал своего нетерпения.
– Не хочешь сказать, зачем мы едем в хоспис? – спросила Джеймисон.
– Зачем Беркшир работала там волонтером?
– Не знаю. Зачем она работала учителем в школе?
– Потому что камера хранения располагается прямо напротив. Я считаю, что Беркшир по какой-то причине хотела быть рядом со своим барахлом. И помнишь, что она неоднократно говорила Биллингс? По-моему, ей нравилось ощущать свое превосходство над американскими учителями и школьниками. Если так, этот пункт в списке вычеркнут. Но остается хоспис. И если Беркшир по-прежнему продолжала заниматься шпионажем, я вычеркиваю также и альтруизм. Итак, почему хоспис?
Они подъехали к хоспису «Доминион». Часы посещений закончились, однако удостоверения ФБР открыли им двери. Директор хосписа Салли Палмер уехала домой, но их принял у себя в кабинете ночной дежурный, Элвин Дженкинс. Это был невысокий рыхлый мужчина лет под шестьдесят, в очках, с колечком седеющих волос вокруг обширной лысины.
– У вас много волонтеров? – спросил Декер.
– О да. Довольно много. В основном пожилые пенсионеры, у которых есть время посещать наших пациентов.
– У вас есть их список? И также список всех ваших сотрудников? Сиделки, медсестры, рабочие – все.
Повернувшись к компьютеру, Дженкинс нажал несколько клавиш.
– Конечно, я могу все распечатать, но зачем вам это нужно?
– Вопрос национальной безопасности, – опередив Декера, сказала Джеймисон.
У Дженкинса отвисла челюсть.
– О боже, конечно. – Он протянул распечатанные страницы. – Мне нужно совершить вечерний обход. Не стесняйтесь, пользуйтесь моим кабинетом, сколько вам понадобится.
Дженкинс ушел, и Декер с Джеймисон принялись разбирать списки.
– Амос, что мы ищем?
– Все, что покажется странным.
– Я не совсем понимаю, как можно это определить по возрасту и фотографиям людей. Я хочу сказать, чем здесь могла заниматься Беркшир? И мы даже не можем точно сказать, бывали ли эти люди здесь одновременно с ней. Я имею в виду, если она хотела с кем-то встретиться, этот человек должен был находиться здесь, правильно? А Беркшир навещала лишь нескольких пациентов. Быть может, лучше спросить у Дженкинса, не знает ли он…
– Узник! – неожиданно воскликнул Декер.
Вскочив с места, он выбежал в коридор, оставив потрясенную Джеймисон со стопкой листов в руках.
Какое-то время та сидела, беспомощно обмякнув в кресле, затем встала и поспешила следом за Амосом.
– Клянусь Господом Богом, когда-нибудь я точно его убью!
Глава 54
Декер стоял в полумраке коридора и смотрел на мальчика.
Джоуи Скотт крепко спал в кровати.
На улице по-прежнему лил дождь.
Амос обвел взглядом палату, осматривая все детали. Наконец он увидел то, ради чего сюда пришел.
Подоспевшая Джеймисон остановилась у него за спиной.
– Что ты намерен…
Увидев Джоуи, она осеклась и подняла взгляд на Декера.
– У мальчишки лейкемия, – сказал тот. – Последняя стадия. Он не выкарабкается.
У Алекс задрожали губы.
– Сколько ему? – надтреснутым голосом спросила она.
– Десять лет. Его зовут Джоуи.
Джеймисон скользнула взглядом по трубкам, отходящим от хрупкого детского тела к капельнице. На зеленом экране монитора выводились слабые показания жизнедеятельности умирающего мальчишки.
