– Думаю, что теперь, пожалуй, я не откажусь от виски.
Встав, Харпер налила ему виски, затем снова уселась в кресло. Декер отпил маленький глоток, чувствуя, как алкоголь обжег ему горло.
– Как вы узнали, что именно похитил Дабни? – спросил он.
Перед тем как ответить, Харпер отхлебнула большой глоток виски.
– В РУМО у меня высшая степень доступа к особо секретной информации. В ЦРУ и АНБ люди с такой же степенью доступа не могут ознакомиться с этой информацией, потому что так работает наша система. Потоки однонаправленные.
– Тем самым вы вежливо говорите, что не можете ответить на мой вопрос.
Харпер подняла стакан, подтверждая его догадку.
– Но я могу сказать вам следующее: мы с достаточной достоверностью установили, что было похищено. Мы просто не знаем, к кому попала эта информация, как давно это произошло и что с нею сделали.
– Так как же мы будем работать вместе?
– Вы действительно помните всё?
– Более или менее. С упором на «более».
– Сколько человек сегодня вечером было в ресторане?
Декер мысленно перебрал кадры памяти.
– Четырнадцать, не считая нас и обслуживающий персонал.
– Там был один тип, сидевший у стойки справа. Как он был одет?
Амос описал его вплоть до цвета носок. После чего добавил:
– На спидометре вашего «БМВ» пробег двадцать четыре тысячи сто тридцать семь. Хотите узнать его ВИН-код? Я увидел его в первый раз, когда вы меня подвозили, поэтому я его также запомнил.
Он продиктовал последовательность цифр. Схватив сумочку, Харпер достала бумажник и вытащила свидетельство регистрации машины. Выражение ее лица сказало всё – Декер был абсолютно прав.
Она откинулась назад.
– Поразительно!
– Итак, возвращаемся к нашему вопросу: как мы будем работать? Вместе?
– Как я уже говорила, Дабни интересует меня больше, чем Беркшир. Вы согласны?
Декер покачал головой.
– Тот, кто заставил Дабни убить Беркшир, шантажировал его. Это означает, что ему известно про похищенные секреты. И я готов поспорить, ему известно, кому они были проданы. Возможно, это один и тот же человек. Мы разматываем клубок со стороны Беркшир и тем самым решаем также и вашу проблему.
Харпер поставила стакан на столик.
– Разумно.
– Значит, вы будете работать вместе с нами по Беркшир?
– Да, буду, – она кивнула.
– Хорошо. Возможно, у меня есть кое-какая информация, которая будет полезна.
– Какая именно?
– Ну, например, что представляла собой в прошлом Анна Беркшир.
Глава 33
Лицо Браун на мгновение недоуменно застыло.
– Что она представляла собой в прошлом? Не соблаговолите пояснить это заявление?
– Вот почему я позвонил вам сегодня. У Беркшир нет прошлого дальше, чем на десять лет назад. Однако в ее резюме утверждается, что она окончила технологический институт штата Вирджиния, только ее имя писалось чуточку иначе. И она была богата, а мы не знаем, откуда у нее деньги.
– Ну хорошо, и что это вам говорит?
– Сначала я думал, что она шпионка. Быть может, та самая, которой Дабни передал секреты. Но тогда зачем ее убивать? И мы не нашли между ними никакой связи. Тогда появилось предположение, что речь идет о программе защиты свидетелей, однако я не думаю, чтобы среди тех, кто в этой программе, есть хоть кто-нибудь богатый. И еще Беркшир была волонтером в хосписе и работала в школе. Вряд ли судебным маршалам такое пришлось бы по душе. Они требуют от своих подопечных не привлекать к себе внимания.
– И что остается?
– Беркшир сама совершила нечто такое, что заставило ее начать новую жизнь. И то, что она сделала в недавнем прошлом, дало ей огромное состояние.
– Декер, не томите меня в неведении.
– Разумно предположить, что те, кто шантажировал Дабни, имеют какое-то отношение к военной отрасли. Точнее, к оборонным заказам. Это открыло Дабни доступ к секретам, а им позволило узнать о том, что он совершил предательство.
– Все это чистые предположения, – заметила Браун.
– Не имея на руках фактов, это все, что мы смогли сделать к настоящему моменту. Но я стараюсь выделить вероятные варианты.
– Хорошо, продолжайте.
– Я думаю, что Беркшир была осведомителем.
Опустив ноги на пол, Браун уставилась на него.
– Продолжайте.
– И если она донесла на какой-то нечистый оборонный контракт, ей могли выплатить вознаграждение. Иногда речь идет о каком-то проценте государственных средств, сохраненных благодаря деятельности осведомителя. Это объясняет, откуда у Беркшир деньги. Возможно, те, на кого она донесла, отправились за решетку. И тогда это объясняет, зачем она начала новую жизнь. Чтобы от них спрятаться.
– И эти люди могли выйти на свободу, – продолжила его мысль Харпер.
– Могли. А может быть, они не сели в тюрьму, но своим доносом Беркшир разрушила их бизнес, довела до банкротства, закрыла дорогу к кормушке государственных заказов. Достаточный мотив для того, чтобы расправиться с ней.
– Да, возможно. И как вам такое пришло в голову?
– На эту мысль меня навели слова Тодда Миллигана про каменную стену.
– Так что мы будем делать с этой информацией?
– Будем распутывать клубок. Будем изучать все случаи с осведомителями.
– Их много.
– И вот тут в игру вступаете вы. Я уверен, что все это связано с военным сектором.
Кивнув, Браун отпила глоток виски.
– Вам нужно ознакомиться с делами. А у вас нет соответствующего допуска, что сильно все затрудняет.
– Я оформляю допуск через ФБР. Я уже прошел детектор лжи, но до сих пор не закончена проверка моего прошлого. – Помолчав, Декер добавил: – А прошлое у меня запутанное.
Браун пристально посмотрела на него.
– Могу себе представить. – Она поставила стакан на столик. – Возможно, я что-нибудь придумаю… Я позвоню вам завтра.
* * *
Браун отвезла Декера домой и уехала. Он постоял в темноте, глядя на окна квартиры, в которой жили Дэнни и его отец.
Дэнни Амайе было на год больше, чем дочери Амоса, когда ее убили. Она не дожила до своего десятого дня рождения. Убийца расправился с ней раньше, чем это случилось.
В этом году Молли Декер должно было бы исполниться двенадцать лет. Жене Декера Кэсси стукнуло бы сорок два.
