– Да уж, пожалуйста, – угрюмо буркнула та.
Глава 21
Минут пять они ехали молча.
– А вы не очень-то разговорчивы, так? – бросила на него взгляд Браун.
– Вы сказали, что хотите поговорить со мной. Я жду.
Усмехнувшись, Харпер сосредоточилась на дороге.
У нее был новенький седан «БМВ» 7-й серии. Декер обвел взглядом салон.
– Хорошая машина. Мне пришлось бы выложить за нее все, что я зарабатываю за два года.
– Я взяла ее напрокат. С финансовой точки зрения это гораздо менее обременительно.
– Пожалуй.
– И потом, по прошествии нескольких лет вещи надоедают мне.
– В таком случае никогда не выходите замуж.
– Вы по-прежнему занимаетесь делом Дабни – Беркшир?
– Хотите сказать, вы его до сих пор не раскрыли? Почему РУМО так долго возится с этим?
Свернув к тротуару, Браун заглушила двигатель и повернулась к Декеру.
– Моя задача, в частности, заключается в том, чтобы поддерживать связь с Бюро. Я стараюсь делать все, что в моих силах.
– У меня было такое впечатление, что поддерживать связь – это нечто большее, чем отцепить «родственное» ведомство от дела.
– Так думает агент Богарт?
– Не знаю, потому что я у него не спрашивал. Просто говорю вам то, что думаю я.
– Это очень деликатный вопрос, Декер. Мы все должны двигаться крайне аккуратно.
– Ну, если верить вам, двигаться дальше мы больше не можем.
– Я говорила в общем.
– Тогда позвольте мне говорить конкретно. В РУМО есть ребята, умеющие стрелять с большого расстояния?
Похоже, Браун была озадачена его вопросом.
– Готовясь к этой встрече, я перебрала самые разные вопросы, которые, как я полагала, вы можете мне задать, однако этого среди них не было. Во имя всего святого, зачем вам это нужно?
– Давайте просто спишем это на мое любопытство. Так как, есть?
– Мы являемся военным ведомством.
– Значит, я так понимаю, есть.
Какое-то время Браун с любопытством разглядывала его.
– Я ознакомилась с вашим личным делом.
– А я и не знал, что оно у меня есть.
– Как только вы ступили на поле государственных служащих, получающих зарплату из федерального бюджета, у вас появилось личное дело. У вас очаровательное прошлое, со всеми гипертемизиями и синестезиями.
– Кто-то называет его очаровательным, но я не стал бы так говорить.
– А как бы назвали свое прошлое вы сами?
– Оно другое. Болезненно другое.
Черты лица Браун частично лишились самоуверенного вида.
– Мне известно про вашу семью. Я вам очень сочувствую. Сама я никогда не была замужем, и у меня нет детей, поэтому я могу только предполагать, какое вы испытали горе.
Декер отвернулся к окну.
– Все это весьма далеко от насущных вопросов.
– Согласна. Но вы так и не ответили на мой вопрос: вы продолжаете заниматься этим делом?
– А если я откажусь на него отвечать? Насколько я понимаю, я вправе так поступить.
– В таком случае я, наверное, посчитаю это положительным ответом.
– Я не знал, что РУМО может приказать ФБР прекратить расследовать дело. Возможно, я ошибался.
– Нет, вряд ли вы ошибаетесь. По крайней мере, с технической стороны. Но можно задействовать и другие каналы, чтобы придать вес данному предписанию.
– Вы говорите непонятным языком. Черт возьми, что вы хотите сказать?
– Министр обороны входит в кабинет министров. Он звонит кому нужно, и этот человек оказывает давление на директора ФБР.
– Значит, вот как ведутся дела в Вашингтоне?
– По большей части. Сами вы из Огайо.
– Знаю. Это в другом конце страны.
– И там глубоко сидит недоверие к правительству.
– Ну, можно ли винить нас в этом, если вы сейчас творите такие гадости?
– Только не подумайте, Декер, будто мы не хотим добраться до истины. Мы очень этого хотим.
– И для того чтобы до нее добраться, вы отшвыриваете ведомство, расследующее убийство, которое произошло буквально у самых его дверей? И это ведь вы сами сказали, что последствия могут быть гораздо хуже событий одиннадцатого сентября. Чего вы от нас ожидали? Того, что мы будем сидеть смирно и улыбаться?
– Я понимаю ваши доводы. Честное слово.
– Но дальше этого вы идти не собираетесь?
– Приказ есть приказ. Разве вы не должны выполнять приказы?
– Нет, – откровенно признался Декер. – Не должен, если это идет вразрез с моими моральными принципами и интуицией.
– В таком случае я сильно сомневаюсь, что вас ждет долгая карьера на государственной службе.
– Тогда я принимаю это как комплимент.
– Вы и в жизни такой же самоуверенный?
– Я делаю свое дело, а там уж будь что будет.
– Значит, вы не заботитесь о том, чтобы прикрыть свою задницу?
– Задница у меня слишком большая, чтобы ее прикрывать, – ответил Декер.
– Вы просто хотите добраться до истины?
– Да. А вы?
– Я уже говорила, что мы этого хотим.
– И каков ваш прогресс?
Похоже, Браун была удивлена этим вопросом.
– Расследование продолжается.
– Ни секунды в этом не сомневался, черт возьми, потому и спрашиваю.
– Это означает, что я не могу обсуждать с вами его ход.
– Хорошо, тогда я обсужу его со своего конца. Прошлое Беркшир скрыто туманом. Прошлое, в котором на нее свалилась куча денег. Она купила навороченную квартиру и дорогую машину, но на работу ездила на «Хонде». Она использовала убогий сельский дом для того, чтобы пересаживаться с одной машины на другую. А может быть, и для других целей.
– Я нахожу все это крайне интересным.
– Итак, в деле Беркшир – или кто она такая на самом деле – кроется какая-то тайна. А в деле Дабни мы имеем женщину, которая помогла ему обчистить банковскую ячейку после того, как он отправил ключ своей дочери, предположительно чтобы та вскрыла ячейку после его смерти и нашла внутри ответы. Ну, а вы сказали нам, что Дабни предположительно продавал секреты, чтобы покрывать игорные долги. Так что здесь также есть какая-то тайна. И вот несколько дней назад эти две тайны встретились в центре Вашингтона, следствием чего стала смерть двух человек. Поэтому возникает вопрос: что это за тайны?
