После шести месяцев торговли, по расчетам Флоренс, у нее имелось нераспроданных книг на 2500 фунтов; по неоплаченным счетам ей были должны около 80 фунтов; а текущий баланс в банке у мистера Кибла составлял всего чуть больше 400 фунтов – то есть ее рабочий капитал был равен примерно 3000 фунтов. Питалась Флоренс в основном чаем, печеньем и селедкой и почти ничего не тратила на рекламу, разве что повесила объявление в приходском магазине – исключительно из уважения к викарию. Себе она по-прежнему платила двенадцать шиллингов шесть пенсов в неделю, по праздникам прибавляя еще тридцать шиллингов. Никому из покупателей она скидок не делала; скидки допускались только в случае приобретения книг для начальной школы. Развозка и рассылка тоже осуществлялись совсем не так, как в магазине Мюллера. Собственно, жители Хардборо привыкли прихватывать с собой посылки, отправляясь куда-либо на автомобиле или велосипеде, и как-то само собой получалось, что почти любой, а не только услужливый Уолли мог стать для Флоренс потенциальным курьером. А сегодня она и сама, поскольку магазин закрывался рано, была намерена выполнить эту функцию – с помощью перевозчика перебраться на тот берег Лейз и вручить тридцать экземпляров «Краткого определителя диких растений» представительницам «Женского института». Вспомнив об этом, Флоренс взяла самую верхнюю книжку в стопке новеньких справочников и поискала среди иллюстраций то сочное растение, которое показывал ей Рэвен на болотах. Однако о нем в этом справочнике даже не упоминалось.
Глава седьмая
А миссис Гамар вскоре действительно заглянула в книжный магазин. Это произошло недели через две после того, как Флоренс вновь открыла свою библиотеку. Ее открытие на сей раз, к счастью, сопровождалось куда меньшим ажиотажем – казалось, подписчики научились хоть как-то себя сдерживать; чем дальше, тем спокойнее становилась и сама атмосфера выдачи книг.
Кристина очень быстро усвоила всю нехитрую библиотечную премудрость и даже успела выучить имена всех подписчиков, даже тех, что в Хардборо не проживали и ранее были ей не знакомы. Она классифицировала их по характерным признакам – миссис Родимое Пятно, майор Апчхи и так далее; примерно так же определял своих животных и Рэвен, который никогда бы не спутал «родных» коров с приблудными. Впрочем, Кристина отлично помнила и «правильные» имена подписчиков, а также названия тех книг, которые они заказывали; прекрасно знала она и то, что им действительно могли в данный момент предложить в библиотеке, – во всех этих делах маленькая помощница Флоренс была просто непогрешима. Вот только желание всегда быть справедливой и беспристрастной делало ее, пожалуй, излишне суровой. Теперь библиотека начинала работать только после того, как у Кристины заканчивались занятия в школе; она к тому же ввела некие дополнительные строгие нормы поведения: в частности, разрешалось только смотреть издали, какие книги выбрал себе тот или иной человек.
Погода поздней осенью стояла отвратительная, и поход в библиотеку превращался для местных пенсионеров в единственно возможную прогулку – как для тех, кто приходил пешком, так и для приезжавших на велосипеде или автомобиле; охотно посещали библиотеку и те, кто либо работал неполный день, либо вообще вынужденно бездельничал. Эти, похоже, были готовы без особых жалоб и возражений брать книги категории В и даже С.
Миссис Гамар пришла в книжный магазин днем, в самом конце октября. Входила она с парадного входа, так что солнце светило ей прямо в спину, и тень посетительницы успела подняться на крыльцо раньше ее самой. На ней был дорогой, из чистой верблюжьей шерсти, труакар фирмы «Джейгер». Увидев миссис Гамар, Флоренс подумала, что, возможно, в ее судьбе наступил переломный момент. В последнее время она была слишком занята, чтобы думать о том давлении, которое пытались оказать на нее полгода назад, вынуждая покинуть Старый Дом, хотя, честно говоря, она сама старалась настолько загрузить себя работой, что попросту не позволяла подобным мыслям возвращаться и снова ее терзать. Но сейчас эти мысли явились вновь. Собственный магазин казался ей безмолвным полем боя, где сражение лишь на время было приостановлено, поскольку стороны пребывали в состоянии условного перемирия. Впрочем, Флоренс чувствовала себя здесь полноправной хозяйкой и, безусловно, находилась на своей территории, да к тому же у нее имелась определенная поддержка в лице Кристины, поскольку та уже успела прийти из школы и как раз пристраивала в заднем коридоре свои «веллингтоны» и кардиган. Однако следовало учесть, что миссис Гамар явилась сюда в качестве покупательницы, и с ней следовало обращаться с должным почтением; кроме того, будучи покровительницей всех культурных начинаний в Хардборо, миссис Гамар чувствовала себя абсолютно недосягаемой, так что в данный момент на лице у нее царило выражение христианского всепрощения. Она же сделала «этой особе» предложение «от имени Искусства», но получила отказ, и в Старом Доме по-прежнему был книжный магазин, а значит, ей оставалось лишь сиять милостивой улыбкой и держаться с достоинством.
В библиотечном отделе было полно изнывающих от безделья подписчиков. Впрочем, и в передней части магазина покупатели имелись.
– Насколько я вижу, вы сейчас очень заняты, – сказала миссис Гамар. – Прошу вас, не отвлекайтесь ради меня от работы. На самом деле я зашла всего лишь взглянуть на вашу библиотеку; мне хотелось понять, как она работает. Я, собственно, давно собиралась это сделать.
Кристина, по договоренности с Флоренс, часто занималась выдачей книг и заполнением читательских формуляров, что было очень кстати, когда образовывалась очередь из нескольких человек. В такие моменты чувство собственной незаменимости было Кристине особенно приятно. Вот и сейчас она поспешно, безжалостно дергая расческу, причесала свои слегка спутанные светлые волосы, более-менее привела себя в порядок и тут же выскочила из дальнего коридора, бросившись исполнять свои обязанности с энтузиазмом терьера, которому на один день разрешили побыть овчаркой. Быстро и ловко перебирая тонкими пальцами розовые формуляры, она тараторила: «Одну секундочку, миссис Кибл. Я быстренько всех обслужу, но только по очереди». Полагая, что это, возможно, не самая подходящая картинка для первого визита миссис Гамар, Флоренс решила на время оставить кассу и лично сопроводить столь важную персону, а заодно и объяснить ей, какова система выдачи книг у них в библиотеке. Она как раз направлялась к миссис Гамар, когда кто-то с силой схватил ее за локоть и что-то острое больно ткнулось ей прямо в поясницу.
Оказалось, что это угол картины в тяжелой раме. А вцепившаяся ей в локоть настойчивая рука принадлежала незнакомому мужчине, не слишком молодому, одетому в вельветовую куртку. Улыбкой и всем выражением лица этот тип более всего напоминал жабу. Во всяком случае, судя по этой улыбке, можно было точно сказать, что этот господин «немного не в себе». Эту большую картину в раме он явно только что втащил в магазин, а из-под мышки у него торчало еще несколько картин поменьше.
– Вы, я надеюсь, помните мое письмо? Рад представиться: Теодор Гил, художник-акварелист, к вашим услугам. Возможность выставки… хотя бы для небольшой части моих произведений… ничего особенного, мадам, но все это оригиналы…
