Короче говоря, Флоренс решила на какое-то время просто закрыть на все глаза и, притворяясь перед самой собой, попытаться поверить, что люди отнюдь не подразделяются на хищников и травоядных, причем первые в любой момент явно доминируют, а последние покорно позволяют себя уничтожать. Сила воли бесполезна, если человек не обладает чувством направления, не имеет конкретной цели. А Флоренс к тому же казалось, что и силу воли она почти совсем утратила и не способна получить столь необходимый для выживания импульс.
Однако ее сила воли сумела возродиться вновь, и очень быстро, буквально в течение десяти минут. Причем без каких бы то ни было усилий со стороны самой Флоренс. Произошло это утром в последний вторник марта. Стояла на редкость странная погода, чем-то напоминавшая Флоренс тот день, когда она увидела, как цапля на лету пытается проглотить пойманного угря. Если вывешенное на просушку белье клонилось к западу на ветру, дувшем с моря, то лопасти ветряной мельницы на болотах, напротив, вращались с запада на восток, поймав другой ветер, наземный, дувший в противоположную сторону, и в этих противоборствующих воздушных потоках с наслаждением кружили черные грачи. Флоренс подъехала к зданию береговой охраны, откуда было рукой подать до Старого Дома, оставила в гараже свой маленький автомобильчик и, пройдя по коротенькому переулку, оказалась у своих задних дверей, ведущих на кухню.
Переулочек Скор-лейн был настолько узким, что казалось, будто при сильных порывах ветра кирпичные дома с черепичными крышами приваливаются друг к другу плечами, точно подвыпившие моряки, чтобы не упасть на землю. Заднюю дверь Старого Дома всегда приходилось открывать очень осторожно, иначе ворвавшийся сквозняк тут же гасил растопочный огонь, тлеющий в кухонной плите. Но когда Флоренс, повернув ключ в замке, чуть налегла на дверь плечом, дверь открываться не захотела.
Она сразу принялась обвинять в этом ржавые петли, сильно деформированную дверную панель и так далее, но, разумеется, дело было совсем не в двери. Попыткам Флоренс войти в дом явно противостояла некая, довольно мощная враждебная сила, которая то активизировалась, то затихала, но всякий раз успевала опередить хозяйку дома и вновь начинала сопротивляться ей с жестокой силой безумца. Если Флоренс делала шаг назад, дверь, слегка подрагивая, ждала, когда противник предпримет новое усилие. И все это время откуда-то из недр дома, особенно из задней его части, раздавался дробный стук. Точнее, даже не стук – больше всего эти звуки были, пожалуй, похожи на серию крошечных взрывов. Затем в какой-то момент, когда Флоренс, устав сражаться с упрямой дверью и пытаясь отдышаться, бессильно прислонилась к ней лбом, дверь вдруг резко подалась внутрь. Не удержавшись на ногах, Флоренс упала на четвереньки и оказалась в коридоре, больно стукнувшись коленями о кирпичный пол. А дверь тут же распахнулась настежь и принялась мотаться туда-сюда на ветру, точно рука, аплодирующая актерам, сыгравшим комический спектакль.
Все обитатели Скор-лейн, должно быть, видели, как Флоренс Грин головой вперед ввалилась в собственное жилище. В это мгновение она испытывала и боль, и смущение, и страх, но мучительнее всего было ощущение, что с ней поступили несправедливо. Обычно «постукач» устраивал свои представления в ванной комнате или в верхнем коридоре, а здесь, в задней части дома, Флоренс никогда его даже не слышала и никаких следов его зловредной деятельности не замечала. В конце концов, существуют же некие негласные формы договора даже с метафизическими силами и существами! А этот «постукач» негласный договор с нею нарушил. И Флоренс вдруг почувствовала, как в ней пробуждается прежняя сила воли, и для начала это вылилось в крайнюю степень возмущения поступком того сверхъестественного существа, которое, нарушив «договоренности», осмелилось нанести ей физический ущерб. «Невидимкам» – так всегда называли подобные существа девушки, работавшие у Мюллера, – вообще лучше не соваться в мир живых, видимых существ, считала Флоренс. Пусть занимаются своими делами. Во всяком случае, твердо решила она, теперь уж точно никто, ни видимое, ни невидимое существо, не заставит ее отказаться от открытия книжного магазина. Причем именно в Старом Доме!
В результате она попросила мистера Торнтона завершить оформление сделки как можно скорее, хотя и понимала, что на самом деле все будет происходить столь же медленно. В конце концов, адвокатская контора «Торнтон и компания» существовала уже много лет. А практически все судебные дела можно было доверить и солиситору Друэри, которому, впрочем, до Торнтона далеко, ибо Торнтон – это сама надежность, ведь ему доверяли абсолютно все. Мистер Торнтон тоже, разумеется, уже слышал, что его клиентка упала среди бела дня, что она держала голову коня, помогая этому старому проходимцу Рэвену, что она по собственной инициативе посетила Майлоу Норта, к которому Торнтон относился весьма неодобрительно. Но, с другой стороны, ее пригласили на прием в Имение, куда самого Торнтона никогда не приглашали, хотя он не уставал надеяться, что здравый смысл все же когда-нибудь восторжествует, и тогда супруги Гамар, во всем разобравшись, откажутся от услуг Друэри и передадут все свои дела ему, Торнтону. Разве способен такой жалкий солиситор, как Друэри, должным образом обслуживать столь важный семейный бизнес? Ну что ж, выходит, и миссис Грин водит знакомство с этим семейством? Хотя, как не без оснований подозревал мистер Торнтон, тут, безусловно, имеются кое-какие оговорки.
Вытащив папку с документами, касавшимися Старого Дома, он объяснил Флоренс, что существуют определенные трудности, связанные с сараем, ранее использовавшимся как устричный питомник. Могут, например, возникнуть возражения со стороны местного общества рыболовов, членам которого с незапамятных времен было даровано право проходить прямиком через этот сарай, направляясь к морю, и даже, возможно, сушить там на чердаке свои паруса.
– Но если идти прямо через сарай, – заметила Флоренс, – то попадешь не на берег, а в офис газовой компании. А сушить в этом сарае вообще ничего нельзя – там по стенам постоянно конденсат стекает. Да и чердак-то совсем развалился. И потом, сейчас ни один местный рыбак в море под парусом не выходит. Так что данный вопрос вам, конечно же, удастся урегулировать очень быстро.
Адвокат стал объяснять ей, что наличие определенных прав и невозможность применить их на практике – это совершенно разные вещи. Составить нотариальный акт о передаче имущества, прибавил он, далеко не так просто, как кажется большинству несведущих людей.
– Между прочим, миссис Грин, очень хорошо, что вы сегодня ко мне зашли. Дело в том, что я совершенно случайно кое-что услышал, и это заставило меня предположить, что вы, возможно, вообще передумали покупать этот дом. – Флоренс показалось, что мистер Торнтон прямо-таки подпрыгивает от распирающего его любопытства.
– Говоря, что я, «возможно, передумала», вы, разумеется, имели в виду мой отказ от этой сделки? – спросила она.
– Просто у меня возникли определенные сомнения, моя дорогая. Я всегда с грустью воспринимаю возможность утраты кого-то из членов столь маленького сообщества, как наш Хардборо, но, разумеется, если у вас появились более выгодные перспективы где-то в другом месте, то нам следует вас понять и поаплодировать вашей предприимчивости.
