– Подожди! – Не познакомиться с дельфиньей наездницей было досадно.
Сделав несколько шагов, она обернулась.
Мальчик, прислонившийся к скале, не внушал страха. Более того, в его глазах, лице, позе было что-то такое… Она нерешительно потопталась и вдруг, надув щеки, прыснула.
Засмеялся и Дионисий.
– Я видел тебя на дельфине!
– Это Агата. Я назвала ее так, потому что она, и вправду, хорошая.
– Как она стала твоей?
– Мы просто дружим. Агата умная и очень добрая. Катает меня по волнам, мы вместе ныряем. Иногда до самого дна. Она показывает мне царство Посейдона
{34} а потом уплывает подальше от берега, чтобы злые люди снова не обидели ее.
– Я слышал, ты спасла Агате жизнь?
– Да. Два лета назад. Она лежала в камнях у самого берега. Сначала я уговаривала ее вернуться в море, но потом увидела страшную рану в боку. К счастью, дельфиниха лежала в воде и поэтому была не слишком тяжела. Здесь недалеко есть грот, в который можно попасть только со стороны моря. О нем не знает никто. Я наткнулась на него случайно, когда переменчивое течение отнесло меня к скалам.
– Ты совсем не боишься воды?
– Нет. Когда волны не бьют о берег, вода послушна. Она позволяет лечь на спину, раскинуть руки и смотреть в небо. Если лежать долго-долго, тело исчезает и ты паришь, словно птица.
Дионисий, научившийся плавать недавно, с восхищением посмотрел на девочку.
– Что же было с Агатой потом?
– О-о! Столько хлопот! Мне удалось стащить ее в море. На глубине она пришла в себя, поняла, что рядом находится друг, и начала мне чуточку помогать. Хорошо, что море было спокойным. У грота я принялась объяснять, что надо нырнуть. Но Агата меня не понимала. Тогда я воззвала к Артемиде, и богиня надоумила не объясняться с дельфином, а просто показать. Я оставила Агату в гроте, а сама побежала домой и обо всем рассказала отцу. Он добрый человек, дал мне целебную мазь и рыбу. Слава богам, через десять дней от раны остался лишь след. С тех пор мы вместе. Только теперь мне страшно. Вдруг моя Агаточка вновь попадется рыбакам и ее съедят?!
– Не бойся, боги подарили ей спасение. Теперь она знает, что не следует близко подплывать к кораблям. Все будет хорошо, – успокоил Дионисий. – Недаром ты придумала это имя – Агата.
– Да, оно удачно. Но ты ведь скажешь мне, как зовут тебя!
– Дионисий, сын Гераклеона.
– А я – Зо!
Дионисий широко улыбнулся: девочка была подвижна, светилась. «Жизнь»… Было бы странно называть ее иначе.
– Тебе очень подходит.
– Так многие говорят… Дионисий, почему я тебя раньше не встречала?
– Потому что мне никогда не приходилось бывать в Херсонесе, я спустился к этому берегу впервые.
– Где же ты жил раньше?
– Мой отец имел надел рядом с Керкинитидой.
– Но это так далеко! – наивно воскликнула Зо, никогда не покидавшая окрестностей Херсонеса.
– Да… Это очень далеко… – задумчиво повторил Дионисий, вкладывая в эти слова лишь ему понятный смысл.
– Почему ты загрустил?
– Теперь мне, чтобы соединиться с семьей, нужно переплыть Стикс!
Зо вздрогнула.
– Нет! Стикс переплывают мертвые! Я не хочу, чтобы ты умирал! Ты такой… красивый!
Дионисий смутился.
– Я вовсе не собираюсь умирать. Но все мои родные, кроме Актеона, брата мамы, уже на том берегу.
– Я знаю Актеона. Он поэт и очень известный человек.
– Да. Сейчас я живу в его доме, а с завтрашнего дня буду посещать палестру.
– Дионисий! – Зо опустила глаза. Вопрос дался ей с трудом, но любопытство взяло верх. – Почему твои родственники ушли в царство мертвых?
Ответил он не сразу: еще болело, еще обрушивалось ночными кошмарами… Заметив, как напряглось его лицо, Зо вскинула руки, желая прикрыть губы, остановить, но он уже начал рассказывать.
Она села и слушала, уткнув голову в колени. Дионисий не видел ее лица. Когда же, запинаясь от сводящего горло горя, поведал, как Епифаний бросился под стрелу скифа, Зо заплакала. Скитания по равнине, поиски дороги в Херсонес, пленение, рабство пришлось скомкать и поскорее завершить рассказ чудесным спасением.
Как и Актеон, не узнала Зо лишь о завещании Епифания и необычных способностях своего нового знакомца. Первого требовало данное жрецу обещание. Второго – боязнь отпугнуть.
– Я рассказал о себе. Теперь твоя очередь, – сказал Дионисий, когда у Зо перестали трястись плечи и высохли щеки.
– Мой отец, его зову Джорджиос, вместе с мамой, Аспасией, и старшим братом жили на острове Делос в доме деда. Дед был очень жестоким человеком. Однажды случилась ужасная ссора, и он приказал отцу убираться вон. Так моя семья оказалась в Херсонесе. Скоро родилась я, а к зиме появится еще один братик или сестричка. У отца нет права гражданства. Но он – свободный человек и считает Херсонес своим городом.
– Где вы живете?
– Отец, мать и старший брат работают у Хаемона. Он дал нам и приют. Хаемон – очень богатый. У него много земель. Отец помогает вести хозяйство и получает за это достаточно денег, чтобы учить меня так, как учат девочек знатные граждане. Только… только Хаемон – злой. Наверное, такой же злой, как и мой дед на Делосе.
– Не тот ли это Хаемон, у которого сын Кирос?
– Ты знаешь его?! – вскричала Зо, как показалось Дионисию, с ужасом.
– Утром в палестре мне показалось, что он подл, коварен, а еще… его пожирает зависть.
– Да, это он! Но откуда ты обо всем этом узнал? Он же всегда улыбается и хочет казаться неотразимым!
– Сегодня не получилось. Не всегда можно утаить за внешним внутреннее.
– Знаешь, Дионисий, – девочка доверчиво пододвинулась, – Кирос очень противный. Однажды он меня поймал, прижал к стене и поцеловал. У него мокрые твердые губы и грубые руки. Я вырвалась и с тех пор стараюсь не попадаться ему на глаза. Только мы живем в одном доме, и это плохо получается. Недавно мама ушла купить рыбу, Кирос заметил, пришел в гинекей и сказал, что я – рабыня и должна удовлетворять любые его желания. А если не буду слушаться, он приведет своих друзей и они научат меня покорности. Только я не рабыня! И мне совсем не нравится Кирос!
Девочка гордо вскинула голову. Ее глаза сузились до щелочек, голос зазвенел.
Дионисий сжал кулаки.
– Пока я рядом, ты можешь никого не бояться. У меня еще слабые мышцы, но я буду заниматься в палестре, и очень скоро они станут такими же, как у наставника Атрея.
