И лишь одно радостное событие произошло за все это время. Незадолго до Пасхи Донат услышал от жены, что она снова беременна.
Священник подошел к его двери в один из дней в середине мая. Это был старый человек. Плащ, в который он кутался, был забрызган грязью и порван в нескольких местах, но его голубые глаза смотрели пронзительно.
— Это ты расспрашивал о посохе?
Вообще-то, в течение зимы Донат почти ничего не делал. Однако ему в голову пришла идея написать нескольким знакомым ирландцам на континенте, сообщить о недавно обнаруженных документальных свидетельствах и спросить, нет ли у них каких-то новостей насчет посоха. Те ответы, которые он получил до сих пор, были вежливыми и явно говорили об интересе к делу, но, как ни грустно, ничего полезного Донат не узнал.
Однако невозможно было предсказать, какие разговоры подобное расследование могло возбудить в огромной ирландской католической общине в европейском мире. И теперь, похоже, появилось нечто обнадеживающее.
— Я получил письмо, — сказал священник, — от одного хорошего друга в Дуэ. Ну а поскольку я все равно должен был оказаться в Дублине на пути за море, я и подумал, что могу встретиться с тобой.
— Ты видел посох? — с надеждой спросил Донат.
— Нет, не видел. Но некий отец Джером О’Нейл — он умер два года назад — говорил мне, что видел. Какое-то время назад, сказал он, посох хранили там, где ему и следовало быть.
— Следовало?..
— В главной миссии святого Патрика. Думаю, ты и сам мог бы ожидать, что посох окажется там.
— Главная миссия всегда находилась на севере. В Арме.
— Именно так. Ну вот там он и был.
— Весьма любопытно…
— Я больше ничего не могу добавить, даже если бы и хотел. Но у меня нет ни малейших причин полагать, что он ошибался. Это был очень пунктуальный и ученый человек. Но конечно, с тех пор посох могли куда-нибудь переместить. Но я бы сказал, что, скорее всего, ты можешь найти его там.
Донат умолял священника погостить у него, но тот спешил уйти.
— Я бы выпил немножко бренди, если ты будешь так добр, но потом я должен вернуться в Дублин. Я уезжаю завтра.
В тот же вечер Донат отправил письмо Морису. И три дня спустя они встретились в Дублине.
Донату показалось, что его кузена слегка лихорадит. И подумал, не заболел ли тот. Но когда он очень подробно передал Морису рассказ старого священника, тот мгновенно ожил.
— Я собирался вскоре снова отправиться в Коннахт! — воскликнул он. — Но это… Это…
— Посоха может там и не быть. А если он и там, ты можешь его не найти.
— Но мы теперь знаем гораздо больше, чем прежде! — возразил Морис.
Это отрицать было невозможно.
Но оставалась одна проблема. Арма находилась на вражеской территории. Силы короля Вильгельма теперь уже заняли всю ту часть Ульстера и, судя по всему, готовились к сражению.
— Если ты отправишься туда прямо сейчас и начнешь там искать посох святого Патрика, — предостерег Мориса Донат, — то можешь оказаться в весьма опасном положении.
— А ты представь, как это подействует на нашу армию! — возразил Морис. — Представь, что я смогу предъявить им посох святого Патрика, перед тем как они пойдут сражаться! — Он удовлетворенно кивнул. — Я вернусь в Ратконан, чтобы собраться в дорогу. А потом поеду на север.
Было совершенно очевидно, что остановить его невозможно.
— По крайней мере, сначала загляни ко мне, когда будешь готов, — попросил его Донат. — Тебе ведь все равно по пути. Может, я смогу поехать с тобой, хотя бы часть дороги.
И Морис ему пообещал.
Но так или иначе поездку пришлось отложить. Донат не ошибся, когда подумал, что кузен выглядит нездоровым. Письмо из Ратконана, полученное им несколько дней спустя, сообщало, что к тому времени, когда Морис добрался до дому, он весь горел, и жена уложила его в постель. На следующий день начались сильные боли в горле. И, судя по тому, как протекала болезнь, вряд ли он смог бы отправиться в дорогу раньше чем через неделю, а то и две.
На последней неделе мая Донат случайно встретился в Дублине с Ксавье О’Бирном. Донат приехал в город по делам и, проходя мимо Дублинского замка, увидел, как оттуда выходит О’Бирн. Поскольку обоим нужно было в восточную часть города, они пошли вместе и так разговорились, что, проходя мимо трактира на Дейм-стрит, решили продолжить разговор там. Выпив стакан вина, О’Бирн впал в задумчивость. Он собирался вскоре отправиться на север с королем Яковом.
— Потому что я не сомневаюсь, — сообщил он Донату, — что сражения начнутся в течение месяца.
Когда Донат рассказал ему о планах Мориса искать посох в Арме, О’Бирн улыбнулся:
— Он полон наилучших побуждений, этот твой двоюродный брат. Меня весьма печалит мысль, что он может лишиться Ратконана, ты и сам знаешь, пусть даже это место по праву принадлежит мне. — Тут он поморщился. — Хотя если король Вилли побьет Якова, то никому из католиков ничего не вернут, уж это точно.
— Думаешь, Вилли победит? — спросил Донат.
— Трудно сказать. В прошлом году у нас было больше людей, чем надо. Каждый джентльмен-католик и торговец в Ирландии рвался в рекруты, но никто из них не умел воевать. Мы их обучали. Осмелюсь сказать, кое из кого получились солдаты. Но против нас выступают профессионалы. И сам король Вилли — воин. — Он вздохнул. — Я наемник, Донат. Много лет сражался за короля Франции. Но я вполне мог бы положить жизнь и в бою за Священную Римскую империю или за Испанию. Думаю, теперь я буду драться за любых католиков. Но не за протестантов. И все равно я наемник. У меня есть почти уже взрослый сын. И возможно, он тоже станет солдатом. Мы наемники, и таких в Ирландии сейчас много. В армии короля Вилли и голландцы, и англичане, а еще датчане и немцы. Конечно, у меня есть ирландские рекруты, но есть и французы, валлонцы, и немцы тоже, а они в основном протестанты, помоги нам Бог. Это война наемников.
— Морис смотрит на все как на католический Крестовый поход. Вообще-то, мне тоже так казалось, — сказал Донат.
О’Бирн отпил еще немного вина, вытянул ноги и уставился в окно, чуть прикрыв глаза.
— Для Ирландии так оно и есть. Согласен. И для Англии тоже, можно сказать. Эта маленькая война определит, будет ли Ирландия протестантской или католической, это точно. Но Крестовый поход? — Он немного помолчал. — Посмотри на главных участников, Донат. Король Франции Людовик хочет получить власть над всей Европой. Против него выступает целый союз: король Вильгельм с его английскими и голландскими протестантами, Австрия и Испания, причем обе страны — католические. Даже сам папа римский, не забывай… Папа в этом конфликте вовсе не на стороне короля Якова, имей в виду. Он поддерживает протестантского короля Вилли. Так что вся эта история в Ирландии — просто маленькая вылазка в большой войне. Если король Вильгельм победит, по всей Европе в католических соборах запоют благодарственный молебен «Te Deum». Я бы не назвал это Крестовым походом. А ты?
