Он ничего не ответил, а Мэри не решилась сказать больше, но через какое-то время Уолтер пробормотал, скорее обращаясь к самому себе, чем к спутнице:
— А я простил?
Они дошли до колодца. Вокруг было пусто. Солнце затянуло высоким перистым облаком, но слабый ветерок был теплым.
— Колодец Святого Марнока, — сообщил Орландо. — Наш отец часто приходил сюда, чтобы помолиться.
— Здесь само место подталкивает к молитве, — заметил Уолтер.
Они обошли колодец, внимательно рассматривая его. Орландо, заглянув в него, тихо опустился на колени, явно на своем обычном месте, и склонил голову. Энн, возможно не с такой готовностью, встала на колени по другую сторону колодца и замерла в напряженной позе, как скульптуры на гробницах в церкви. Уолтер как будто колебался сначала, а потом отошел немного в сторону, за спину своей жены: то ли не желал стоять с ней рядом, то ли не хотел ее отвлекать. Мэри встала на колени чуть дальше, так чтобы видеть их всех. Она наблюдала и в то же время пыталась от всего сердца молиться за Энн Смит и ее мужа, за то, чтобы они воссоединились. И все стояли так несколько минут, каждый обращаясь к Богу со своей просьбой.
Мэри первой заслышала стук конских копыт. Он доносился с той тропы, по которой пришла сюда их компания. Мэри бросила удивленный взгляд. Потом Энн. И как раз перед тем, как всадник к ним приблизился, Уолтер тоже неохотно прервал молитву, и Орландо одновременно с ним поднял голову, держа в руке четки.
Это оказался Морис. Его лицо разгорелось. Он выглядел взволнованным и, кажется, даже не заметил, что прервал их разговор с Богом, или ему было все равно.
— Я прямо из дому! — закричал он. — Мне сказали, что я найду вас здесь.
— Я не разрешал тебе садиться в седло, — ровным тоном произнес Уолтер.
— Прости, отец! — воскликнул Морис. — Но я знаю, ты простишь, когда услышишь… — Он окинул всех победоносным взглядом. — Уэнтуорта отозвали!
Произведенный его словами эффект был именно таким, какого Морис и ждал.
— Уэнтуорта отозвали?! — Орландо был просто ошеломлен. Потом он повернулся к Уолтеру. — Да, это всем новостям новость!
— Ему приказали вернуться в Англию и спасать короля от проблем. Он, похоже, единственный человек, которому доверяет король Карл. И Уэнтуорт готовится к отплытию. Я услышал это в замке сегодня утром. Весь Дублин уже знает. Ну вот, отец, был ли я прав, когда поспешил сообщить тебе?
— Прав, — кивнул Уолтер.
— И еще есть кое-какие новости, — усмехнулся Морис. — Как раз перед тем, как я уехал, как вы думаете, кого я встретил на улице, если не Бриана О’Бирна?
Мэри увидела, как напряглась Энн. Лицо Уолтера окаменело. Лишь Орландо откликнулся:
— И что, Морис?
— А то, что он снова женится. На какой-то леди из Ульстера. И представьте, из семьи О’Нейл! Она родственница сэра Фелима О’Нейла.
Мэри была само внимание. И видела, как на мгновение Энн поморщилась, а потом наклонилась вперед, как будто ее ударили в живот, но тут же взяла себя в руки и выпрямилась почти с величественным спокойствием. Однако Энн не произнесла ни звука, а от ее лица отлила кровь, и оно внезапно стало смертельно белым и изможденным.
Оба мужчины также заметили это. Первым опомнился Орландо:
— Родственница Фелима О’Нейла? Но он один из самых влиятельных людей в Ульстере.
— Бриан так и сказал.
— Да, отличный брак. — Мэри поняла, что ее муж пытается отвлечь внимание Мориса от Энн, потому что он быстро продолжил: — А Уэнтуорт? Известно, кто займет его место?
— Нет, об этом я ничего не слышал, — ответил Морис. — Мама, ты в порядке? Что-то ты бледная.
— Твоя мать устала, прогулка была долгой, — твердо произнес Уолтер. — И раз уж ты привел нам лошадь, Морис, то можешь теперь отдать ее своей матери, а сам вернуться домой пешком с дядей и тетей.
Морис моментально спешился и передал отцу поводья.
— Да, пойдем с нами, Морис, — произнесла Мэри. — Мы тебя так давно не видели.
И они с Орландо, взяв молодого человека за руки, пошли по тропе в обратную сторону, оставив Уолтера и Энн наедине.
Энн очень медленно приходила в себя. Она отвернулась в сторону, не смея глядеть мужу в глаза.
— Мне бы хотелось проехаться по берегу, — сказала она. — А ты лучше иди с остальными. Я вас догоню.
— Я подожду тебя здесь.
— Я могу и задержаться.
— Я дождусь.
Энн медленно проехала между дюнами, выбралась на открытое песчаное пространство. Там никого не было. Энн повернула на юг, к Бен-Хоуту. Над водой, освещенный бледным солнцем, возвышался маленький островок с треснувшей скалой, похожий на готовый к отплытию корабль. Энн смотрела на него и думала: мне предстоит состариться в одиночестве.
Она поехала дальше. Над мелководьем носились кроншнепы. Несколько раз до Энн доносились крики чаек. Море было спокойным, но на песок набегали маленькие волны. Начинался отлив.
Он оставил меня навсегда. Он оставил меня. Он оставил нашего ребенка. Оставил, не сказав ни слова.
И ее пронзила такая огромная боль, что у Энн не было сил ехать дальше. Она соскользнула с лошади и упала на колени на песке. И так стояла, слыша, как снова и снова плещут маленькие волны, а море медленно отползало все дальше, дальше…
Как это говорил Лоуренс?
Сердце управляет головой — лучше умереть.
Не был ли он в конце концов прав? Да, думала Энн, он был прав. И, ослабев, почти вдвое согнувшись от боли, она смотрела на пустое отползавшее море и слышала, как волны повторяют: «Лучше умереть. Лучше умереть. Лучше умереть».
Много времени прошло, прежде чем Энн медленно встала и поехала обратно к колодцу, где ее ждал Уолтер.
Кромвель
1640 год
Морису никто не говорил, что они задумали насчет младенца. И потому для него все стало полной неожиданностью.
Вскоре после Рождества он проводил мать и малыша Дэниела в Фингал, где они провели три прекрасных дня. Почти все это время Морис был со своим дядей Орландо, а его мать и тетя Мэри занимались ребенком. Но потом, как раз перед тем, как они уже собирались возвращаться в Дублин, его мать вдруг сообщила, что ребенка они оставят здесь.
— Так лучше для Дэниела, — сказала она с улыбкой, хотя Морис видел страх в ее глазах. — Так лучше для всех. — И ничего больше не добавила.
Морису пришлось спросить объяснений у отца.
— Это твой дядя Орландо придумал, — ответил ему Уолтер. — Видишь ли, твоя тетя Мэри очень тяжело переживает то, что у нее нет детей. И он написал мне, спрашивая, нельзя ли привезти к ним Дэниела, а потом я обсудил это с твоей матерью, и мы подумали, что так будет лучше. Малыш принесет радость твоим тете и дяде, и я совершенно уверен, малыш будет там счастлив.
