Между тем похоже было на то, что северным протестантам готовы дать такой же серьезный отпор. В ответ на их действия были созданы Ирландские добровольческие силы. И скоро распространился слух, что и они тоже вооружились не на шутку. Неужели страна скатывалась к своего рода гражданской войне? Шеридан не знал, что может произойти, но тут куда более масштабный конфликт заслонил собой все остальное.
Где-то далеко, в Сараеве, был убит австрийский эрцгерцог, и тут же вся Европа оказалась в состоянии войны.
Самым удивительным в этой войне было то, что для многих людей, любивших Ирландию, она принесла облегчение. Британское правительство, беспокоясь о том, чтобы ничто не мешало военным действиям, пообещало, что остров получит независимость, только нужно подождать, пока не закончится мировая война.
— Поскольку все думают, что война продлится больше нескольких месяцев, то все и не прочь подождать, — говорил Шеридан.
Что до Ольстера, то тут было решено принять некое особое соглашение. Какое именно и в какой форме, тоже пока было неясно. Но по крайней мере, опасность внутреннего конфликта на время устранили. И Редмонд поощрял тех, кто желал присоединиться к Ирландским добровольческим силам:
— Британцы пообещали нам свободу. Так давайте поможем им в войне, чтобы получить эту свободу скорее.
Десятки тысяч ирландцев, протестантов и католиков, вступили добровольцами в британскую армию.
«Мне тепло и радостно видеть такую дружбу», — писал Шеридан Смит в газете.
Таким образом, огромный европейский конфликт вселил в сердце Смита светлую надежду.
А в личной жизни для него вдруг наступил период неожиданного счастья. И причиной тому была Кейтлин.
К счастью, ее интерес к сцене не перешел в одержимость. И в том немало помогла учеба в школе монахинь доминиканского ордена на Экклес-стрит. Монахини были просто в восторге от девочки. К тому времени, когда Кейтлин исполнилось шестнадцать, она уже твердо знала, что по окончании школы хочет продолжить учебу в университете Святой Марии и изучать современные языки. И к этому же времени она превратилась в красивую молодую женщину, причем весьма разумную и здравомыслящую. В конце 1914 года Морин Смит мирно скончалась после непродолжительной болезни, и Кейтлин до конца помогала ухаживать за ней. Когда Кейтлин исполнилось семнадцать, ее мать на месяц уехала в Англию и совершенно спокойно оставила дочь управлять домом на Фицуильям-сквер. Конечно, о ней должны были заботиться слуги, да и Шеридан заглядывал каждый день.
— Но, по правде говоря, — заявила мать девушки, — она прекрасно обошлась бы и без них.
Кейтлин присоединилась к «Дочерям Ирландии». Шеридан не был уверен, нравится ли ему это. Однако, когда он начинал расспрашивать Кейтлин, та только смеялась.
— Я учу ирландскому неграмотных детей, то есть на самом деле я просто рассказываю им разные сказки, — объясняла она.
Безусловно, это было чистой правдой. Но Шеридан слышал, что некоторые женщины из этой организации занимались и другой деятельностью, внушавшей опасения.
В последние годы рабочее движение быстро разрасталось. Союз имел большую штаб-квартиру, называемую Либерти-Холл, в районе пристаней. Создавался и женский союз. И у этого движения появился новый лидер — некий смутьян-социалист Джеймс Коннолли. В 1913 году Коннолли, добиваясь улучшения условий труда, организовал мощную забастовку, которая на несколько недель парализовала всю деловую жизнь. Даже старая, степенная кондитерская фабрика «Якобс» приняла в этом участие. И некоторые из «Дочерей Ирландии» тоже. Они объединились с «Шинн Фейн» и другими сомнительными организациями.
— Ты все-таки будь поосторожнее в выборе друзей, — советовал Шеридан.
Но Кейтлин была разумной девушкой, так что всерьез Смит не тревожился. И просто наслаждался, видя, как удивительный ребенок на его глазах превращается в талантливую молодую женщину. Даже когда мать Кейтлин была в Дублине, он навещал их каждую неделю. Он просто наслаждался ее обществом.
А летом 1915 года он повез Кейтлин и ее мать в горы Уиклоу. Цель поездки была двоякой: посетить чудесный старый Глендалох и увидеть Ратконан. Как ни удивительно, но граф никогда не стремился побывать в имении своих предков, а в результате ни Кейтлин, ни ее мать тоже там не были.
Кейтлин горела желанием увидеть все. И поездка к древнему монастырю и двум его озерам имела большой успех. А от Ратконана Кейтлин пришла в восторг. Эксцентричная владелица имения была как раз там. Шеридан не был уверен, как их примут, но, узнав, кто они такие, старая миссис Бадж с радостью показала им все вокруг и даже не стала читать лекций о переселении душ. В конце прогулки Кейтлин воскликнула:
— О, как бы мне хотелось здесь жить!
И старая леди довольно резко заявила:
— Баджи будут жить в Ратконане и после того, как я уйду. Для вас тут места не будет. И ни для кого другого. — А потом вдруг совершенно непонятно добавила: — Да и я тут останусь. Стану ястребом и буду летать над горами и ловить мышей.
Шеридан не раз уже слышал, что Роуз Бадж — последняя в роду. Но когда несколько недель спустя он встретился с братом и спросил его об этом, Квинлан сообщил:
— Я тоже так думал. Но оказалось, что у ее деда был младший брат, много лет назад уехавший в Англию. Так что у старой леди есть внучатый племянник Бадж, а у него есть сын. Они никогда не встречались. Этот сын вообще ничего не знает, но она завещала ему Ратконан. — Квинлан покачал головой. — Она всегда была полна сюрпризов.
— А ты знаешь, что она собирается в следующей жизни быть ястребом?
— А-а… — отмахнулся брат. — Ну, это меня вообще не удивляет.
Остальная часть года прошла спокойно. Война продолжалась, и, похоже, события зашли в некий кровавый тупик. Но в Ирландии все было тихо. Правда, время от времени возникали разные слухи о неких трудностях на театре военных действий. Но Смит не обращал на них внимания. Мать Кейтлин перед Новым годом заболела бронхитом. Врач говорил ей, что она должна на несколько недель перебраться в более теплые края. Хотя бы на юг Франции. И в марте она уехала, снова оставив Кейтлин в доме на Фицуильям-сквер под общим надзором Шеридана.
На третьей неделе апреля Шеридан обнаружил, что Кейтлин его обманывает.
Он пришел к ней на чай. Кейтлин окончила школу перед Рождеством и собиралась следующей осенью начать учебу в университете. Ей предложили пока отправиться путешествовать, но Кейтлин пожелала остаться в Дублине, а поскольку она увлекалась театром, это было вполне понятно.
В шесть часов вечера Шеридан оставил девушку и отправился домой на Веллингтон-роуд. Он уже шел по мосту через канал, когда вспомнил, что забыл зонтик, и потому повернул обратно на Фицуильям-сквер. Кейтлин он заметил еще с расстояния в сотню ярдов, как раз в тот момент, когда она садилась на велосипед перед домом. И явно спешила. Конечно, Шеридан мог бы предположить, что она едет в театр, но даже в сумерках видно было, что одета она совсем не по-театральному. На девушке была зеленая твидовая форма.
