— Они собираются открыть суповые кухни, — сообщил Имонн.
— Значит, у нас будет еда?
— Может быть. — Похоже, перспектива не слишком радовала его. — Их организуют по Закону о бедных. Нищих будут кормить. — Он тяжело вздохнул. — Ни одного Мэддена никогда не называли нищим.
— Ты и не нищий, отец. У тебя есть работа.
— Но они собираются свернуть общественные работы. Мистер Смит обещал мне, что постарается их продлить, насколько сможет. И уже почти сейчас должны открыться две кухни в Эннисе, а от правительства кухни будут в феврале.
— Но мы должны кормить детей, как бы нас при этом ни называли, отец, — сказала Морин.
— Знаю.
Но открытие бесплатных кухонь должно было иметь еще одно последствие: Закон о бедных возлагал обеспечение такой благотворительности на местные общины и платить должны были горожане Энниса. А поскольку субсидии нарушили бы равновесие рынка, местные должны были платить за продукты для бесплатных кухонь по нынешним высоким ценам.
Как-то утром в начале февраля домой пришла Нуала.
— Я осталась без работы, — просто сообщила она.
— Ох, Нуала, они узнали, что ты стащила картошку на Рождество?
— Ничего подобного. Не в этом дело. Но им теперь приходится платить дополнительные деньги за новые бесплатные кухни. Вот они и сказали мне: «Мы можем позволить себе что-то одно: или тебя, или кухни для бедных».
— Ну, это твой дом, и мы рады, что ты вернулась, — твердо заявил ее отец.
Но когда он ушел, Морин обняла сестру:
— И что нам теперь делать, Нуала?
— Я что-нибудь найду, — пообещала Нуала.
Два дня спустя Имонн встретился с тем человеком, у которого арендовал клочок земли, и вернулся ни с чем.
— Он не может ничего мне дать, даже если я смогу платить, — объяснил он дочерям, — потому что все равно нет семян картофеля для посадки. Он сдал всю свою землю какому-то фермеру под зерно. — Имонн беспомощно развел руками. — Я спрашивал в разных местах вокруг города, и везде одно и то же. Болезнь или не болезнь, а картошки в этом году почти не будет, потому что сажать нечего.
В течение всего того месяца приходили понемногу разные новости из других мест. Если в Эннисе люди жили на грани полного голода, то в более отдаленных и изолированных районах дела шли намного хуже. И бесплатные кухни, если они добирались до таких мест, частенько опаздывали. Высоко, в диких районах Голуэя, Слайго и Майо сотни, тысячи человек уже умерли от голода. Первыми умирали младенцы и старики. У тех, кто сдавался и уходил в город, еще был какой-то шанс, а те, кто истратил все, что имел, или решил не покидать дом, постепенно слабели, пока не лишались сил окончательно. Священники и пасторы делали что могли, но еды-то и у них не было. И никто представления не имел, какое число людей уже погибло.
Вместе с новостями в Эннис текли и ручейки людей. Морин просто поверить в это не могла, но их до сих пор продолжали выгонять с земли.
— А ведь иногда тех, кто выселяет, и винить-то нельзя, — сказал девушке ее отец. — Некоторые арендаторы сами сдают часть земли в аренду, и если не получают плату, то и им точно так же нечем платить. Только сам лендлорд мог бы как-то облегчить положение, но кто знает, какие на нем самом висят долги? — Имонн вздохнул. — Это вроде гигантского колеса, Морин, оно катится по земле и вышибает из нас жизнь.
Два события слегка облегчили их жизнь. Нуала сумела найти кое-какую работу.
— Нужно просто помогать одной женщине, которая берет белье в стирку, но все-таки это дает возможность заработать несколько пенсов, и частенько, — сказала она. — Лучше, чем ничего.
И еще в Эннисе наконец открыли бесплатные кухни. Когда заработала первая из них, к ней в то утро пришли семьсот человек. Вскоре кухонь было уже несколько. Похоже, половина города выстраивалась к ним в очередь, и работавшие там люди просто не могли уследить за тем, кого они уже кормили, а кого нет. Это вполне устраивало Морин. Ей, вообще-то, не полагалось пользоваться бесплатной едой, так как ее отец все еще имел работу, но она брала с собой детей и вставала в очередь, и измученные работники кухни, не задавая вопросов, выдавали ей скупые порции.
— Мне не по себе, — говорила Морин Нуале, — я ведь не должна туда ходить, и я как будто отбираю еду у тех, кто ее вовсе не имеет. Но когда я смотрю на Кейтлин, на ее волосы, то понимаю, что должна это делать.
— Морин, просто корми детей, и все, — ответила ей Нуала. — Ты должна.
Отец, конечно, знал обо всем, но они никогда эту тему не затрагивали.
Те люди пришли к их отцу в конце месяца. Морин никого из них толком не знала, но лица были ей знакомы. Мелкие арендаторы из окрестностей, где они раньше жили. Мужчины столпились вокруг ее отца.
— Ты нам нужен, Имонн.
— Зачем?
— Дело в Каллане.
Ничего удивительного в том не было. Все эти фермы находились под управлением агента, и арендаторов выселяли. Каллан то ли сам решил, то ли получил приказ от лендлорда полностью очистить землю. А мужчины не собирались этого терпеть.
— Что-то нужно делать, Имонн. Мы подготовили предупреждение. А если оно не подействует… — Похоже, все мужчины были единодушны в своем мнении. — Необходимо свершить правосудие.
— Но почему вы пришли ко мне? Я там уже не живу.
— Мы подумали, вдруг ты тоже захочешь нанести удар. Ты ведь здесь, в Эннисе, не единственный, кого Каллан выгнал с земли. Есть и другие, кто готов к нам присоединиться. Но все посматривают на тебя, Имонн. Ты всегда был главным.
Морин видела, что ее отцу в какой-то мере польстили такие комплименты. Но, посмотрев на лица мужчин, она увидела, что это ловушка. И это было ясно как божий день. Люди хотели использовать ее отца, потому что он был более дерзким и решительным, чем они, и давно обладал авторитетом в своих краях. Они выставят его вперед, а потом, когда запахнет жареным, разбегутся — вот что хотелось девушке крикнуть. Конечно, она понимала, что не должна говорить этого вслух. Только не сейчас. Она разозлит мужчин и унизит отца, и тогда он, скорее всего, согласится на их предложение. Морин сдержала дыхание.
— Покажите предупреждение, — тихо сказал Имонн.
Это была убогая листовка. Наверху написано имя Каллана, а внизу нарисован гроб. Под ним не слишком грамотно начертали предупреждение бросить злые дела или принять судьбу других агентов. «Помни о них!» — было добавлено в конце, а дальше шла подпись «Капитан Звездный Свет». Так обычно подписывались подобные листовки в этой местности.
Минуту-другую Имонн рассматривал документ.
— Капитан Звездный Свет — это элегантно, — сухо заметил он. — Но я кое-что добавлю к этому, если у вас есть перо и чернила.
Мужчина, сочинивший послание, извлек из кармана пальто мешочек с письменными принадлежностями.
