— Уверен, вы хотите повидать Бригид, — сказал он, не дав им раскрыть рта. — Я давно уже ей твержу, что нужно вам написать.
— Так она здесь? — спросил Конал.
— Разумеется, она здесь, мистер Смит, и сейчас выйдет.
Уолш держался легко и дружелюбно, как будто ничего неправильного во всем этом не видел.
Дейрдре уставилась на него. Умное лицо, добрые глаза, обаятельные манеры: джентльмен до мозга костей. Но он и на секунду ее не одурачил.
— Что вы с ней сделали? — резко спросила она.
— Вашу дочь никто не похищал, — спокойно ответил Уолш. — Она работала в доме моего кузена, лорда Маунтуолша, как вы знаете. — Если он рассчитывал, что упоминание столь важного имени сразу поставит женщину на место, то ошибся. — А теперь она согласилась переехать сюда, — он уверенно посмотрел на Дейрдре, — на должность экономки.
— Экономки? В ее возрасте?
— Это не слишком большой дом. А! — Он бросил ласковый взгляд куда-то в сторону. — Вот и она.
Когда Бригид появилась в дверях, Дейрдре задохнулась. Тонкая как прутик девочка, которую она оставила в Маунт-Уолше, исчезла. Теперь она походила на молодое деревце, пышно расцветшее весной. Бригид, в строгом платье, с аккуратно зачесанными назад черными волосами, держалась прямо и всем своим видом являла опытную молодую экономку. Но мать в первую очередь увидела в ней другое: это была не девочка, а горделивая молодая женщина. И еще Дейрдре отметила, что кожа Бригид светится, а зеленые глаза сияют совершенно новым светом.
— Я желаю поговорить с дочерью наедине, — решительно заявила Дейрдре.
У Бригид была прелестная комната на третьем этаже дома, под дверью на чердак, где спали остальные слуги. На полу лежал ковер, на кровати — стеганое покрывало, рядом стояло мягкое кресло. Девушка села на кровать и жестом предложила матери сесть в кресло.
— Извини, что не написала…
— Это не важно! — резко перебила ее мать. — Никакая ты не экономка.
— Экономка! Клянусь!
— И только?
Девушка промолчала.
— Что ты творишь, Бригид? — взорвалась Дейрдре. — Неужели не видишь, во что превращаешься? Ты должна немедленно уехать! — Бригид попыталась возразить, но Дейрдре ей не позволила. — Что сделали с тобой в том доме? С тобой плохо обращались? Ты была в таком отчаянии? Тебе стоило только сказать мне!
— Поначалу мне было очень одиноко, мама. Я так по тебе тосковала. Но они были ко мне добры. А потом… — Бригид засмеялась. — Думаю, мне было просто скучно. Пока не приехал Патрик.
Смех. То, как она назвала его Патриком…
— Милостивые небеса! Детка! Да ты его любовница! — Дейрдре уставилась на дочь. — И ты воображаешь, что тебе удастся найти уважаемого мужа, когда об этом станет известно? Этот красивый джентльмен на тебе не женится! Он попользуется тобой, Бригид, а когда насытится, что с тобой будет? Об этом ты подумала? — Дейрдре горестно покачала головой. — Это я во всем виновата. Я должна была предостеречь, но думала, в том доме тебе ничто не грозит. Мне и в голову не приходило…
— Ты ни в чем не виновата, мама.
— Ты немедленно вернешься в Ратконан!
— И что я там буду делать? Выйду замуж за одного из Бреннанов? — Бригид помолчала, а потом тихо добавила: — Он хороший человек, мама. Лучше мне не найти.
— И тебе кажется, что он тебя любит?
— Думаю, ему со мной интересно. Он заботится обо мне.
— Он пользуется тобой! Ты просто служанка.
— Служанкой я была в Уэксфорде.
— Ты должна сейчас же уехать с нами, Бригид!
— Прости, мама, но я не поеду.
— Отец тебе прикажет.
— Он не может заставить меня уехать.
Бригид сидела на кровати спокойно, но смотрела с вызовом.
Дейрдре была слишком потрясена и разгневана, у нее даже слез не было. Она встала.
— Больше мне нечего тебе сказать, Бригид, — заявила она, но когда они спускались по лестнице, она все же продолжила: — Мы несколько дней побудем у твоего брата. Надеюсь, ты передумаешь.
Дейрдре не хотелось говорить с Патриком, и она дала мужу знак, что желает немедленно уйти.
И только на улице она взорвалась:
— Ты вообще понимаешь, что здесь происходит? Она его любовница!
— Именно это я и предполагал, — спокойно произнес Конал.
— И ты не собираешься ничего делать? Ты не попытаешься спасти собственную дочь?
— Она здесь против своей воли?
— Она отказывается уезжать.
— А тогда чего ты от меня хочешь, Дейрдре? Я что, должен застрелить его?
— Он настоящий дьявол!
— Возможно. — Убежденным Конал не выглядел.
— Что он тебе сказал?
— Насчет Бригид? Да в общем ничего. Она помогала ему составить каталог библиотеки. — Коналл немного помолчал, а жена с недоверием уставилась на него. — Он читал стихи твоего деда. И похоже, его отец, старый доктор Уолш, когда-то был знаком с моим отцом. В общем, оказалось, мы состоим в дальнем родстве.
— Ты хочешь сказать, что он женится на Бригид?
— Не думаю, — задумчиво произнес Конал, — он, похоже, вообще не из тех, кто женится.
Так оно и вышло. Хотя до отъезда из Дублина Дейрдре еще раз послала Конала повидать дочь и Патрика, ничего не изменилось. Год спустя Бригид родила ребенка. И снова Конала отправили повидать ее. Вернувшись, он доложил Дейрдре, что мать и младенец чувствуют себя прекрасно и все они спокойно живут в доме Уолша, и, видимо, ни джентльмен, ни сама Бригид не хотят что-либо менять.
Годы шли. Появились и другие дети. Никто, похоже, ничего не имел против, и Дейрдре была бессильна что-либо изменить.
Но случилось и еще кое-что, чего она никак не могла предвидеть: Уолш и ее муж подружились.
Когда Патрик в первый раз проезжал через Ратконан, он направлялся в Глендалох. Приехал он вместе с Бригид и новорожденным, намереваясь оставить их у родителей Бригид, пока сам будет навещать древний монастырь. Дейрдре всячески избегала разговоров с ним. Однако, когда Уолш между делом спросил, не хочет ли Конал поехать с ним, а Конал ответил согласием, Дейрдре ядовито сказала Коналу:
— Похоже, тебе очень хочется провести денек с человеком, погубившим твою дочь.
Она так никогда и не узнала, что произошло между мужчинами в Глендалохе, но после их возвращения было видно, что поговорили они основательно. С тех пор Патрик приезжал каждое лето, и каждый раз мужчины вдвоем отправлялись к озерам-близнецам. Это стало ежегодным ритуалом. Иногда, если Бригид была не в состоянии путешествовать, Патрик мог приехать один, и, как бы ни злилась Дейрдре, он ужинал с ними, ночевал в их доме в ночь прибытия, а потом и на обратном пути, перед возвращением в Дублин. И после отъезда Патрика Дейрдре всегда спрашивала мужа, о чем они говорили целый день, а он отвечал уклончиво и рассеянно. Но если Дейрдре дурно отзывалась о Патрике — а это бывало всегда, — Конал мягко защищал его.
