Но во время следующей поездки с Гарретом что-то случилось. Весь тот год он выглядел больным. Иногда его лицо горело, а иногда, когда Дейрдре с ним встречалась, она видела, что кожа у него серая, как у призрака, а руки дрожат. На этот раз его подготовка к поездке в Дублин была не такой удачной. Он не пил всего день или два перед дорогой и несколько раз порезался во время бритья. Но он все же собрался и надел чистую одежду. Однако, когда телега повезла его к дороге на Уиклоу, дед Дейрдре покачал головой и заметил, что вряд ли Гаррет на этот раз справится удачно.
Вернулся он через пять дней в телеге какого-то лесоруба. Одежда на нем была грязной, на нее налипли мелкие щепки, и он, пошатываясь, ушел в свой дом, никому не сказав ни слова, и не появлялся до следующего дня. Когда Дейрдре спросила его о Конале, он бросил на нее измученный взгляд и лишь ответил:
— Он в порядке, Дейрдре, а вот я — нет.
Но некоторое время спустя ее деду он признался:
— Я дурно вел себя в Дублине. Унизил сына перед его друзьями. А потом поссорился с ним. — Гаррет покачал головой, на его глазах выступили слезы. — Наверное, этот болван Бадж был прав, отослав моего сына прочь.
— Ты должен все исправить, — возразил О’Тул. — Ты должен перестать пить, а потом поехать в город и помириться с ним.
Гаррет согласно кивал, но ничего не сделал. На следующий год его состояние не стало лучше, к тому же храбрость покинула его, и он вообще никуда не поехал. А к следующей весне он уже просто не мог куда-нибудь отправиться.
И все это время Дейрдре гадала: что будет с ней самой? Пока Конал был в Дублине, она превратилась в юную женщину. И кое-кто из молодых О’Бирнов и Бреннанов пытался за ней ухаживать, но она не проявляла к ним ни малейшего интереса. Может быть, ей лучше было поискать место служанки в Уиклоу? Или в Дублине? Она ведь увидит Конала, если поедет в Дублин. Дейрдре спросила совета у дедушки.
— Ты не будешь счастлива в Дублине, — сказал он ей. — Ты будешь тосковать по горам. И каждый день будешь стоять на широких улицах и смотреть на горы. Они кажутся такими близкими, словно до них можно дотянуться рукой. Но и они, и все, что ты любишь, будет слишком далеко.
— Ну, может быть, — предположила Дейрдре, — я не буду так уж одинока. Конал станет мне другом.
— Тебе не следует думать о Конале. — Дед вздохнул. — Он просто товарищ по детским играм, Дейрдре. Но это было очень давно, а люди меняются. Тебе лучше теперь забыть его.
Но через год, когда Гаррет после жуткого трехнедельного запоя явно собрался умирать, именно ее дед написал Коналу письмо, прося приехать.
Но Конал опоздал на полдня. Дейрдре заметила его еще издали. Он шел со стороны дороги на Уиклоу — стройный, красивый молодой человек, поднимавшийся по горной дороге быстро, с уверенной легкостью. Как только Дейрдре увидела его, ее сердце на мгновение остановилось. Она подождала, пока он не подойдет к ней.
— Мне так жаль, Конал. Твой отец умер.
Он кивнул, как будто того и ожидал. И они вместе пошли в Ратконан.
Довольно странно, что после стольких лет ей казалось совершенно естественным идти бок о бок с Коналом, словно они никогда и не расставались. Дейрдре гадала, чувствует ли он то же самое?
Похороны были тихими, унылыми. Дейрдре с дедом помогли Коналу с их организацией. Пришли все жители Ратконана. Даже Бадж с женой появились ненадолго, как бы проявляя вежливость по отношению к умершему, и вполне учтиво приветствовали священника. Прежде чем уйти, Бадж отвел Конала в сторонку, однако Дейрдре стояла достаточно близко, чтобы услышать их разговор.
— Твой отец, конечно, всегда был католиком, — тихо сказал землевладелец. — Но могу я спросить, к какой Церкви теперь принадлежишь ты сам?
— Ну, сэр, в Дублине, как вы прекрасно знаете, я учился в школе Ирландской церкви и потому посещал ту церковь. Многие из моих дублинских друзей — протестанты, — вежливо ответил Конал. — Но здесь, в Ратконане, все добрые люди и почти все мои родственники — католики. И, по правде говоря, я не слишком много об этом думаю.
— Понятно.
В самом Ратконане церкви не было. Время от времени Бадж и его семья отправлялись в церковь, расположенную в нескольких милях, чтобы выказать свою преданность. Бадж, безусловно, поддерживал Ирландскую церковь, но никто не назвал бы его слишком набожным. И, судя по тому осторожному взгляду, который он теперь бросил на Конала, ответ молодого человека как будто вполне устроил Баджа.
Дейрдре наблюдала за Коналом с того момента, как он вернулся. Она уже понимала, что годы в Дублине оставили на нем свою печать. Тот Конал, которого она так хорошо знала и любила, был по-прежнему здесь, в том девушка не сомневалась. Но в то же время этот молодой человек, излучавший спокойную уверенность и достойную сдержанность, куда больше походил на ее деда, чем на собственного отца Гаррета. И теперь еще было очевидно, что он научился сочетать свою уверенность с уважительной манерой, которая явно льстила людям вроде Баджа.
— Ты собираешься вскоре вернуться в Дублин? — спросил лендлорд.
— Мне говорили, я мог бы неплохо устроиться в Дублине как краснодеревщик, сэр, — ответил Конал. — Но я скучаю по горам моего детства. И вот размышляю, может быть, я мог бы и здесь зарабатывать на жизнь как столяр? — Он вопросительно посмотрел на Баджа. — Если я докажу, что серьезен и надежен.
Несколько мгновений Бадж испытующе смотрел на него, потом коротко кивнул и предложил зайти к нему после похорон отца.
— Ты собираешься остаться здесь, Конал? — спросила Дейрдре. — И это после Дублина?
— Я об этом подумываю, — ответил он. — И подумываю о том, чтобы жениться и обзавестись домом.
— Ох… — Дейрдре с трудом совладала с собой. — И кто же та счастливица, на которой ты подумываешь жениться? — спросила она как можно более небрежным тоном.
— Ты, — ответил он.
Если Бадж и имел скрытые опасения, что у него может появиться новый беспокойный арендатор Смит, то он никак этого не показал. Через день после переезда Конала он сам явился в его коттедж и сообщил:
— Несколько лет назад мне сделали парадную дверь, но она меня не устраивает. Можешь сделать новую?
А когда работа была выполнена, из наилучшего дуба, и Конал установил ее, Бадж с женой с восторгом осмотрели ее, и Бадж воскликнул:
— Прекрасная работа, Конал, должен это признать! Прекрасная!
И Коналу хорошо заплатили.
Дальше появились новые заказы от лендлорда и его друзей. Потом, позже, Конал, с рекомендательным письмом Баджа, отправился в Уиклоу повидать тамошнего краснодеревщика, и с этого момента начались их длительные дружеские отношения. Мастер из Уиклоу стал присылать Коналу заказы, и каждые несколько недель можно было видеть, как Конал отправляется в город на телеге, нагруженной то каким-нибудь столом, то несколькими стульями, то отлично изготовленным шкафом. И вопреки репутации его отца работа всегда была выполнена отлично и в срок. Через несколько лет мастер из Уиклоу предложил Коналу стать его партнером, и хотя Конал и Дейрдре могли устроиться получше, они предпочли остаться в горах, в Ратконане.
