— Согласен, Патрик? — умоляющим тоном произнесла Джорджиана.
Патрик сжал губы. Он поневоле думал, что этот его труд на самом деле является созданием библиотеки для Геркулеса: не слишком привлекательная перспектива. Джордж как будто прочитал его мысли.
— Уверен, если возьмусь за это сам, то результат будет посредственным. А Геркулеса это и вовсе не интересует, он мало читает. Но я хочу, чтобы наше поколение оставило нечто блестящее маленькому Уильяму и тем, кто будет после него. И меня очень радует мысль — и наверняка она обрадовала бы и Фортуната, — что через сотню-другую лет члены нашей семьи будут показывать людям знаменитую библиотеку и говорить: «За нее следует благодарить нашего кузена Патрика».
Разве после такого Патрик мог отказаться?
Вернулся Патрик в конце лета, когда Джордж тоже был в Уэксфорде, и они провели две чудесные недели втроем.
Патрик привез список уже купленных книг и четыре больших, переплетенных в кожу тома, которым предстояло стать каталогом библиотеки. Целый день он провел в библиотеке с Бригид, показывая девушке, как именно все должно быть организовано, и проверяя те листы, что она заполнила. В конце он заявил, что более чем доволен ее работой, и даже взял на себя труд поговорить с ней еще с полчаса, а потом сказал Джорджиане:
— У тебя там настоящее сокровище!
Хотя было бы преувеличением сказать, что Бригид всерьез поправилась за то лето — она по-прежнему была худенькой и бледной, — Джорджиана решила, что девушка все-таки выглядит намного лучше прежнего, а добродушные похвалы Патрика, не сомневалась Джорджиана, могли только прибавить Бригид уверенности.
И действительно, когда несколько дней спустя Джорджиана заглянула в кухню, то увидела там Патрика, зашедшего к своей старой подруге-поварихе. Он рассказывал ей и другим слугам какую-то смешную историю. Они не заметили Джорджиану. Стоя в дверях, она просто молча наблюдала за всеми и с радостью видела, как на лицах отражается любовь к Патрику. История закончилась, все засмеялись, даже Бригид присоединилась к остальным, и Джорджиана вдруг поняла, что никогда не видела, чтобы эта серьезная девушка смеялась. Джорджиана тихонько ушла, поздравляя себя с тем, что благодаря ее собственным усилиям и благодаря милому Патрику Маунт-Уолш стал более счастливым местом, чем прежде.
Но что там с сестрой Келли? Патрик отправился навестить Келли на следующий день после приезда, а потом еще через несколько дней. Джорджиана пригласила Келли и его сестру провести у них день в начале следующей недели. Джордж играл свою роль верного друга и родственника Патрика и, похоже, произвел впечатление на Келли, а Джорджиана осторожно расхваливала Патрика в разговоре с девушкой. Днем они осматривали сад, который начал разбивать Джордж, и это позволило Патрику и Джейн прогуляться вдвоем. Но в конце дня, когда гости уехали, а Джорджиана, оставшись наедине с Патриком, спросила, что он на самом деле думает о той девушке, ответ прозвучал весьма неудовлетворительно:
— Она мне очень нравится.
— И насколько «очень», могу я поинтересоваться?
— По правде говоря, мне трудно определить. Меня и самого это удивляет. Но мы соглашаемся во многом.
— Она католичка.
— Да. Ее ум, манеры, ее личность в целом — это все то, чего только можно желать. И мои чувства к ней…
— Нежные?
— О да, нежные.
Похоже, эта мысль самому Патрику не слишком понравилась.
— Но ты, похоже, не влюблен.
— Похоже, нет. — Патрик помолчал. — Пока нет, думаю.
— Общие интересы, уважение и нежность — наилучшая основа для брака, Патрик. Я это отлично знаю. А любовь придет позже.
— Конечно. Наверняка.
— А ты ей нравишься?
— Думаю, да. Она показывает… — Патрик замялся. — Суть в том, что меня смущают мои собственные чувства. Я не знаю…
— Есть другая?
— Другая? О-о… Нет. — Патрик покачал головой. — Другой нет.
Джорджиана вздохнула. Ей было жаль девушку, но она промолчала.
Несколько дней спустя им всем нужно было уезжать в Дублин. Они с Джорджем ехали в большой карете, за которой следовала повозка с двумя слугами и несколькими чемоданами. Патрик скакал рядом с каретой до Уиклоу. Там они расстались, потому что Патрик хотел поехать в горы, навестить древний монастырь Глендалох.
— Я так много слышал о красоте этого места, — сказал он Джорджиане, — но, к своему стыду, до сих пор не побывал там.
И пообещал зайти к ним на Меррион-сквер на следующей неделе.
Они покатили дальше к Дублину, и Джорджиана повернулась к мужу:
— Я тут все думаю, если Патрик никак не может ничего решить насчет сестры Келли, то, может быть, найдется кое-кто и получше? — И она изложила мужу свою идею.
— Отлично, — решил Джордж.
Прошло несколько недель, прежде чем Джорджиана сумела устроить задуманную встречу, поскольку та особа была в отъезде. Парламентская сессия уже началась. Патриоты и их друзья, как и обещали, снова заговорили о независимости, но почти не продвинулись вперед. Однако прием, который Джорджиана устроила на Меррион-сквер, носил чисто светский характер, никак не политический. Компания собралась превосходная. Пришли даже Ленстеры и дочь Джорджианы Элиза с мужем, однако Геркулес, узнав, что там будет Патрик, решил не появляться. А с Элизой прибыла и некая молодая леди.
Лишь печальное событие вернуло Луизу Фицджеральд на сцену. Примерно через год после того, как Геркулес заявил, что она слишком высокого мнения о себе, чтобы стать его женой, Луиза вышла замуж за соседа-землевладельца, и у них родилась дочь. А потом ее мужа случайно убили на охоте, и какое-то время Луиза была безутешна. Однако она уже вполне оправилась для того, чтобы снова появляться в обществе. А учитывая ее вдовью долю в имении мужа и наследство от тетушки, ожидаемое в будущем, она могла считаться одним из самых аппетитных кусочков в Дублине.
— Ты очень высоко метишь, — предупредил жену Джордж.
Это было вполне понятно. Одно дело, если бы на Луизе женился Геркулес, богатый наследник лорда Маунтуолша, но если бы то же самое сделал его бедный кузен, пусть даже человек, без сомнения, достойный, это вызвало бы всеобщее изумление. И как Джорджиана ни любила Патрика, она не могла отрицать того, что именно трудность задачи и привлекла ее сильнее всего. Но Луиза была молодой вдовой с собственным мнением. Кто знает, кого она может выбрать?
— К тому же он католик, — добавил Джордж. — А она протестантка.
Да, это, безусловно, было еще одним огромным препятствием. Но не абсолютно непреодолимым. Джорджиана имела несколько друзей-аристократов, состоявших в таких вот смешанных браках. Если они договаривались относительно детей, которые обычно воспитывались как протестанты, то и все остальное можно было решить. Джорджиана даже знала мужчину, который женился дважды, имел троих детей-протестантов от первой жены и троих католиков — от второй.
