Однако его жена покачала головой:
— Все дело в том грузе вина, доктор. А до того он чувствовал себя вполне хорошо.
Теренс задумчиво посмотрел на бакалейщика.
— Миссис Макгоуэн, — сказал он, — мне понадобятся две небольшие чашки, а потом я хочу остаться наедине с пациентом.
Когда все было исполнено, Теренс достал из внутреннего кармана сюртука маленькую серебряную фляжку.
— Бренди, Макгоуэн, — сообщил он и налил немного в каждую чашку. — Я тоже чуть-чуть выпью. — Он наблюдал за тем, как бакалейщик проглотил свою порцию, и тоже сделал глоток. — Ну а теперь почему бы вам не рассказать мне обо всем?
Доктору Уолшу не понадобилось много времени, чтобы все понять и согласиться с диагнозом миссис Макгоуэн. Причиной состояния бакалейщика почти наверняка действительно было доставленное вино.
В каком-то смысле проблемы бакалейщика явились результатом его успеха. Дело всегда было надежным, и с течением времени он сумел расширить свою деятельность. Он увеличил торговое место на рынке и оптовые закупки, приобретая больше зерна, муки и масла у окрестных фермеров и перепродавая все это другим торговцам. И то, что он был католиком, служило к его выгоде, ведь католики в Дублине нанимали на работу только своих братьев по вере, но точно так же и фермеры-католики в окрестностях предпочитали вести дела с другими католиками. И Макгоуэн создал довольно широкую сеть. Старших детей он отправил в ученики к другим торговцам или дал им возможность работать самостоятельно, а младшие помогали в бакалейном деле. В свои пятьдесят с небольшим Макгоуэн, человек энергичный, мог уже вот-вот войти в узкий круг тех бакалейщиков, чьи имена были хорошо известны в торговом братстве города.
И Макгоуэн решил, что если он вложит все свои деньги в один большой груз, полный корабль ценного товара, из тех, с которыми крупнейшие торговцы города имели дело едва ли не каждый день, то сможет сделать этот шаг. И тут он совершил фатальную ошибку. Прекрасно разбираясь в собственном деле, он соблазнился сунуться туда, где ничего не понимал. Он вложил все свои деньги, да еще и примерно половину этой суммы взял взаймы, чтобы купить корабль вина.
Вино должно было прийти из Бордо через торговца в Голуэе. Цена была хорошая. Слишком хорошая. Макгоуэн поговорил с некоторыми виноторговцами в Дублине, и все они советовали не связываться с человеком из Голуэя или поставщиками из Бордо. Однако Макгоуэн, решив сунуться в чужую область, вел дело втайне. Он заплатил за вино, но оно оказалось никуда не годным, а человек из Голуэя бесследно исчез.
Капитал Макгоуэна растаял. И у него образовался большой долг. Макгоуэн, конечно, смог получить кредит у своих постоянных поставщиков и продолжить торговлю. Но что бы он ни делал, груз его долга висел на нем, подобно демону, и сбросить его было невозможно. Этот долг буквально вышибал из Макгоуэна жизнь. Шли недели, а он все не видел этому конца. Что бы он ни предпринимал, он как будто не в силах был уменьшить долг. И это начало его убивать. Хуже того. После того как беда загнала бы его в могилу, он оставил бы без средств и свою несчастную семью. Макгоуэну невыносимо было думать об этом. Он ослабел. Он потерял волю к жизни.
И если не найдется какого-нибудь исцеляющего средства, подумал Теренс Уолш, то этот человек или просто медленно зачахнет, или случится кризис, который также приведет к смерти. Вопрос был в том, что тут можно сделать?
Самым скверным тут было то, рассуждал Теренс, что, если бы не долг, дело бакалейщика процветало бы. Возможно, в юности ему не слишком нравилось быть торговцем, но теперь Теренс знал достаточно, чтобы понять ситуацию Макгоуэна. Бакалейщик не просто имел большой магазин и достаточное количество постоянных покупателей, но благодаря фермерам, снабжавшим его продуктами, он оказывался в блестящем положении и имел множество преимуществ, когда со снабжением начинались трудности и цены росли. Да, думал Теренс, сейчас действительно был бы весьма подходящий для Макгоуэна момент, чтобы расширить свою торговлю, а не сократить. И если бы долг был меньше, а у меня не было собственной семьи, о которой нужно заботиться, рассуждал он, я мог бы воспользоваться случаем и сам ссудить его деньгами.
— Я не могу ничего обещать, но на вашем месте я бы не опускал руки, — сказал он бакалейщику. — Мне кажется, ваш долг не так уж безнадежен. Через несколько дней я зайду к вам снова. А тем временем вы должны есть, пить по стаканчику бренди каждый день и ежедневно прогуливаться до собора Христа и обратно. Я скажу вашей жене, чтобы она за всем этим проследила. Ну, еще увидимся.
И, весьма подчеркнуто и выразительно сообщив свои инструкции миссис Макгоуэн, Теренс отправился дальше.
В его практике такое случалось впервые: чтобы вылечить пациента, нужно раздобыть деньги, но Теренсу интересно было решить эту задачу. Ему нравился Макгоуэн, и он был полон решимости постараться спасти бакалейщика.
Теренс дошел до конца улицы и оглянулся на дом бакалейщика, и тут ему вспомнился другой человек, которому когда-то он пытался помочь. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он устроил молодого Гаррета Смита учеником в этот дом, и почти двадцать лет миновало с тех пор, как этот юноша внезапно исчез из Дублина. Бог знает, как и где он теперь живет.
Вечернее небо розовело. Экипажи оставляли своих пассажиров у ворот, ведущих на территорию собора Христа, светское общество Дублина текло блистающим потоком к красивому зданию концертного зала, построенному сбоку от средневековой улицы Фиш-Шэмблс. Когда публика подходила к широкому входу, становилось заметно, что леди не надели сегодня обручи, которые обычно заставляли их юбки вздуваться, как паруса неких украшенных лентами боевых кораблей, а джентльмены не прихватили украшенные драгоценностями шпаги, служившие знаком их общественного положения. На все эти лишения общество пошло из особого уважения к распорядителям Музыкального общества, поскольку публики было так много, что иначе все просто не поместились бы.
А внутри картина ошеломляла. Концертный зал освещало, наверное, не меньше десяти тысяч свечей. В одном конце, на возвышении, устроился объединенный хор собора Христа и собора Святого Патрика — самый мощный хор, какой только можно было найти в Дублине. Пока вельможи и джентльмены искали свои места, можно было заметить членов великих семей: Фицджеральдов и Батлеров, Бойлов и Понсонби, а также епископов, настоятелей, судей и даже самых крупных торговцев. Семьсот человек приобрели билеты на сегодняшний вечер — больше, чем собралось сюда на репетицию пять дней назад.
Все уже разместились на своих местах, когда в дверях появился лорд-наместник со свитой. Он пришел последним, как и полагалось лицу, представлявшему короля. И при виде величественного герцога публика зааплодировала не только из уважения к его должности и личности. Именно благодаря чудесному покровительству лорда-наместника прославленный композитор приехал в Дублин. И здесь, а не в Лондоне состоится первое исполнение того, что уже было объявлено величайшим сочинением композитора.
Да, все они пришли услышать новую ораторию Генделя «Мессия».
