— Ты не переживаешь из-за Аргуса?
— Переживаю.
— Не надо.
— Моим чувствам всегда было плевать на то, какими они должны быть.
— Ты добрый, Джейкоб.
— В сравнении с кем?
— В сравнении с другими мужиками.
— Такое чувство, будто черпаю воду решетом.
— Если бы жизнь была простой, все бы справлялись.
— Все и справляются.
— Подумай, сколько триллионов триллионов нерожденных людей приходится на каждого рожденного.
— Или просто подумай о дедушке.
— Я часто думаю. — Она подняла глаза и обвела взглядом комнату. — Не знаю, помогают тебе или раздражают мои замечания, но…
— К чему такая бинарность?
— Ну да. Угу. Стены тут темноватые.
— Я знаю. Темноваты, это да.
— Тоскливые.
— У меня был колорист.
— Да ты шутишь?
— Я взял краску, которая тебе нравилась. "Фэрроу" и что-то там.
— "Фэрроу и Болл".
— И мне предложили услуги колориста, я сначала подумал, бесплатно, в довесок к батарее краски по дикой цене. А потом получил счет на две с половиной тысячи долларов.
— О нет.
— Да. Две тысячи пятьсот. И теперь я живу, будто под юнионистской каскеткой.
— Что?
— Ну шапка из Гражданской войны, я слушал эту историю…
— Надо было попросить меня.
— Ты для меня дороговата.
— Я бы pro bono.
— Разве мой папа тебя не учил, что бесплатных колористов не бывает?
— Тут везде бумага, — сказал Бенджи, спускаясь по лестнице. Вид у него был бодрый и невозмутимый.
— Это просто чтобы прикрыть пол, пока идет ремонт.
— Я буду все время спотыкаться.
— Когда ты сюда поселишься, ее не будет. Бумаги на полу, стремянки, пыли. Все уберут.
Спустились Макс и Сэм.
— Можно мне в комнату мини-холодильник? — спросил Макс.
— Конечно, — сказал Джейкоб.
— Зачем? — спросила Джулия.
— Правда, тут слишком много бумаги на полу? — спросил Бенджи братьев.
— Для всех этих итальянских газировок.
— Я думаю, папа их купил, чтобы отпраздновать ваш первый визит.
— Пап?
— Конечно, мы их будем пить не каждый день.
— Сэм, ну это же плохо, столько бумаги на полу?
— Ладно, тогда я буду там хранить мертвых крыс.
— Мертвых крыс?
— Я разрешил ему завести питона, — сказал Джейкоб. — а они их едят.
— Вообще-то их, наверное, лучше хранить в морозильнике, — предположил Макс. — А в мини-холодильниках вряд ли морозилки есть.
— Зачем тебе питон? — спросила Джулия.
— Я всегда хотел питона, потому что они классные, а папа сказал, что теперь, в новом доме, можно завести и питона.
— Почему никому не жалко, что я все время буду спотыкаться? — спросил Бенджи.
И тут Сэм, уже непривычно долго молчавший, сказал:
— Моя комната мне нравится. Спасибо, папа.
Вот это и было Джейкобу тяжелее всего слышать. Видя, что без помощи ему не обойтись, Джулия поспешила подставить плечо.
— Ну, — сказала она, хлопнув в ладоши и нечаянно взметнув новое облако пыли, — мы с папой подумали, что неплохо бы этот дом как-нибудь назвать.
— Разве это не просто Папин дом?
— Верно, — сказал Джейкоб, беря себя в руки и изображая оптимизм. — Но мы все хотим считать его одним из двух домов нашей семьи.
— Ну да, тот, в котором ты живешь. В отличие от того, где живет мама.
— Мне этот дом не нравится, — сказал Бенджи, перерезав тем самым Джейкобу тросики эмоциональных тормозов.
— Еще понравится, — сказала Джулия.
— Мне не нравится.
— Понравится, обещаю.
Джейкоб почувствовал, что уходит в занос. Нечестно, что он должен переезжать, нечестно, что ему досталась роль того, кто ушел из семьи, что вся эта пыль — его. Но он также чувствовал, что зависит от помощи Джулии. Без нее он не справится. Без нее у него не получится жить без нее.
— Все будет отлично, — сказала Джулия, как будто вдыхая свою жизнерадостность в лопнувший шарик счастья Бенджи, она могла не позволить ему сдуться. — Папа говорит, наверху есть даже комната с теннисным столом.
— Абсолютно верно, — подтвердил Джейкоб. — А еще я затроллил весь "Е-бэй" в автомата для скибола.
— Ты хотел сказать протралил, — поправил Макс, — а не затроллил.
— Вообще-то, — вступил Сэм, внезапно оживившись, — вы знаете, что троллить происходит от слова трал? А вообще не от "тролля"?
— Нет, — сказал Макс, благодарный за крупицу нового знания. — Я всегда думал, что от "тролля".
— Правда?
Обычный разговор — как будто обычная жизнь продолжается.
— Что такое скибол? — спросил Бенджи.
— Такая помесь боулинга и дартса, — сказал Сэм.
— Представить себе не могу.
— Ну как в "Чак-И-Чизе"?
— А, понятно.
Обычная жизнь? Так весь этот кавардак ради нее?
— А может, Дом с автоматами? — предложил Макс.
— Еще скажи "Arcade Fire", — сказал Сэм.
— Очень пыльно, — сказал Бенджи.
— Пыли не будет.
— Может, усадьба Дайвенпорт?
— Почему?
— Потому что он на улице Дайвенпорт.
— Это название для какого-нибудь старинного особняка.
— Не понимаю, почему не называть его Папиным домом, — сказал Сэм. — Можно притворяться, что это что-то другое, но это же папин дом.
— Бумажный дом, — сказал Бенджи не то сам себе, не то никому.
— Что?
— Потому что здесь везде бумага.
— Когда вы поселитесь, бумаги уже не будет, — повторил Джейкоб.
— Бумага — это на чем пишут, а ты же писатель.
— Он на компьютере пишет, — сказал Сэм.
— А бумага легко рвется и горит.
— И зачем называть дом в честь того, что легко рвется и горит?
— Не гноби его, Макс.
— А что я такого сказал?
— Да бог с ним, — сказал Джейкоб. — Можем называть его просто 2328, по адресу.
