– Да, – согласился Хеллештерн, – свежо. У вас аж усы побелели.
Будь Руппи на месте заиндевевшего интенданта, он бы огрызнулся, указав кавалеристу на его собственный изрядно покрасневший нос. Самому Фельсенбургу хотелось перекусать вообще всех, а приходилось переминаться с ноги на ногу и внимать начальственной беседе. Думать не выходило из-за злости, за которую, теперь это было очевидно, следовало благодарить китовников. Несколько тысяч белоглазых, пусть и не успевших завестись, действовали на Руппи, как чужие жеребцы на Морока. Держать себя в узде пока удавалось, но что будет, когда сражение начнется всерьез, а тебе так и придется торчать со старыми пнями и смотреть с горки, как сволочь, которую только резать, лезет вперед?!
– …своих обязанностей. – Шрёклих глядел на Хеллештерна, мягко говоря, без нежности. – Ваше, не побоюсь этого слова, гвардейское пренебрежение к тем, кто делает ваши же парады возможными, начинает удручать.
– Ну и когда у нас будет повод для парада? – Георг нахлобучил шляпу почти до самого носа. – Пока у вас получаются разве что похороны и ретирады. Фок Неффе хотя бы глинтвейн раздать в состоянии, а Вирстен – расстрелять.
– Исключительно согласно закону и приказам командующего, – не преминул уточнить канцелярист. – Злословие не в моей компетенции, однако слушать вас в самом деле неприятно.
– Взаимно.
– Хватит, господа! – Бруно вытащил украшенные сапфирами часы, резко щелкнула крышка. – Десять и три четверти. Не будем менять заведенный распорядок. Хеллештерн, вам пора к вашим людям. Гутеншлянге, останетесь здесь за старшего, горячий шадди и праздничный пирог вам подадут, остальных прошу со мной.
Господа дружно, хотя и с разным выражением, наклонили головы. Молчаливый родственник – с явной тоской, нет, не по фельдмаршальским салфеткам, по печке. Шрёклих – хмуро, в нынешней сваре с, пожри их миноги, соотечественниками начальник штаба чувствовал себя неуютно, а вот интендант, наоборот, обрадовался и потер руки. Оголодал, холера!
– Приятного аппетита, господа, – Хеллештерн щелкнул каблуками и красиво сбежал по припорошенному снегом склону вниз, к лошадям. Бруно бегать не собирался, и начальство чинно двинулось загодя притоптанной молодцами Неффе дорожкой к спуску, постепенно обрастая адъютантами и охраной. Через дюжину шагов Шрёклих обошел по целине Вирстена и догнал возглавляющего шествие фельдмаршала.
– Господин командующий, – начальник штаба был тверже мороженой рыбы. – Прошу разрешить мне остаться. Я высоко ценю фок Гутеншлянге, но мне не хотелось бы упускать из виду происходящее даже на несколько минут.
– В свое время, – Бруно и не подумал остановиться, – на вас произвела слишком сильное впечатление манера Кэналлийского Ворона. Алва в самом деле склонен пренебрегать подготовкой и атаковать прямо с марша, но перед нами даже не лебедь, а выбравшийся на берег кит. Мы можем позволить себе выпить даже не одну, а две чашки. Неффе, надеюсь, ваши люди взбили достаточное количество сливок?
– Пусть только попробуют просчитаться! – Интендант тронул заиндевевшие усы. – Отправятся прямиком в трибунал! Вирстен, как, управишься с преступниками?
Глава трибунала зябко передернул плечами под теплым плащом и ограничился коротким смешком. Смирившийся Шрёклих оглянулся на оставшихся у знамени и пошел рядом с разглагольствующим о мерзавцах и казнях интендантом.
– Фельсенбург, – окликнул фок Вирстен, – кто сейчас при вас?
– Первый взвод под командой Вюнше. – Вирстен на охране просто помешался, только надо не пароли менять, а белоглазых вылавливать.
– Меня тревожит Рейфер, – понизил голос канцелярист. – Он пренебрегает своей безопасностью, а слухи на его счет… Слухи, которые кое-кто распускает, желая подорвать авторитет фельдмаршала, могут навести на совершенно ненужные, более того, крайне опасные мысли. Я не удивлюсь, если в результате фок Ило попробует устранить командующего правым флангом.
– Господин генерал, – со штабными, даже лучшими, говори согласно требованиям устава, и при этом как можно меньше, – господин Рейфер осведомлен о ваших опасениях?
– Да, – буркнул Вирстен и ускорил шаг. Он ничего не приказал и даже не посоветовал, просто намекнул. Рейфер никогда не пойдет на сговор с китовниками, Рейфер стоит на самом опасном месте, Рейфер, что бы он сам ни говорил, – не только палаш Бруно, но и его мозги. Его нужно убрать, и желательно прежде, чем сражение начнется всерьез. Как убрать? Да как угодно! Может, фок Ило-командующий и не Ворон, но интриган он хороший, всяко лучше Рейфера. И каданцы, как назло, далеко, под рукой только рейтары. Физиономия Вюнше взбесила Руппи окончательно, но понял это лишь прижавший уши Морок. Щадя чувства генеральских зильберов, Руппи сдал вбок, лихорадочно прикидывая, как отозвать Штурриша, не нарвавшись на прямой запрет. В голову ничего умного не лезло, начальство неторопливо, с достоинством поднималось в седла и разбирало поводья, интендант трогал тараканьи усищи, Шрёклих оглядывался на скрывший врагов холм, Вирстен просто хмурился. Наконец Бруно утвердился в седле и поднял руку, подавая знак эскорту.
До форта рысцой было пять минут, растянули на все пятнадцать. Конечно! Фельдмаршал не торопится, фельдмаршал уверен: все идет именно так, как до́лжно, вон и второй завтрак строго по расписанию. А что по расписанию на первое у Ило? Атака или убийство?
Глава 6
Гельбе
1-й год К.В. 1-й день Зимних Скал
1
Макс отсалютовал следовавшему кушать фельдмаршалу, и стерегшие подступы к Бархатному форту рейтары расступились. Дальше начинались владения Вирстена, который был верен себе. Заменивший слегшего после вчерашних треволнений Друма капитан на особый манер стукнул в ворота, с которых успели содрать поганые веночки и даже заменили их траурными факелами.
– Возмездие? – немедленно спросили из-за ворот.
– Справедливость, – сурово откликнулся капитан. – Дриксен?
– Победа!
Удовлетворенные створки торжественно распахнулись, явив очищенный от ночного снежка двор. Самое время проверить внешнюю охрану и послать за Штурришем и к Рейферу… Ага, а с чем? Ни бумаги, ни чернил! Ребята Макса на словах не горазды, да и не доверишь им то, что убедит генерала хотя бы кирасу под плащ надеть!
– Фельсенбург, – радует еще один капитан, распоряжавшийся внутри, – отпускайте своих людей греться. В суконном складе для охраны тоже накрыт стол.
Ветра почти нет, полчаса рейтары бы и во дворе простояли, но в Зимний Излом дворяне угощают крестьян, мастера – подмастерьев, офицеры – солдат, генералы – офицеров… Так повелось, а с кого, уже все забыли.
– Я – моряк, у нас другие праздники.
– Наслышаны-наслышаны, – подхватывает как раз слезший с лошади Неффе, – но о Торстене сейчас лучше забыть, да и манера садиться за один стол с матросами…
– Видите ли, у нас один корабль и очень часто одна смерть. – За время пути генерал-интендант умудрился стать еще противней. – Простите, я должен отдать приказ.
