Вздохнув, храмовник спрятал карту в стоящий рядом рюкзак и принялся веточкой ворошить горящие дрова. За этим занятием его и застала Марайя, лицо которой появилось в пламени костра.
— Прохлаждаеш-ш-шься, лентяй! — зашипела верховная жрица, щуря рыжие из-за стихии глаза. Она напоминала крайне недовольного элементаля. Брай рефлекторно отшатнулся от своей нанимательницы, боясь обжечься. — Как ты мог прохлопать инициацию, кретин! — продолжала сыпать обвинениями Марайя. Ищейка даже не пытался оправдаться, ведь его разбитая физиономия говорила сама за себя, но кто-то в упор не замечал чужих травм.
— Инициация? — эхом повторил он, пытаясь понять, как такое случилось. — Это не ошибка?
— Ош-ш-шибка?! — снова зашипела настоятельница. — Какая, к демонам, ошибка, Рэван?! Ее роза, цветущая в моем саду, стала пурпурной. Пурпурной! — взвыла она. — Не розовой и даже не алой. Она и раньше была необычной, более яркой, сочной… другой. Но пурпур! Это точно инициация. Причем осознанная, добровольная. Дар шивари признал мага.
— Разве такое возможно вне стен храма? — отважился уточнить Брай.
— В Хаосе возможно все! — Жрица сплюнула рыжие искры и вновь воззрилась на ищейку. — Единственный способ разорвать привязку — убить хозяина шивари.
— Но… — Ищейка воровато оглянулся, опасаясь, что репортеры слышат их разговор, однако те что-то активно обсуждали, не обращая на него никакого внимания.
— Они нас не видят и не слышат, — успокоила его Марайя. — Хватит вздрагивать, как напуганный мальчишка! — В ее голосе прорезались язвительные нотки. — Повторяю последний раз! И только пос-с-смей подвести меня снова. Выберешь удобный случай и убьешь дракона.
— Которого? Их там двое.
— Если ты настолько туп, что не можешь понять, кто именно хозяин Аники, убей обоих, — приказала она и, чуть смягчившись, добавила: — На этих играх несчастные случаи не редкость. Обставь все грамотно, и никто ничего не заподозрит. В помощь тебе кое-кого пришлю. Не пугайся. Этот полулев-полупес-полу-черт-знает-кто на твоей стороне. Вернее, на моей.
— Лев? — вычленил единственное слово из списка Брай.
— Шаркал — порождение Хаоса. Можешь ему во всем доверять. Он поможет уничтожить дракона!
Сказав это, жрица растворилась в огне. Храмовник тяжело вздохнул, бездумно тыча веткой в костер. Он бы с огромным удовольствием прикончил напарников шивари прямо сейчас, если бы они не были сильнее его как физически, так и магически. Значит, придется действовать хитростью. Но как? Гениальные идеи упорно не желали приходить в побитую голову.
— Что… что это?! Кто? — Испуганный крик Софи отвлек ищейку от раздумий.
Резко обернувшись, Брай увидел несущееся к ним чудовище. Огромное, рыжее, с львиной гривой и жуткой мордой, в которой, как ни странно, было что-то и от человеческого лица.
— Шар-кал! — пролаял монстр на бегу.
— Марк, ставь защиту! — завопила корреспондентка, прячась за спину тощего, но сильного мага, торопливо плетущего заклинание.
— Отставить! — поднявшись с камня, рявкнул храмовник. — Это друг, — произнес он, стараясь не выдать напряжения, ведь упомянутое жрицей имя в гавканье жуткого существа ему могло и померещиться. — Мой друг.
— И почему я не удивлена? — буркнула Софи, не спеша покидать укрытие.
Глава 7
ВЫБОР
— Рина, Риночка, спаси!
Эти слова тревожным набатом стучали в висках, отдавались свистом ветра в ушах и болью в бешено колотившемся сердце. Я бежала, выбиваясь из сил. Задыхалась, хрипела, но не останавливалась ни на секунду. Горная тропка звала наверх, подкидывая все новые препятствия. А детский плач становился с каждым разом жалобней и тише.
— Рина, Риночка-а-а-а…
— Я иду, иду… уже почти… — беззвучно шептали губы, а на глаза наворачивались слезы. Не уследила за рыжей непоседой, проворонила! Как я могла задремать?!
Громкий вскрик резанул по нервам разорванной струной. Я споткнулась и только чудом не покатилась вниз, потеряв равновесие. Зацепившись дрожащими пальцами за каменный выступ, вновь распрямилась и, судорожно вздохнув, помчалась дальше. Поверить, что ее больше нет, было страшно, но пустота в душе увеличивалась, росла. Пустота? О небо, нет! Пролетев, не чувствуя ног, оставшийся участок дороги, я выскочила на небольшую смотровую площадку, куда мы частенько бегали тайком от родителей, чтобы полюбоваться с высоты птичьего полета на наш чудесный городок. Без конца оглядываясь, я искала глазами худенькую фигурку в желтом платье, втайне надеясь, что все это глупая шутка, но никого рядом не было. Каждый шаг к краю скалы отдавался болью в груди и ноге. Не острой, но ощутимой. Боль… в ноге… значит ли это, что она жива?
Я боялась увидеть изломанное хрупкое тело внизу на камнях. Боялась, но все равно шла. Раз — дыхание мое сбилось окончательно, два — голос пропал, три — ноги онемели, не желая подчиняться, четыре… Последний шаг сделала исключительно на силе воли. Застыла на краю, глядя на такой привычный и родной пейзаж, сглотнула вставший в горле ком и, смахнув с глаз слезы, посмотрела вниз. Она действительно упала. Я не успела ее спасти. Но не на острые камни, которые не оставили бы ей даже шанса, а на плоский выступ скалы, расположенный ниже площадки. Узкий, шаткий… каким чудом она умудрилась задержаться на нем? Тоненькая, словно тростинка, девочка с ярко-рыжими волосами, которые сейчас, как и всегда, трепал неугомонный ветер, а солнечные блики играли в тугих завитках. Только бы ее не сдуло! Не приведи небеса! Бледное личико моей сестры казалось умиротворенным, а неестественно выгнутая нога — сломанной. Без сознания? Да? Или все-таки нет?
— Касс, — будто во сне, я произнесла ее имя. — Кассандра! — И тут же зажала ладонью рот, опасаясь, что от моего крика она очнется и, неловко пошевелившись, рухнет в пропасть.
Надо было срочно что-то предпринять. Пока не поздно! Думать о том, что сестренка мертва, я не могла. Мысль просто не укладывалась в голове. Надежда, огонек которой разрастался все сильнее, толкала на безрассудства. Бежать за помощью — значит потерять драгоценное время. Лезть вниз — прекрасный способ свернуть себе шею, так и не успев помочь сестре. Но выбора-то все равно нет! Забыв о риске и страхе, я заметалась по площадке в поисках самой неровной части скалы. Кассандра могла прийти в себя в любой момент, счет шел на секунды. Как буду затаскивать ее наверх, не думала. Я вообще в этот момент плохо соображала. Действовала на чистых инстинктах, мысленно радуясь, что лазанье по скалам для детворы из горных городов — любимое развлечение. Когда Касс тихо застонала и открыла глаза, я была рядом.
— Ри, ты сумасшедшая, — превозмогая боль, прошептала моя голубоглазая близняшка. Цвет радужек — единственное, что нас различало. Ах да, еще характер. Она вечно влипала в истории, а я ее из них вытаскивала. Совсем как теперь… если повезет. — Вместе же погибнем. А-а-а, нога-а-а…
— Ш-ш-ш, потерпи, Касс. И ради всего святого, не шевелись. — Я машинально потерла собственную голень, которая тоже заныла. А еще колено и бедро. Черт! Дело плохо, двигать сестру точно нельзя. Боль снова напомнила о себе, когда Кассандра попыталась чуть изменить позу. Ее боль… во мне. Так было всегда, отголоски ее травм долетали до меня, а мои — до нее. Близнецы ведь! — Как тебя угораздило, горе мое?
