– О, простите, пожалуйста, – сказала я в замешательстве. – Должно быть, я ошиблась палатой. Я ищу 502.
– Это 502-я палата, – ответил мужчина. – Мою жену перевели сюда после операции.
– Вашу жену? – Я заглянула ему через плечо и увидела женщину средних лет с короткими темными волосами, лежащую на той же самой кровати, где накануне я оставила Кэйда. Она держала в руках пульт управления и с досадой смотрела на экран телевизора.
– Билл! Как эта штука работает? Ты можешь позвать сюда медсестру?
– Извините. – Я выскользнула в коридор и направилась к сестринскому посту. Возможно, его перевели. Возможно, он на другом этаже.
– Прошу прощения, – обратилась я к медсестре, – я ищу Кэйда Макаллистера. Вчера он был в палате 502, но теперь его там нет.
– О! – Молоденькая медсестра повернулась к коллеге постарше, которую я не видела накануне.
– Ваш друг ушел, – сказала женщина.
Я недоуменно посмотрела на нее:
– То есть как ушел?
Она пожала плечами:
– Сбежал среди ночи. Сестра из ночной смены зашла к нему в три часа утра, чтобы дать обезболивающее, но его уже не было.
– Как вы могли позволить ему уйти? – воскликнула я. – У него повреждение мозга. Он не понимает, что делает. Кэйд не знает, кто он такой.
– Мэм, это больница, а не тюрьма, – парировала медсестра постарше. – Мы не можем заставить людей остаться. Если они хотят уйти, они уходят.
Я вздохнула:
– У вас есть какие-то мысли насчет того, куда он мог пойти? Хоть какие-то предположения?
Женщина опять пожала плечами:
– Возможно, он вернулся на улицу. – Она снова занялась бумагами, с которыми работала. – Они все туда возвращаются.
Медсестра продолжала говорить, но я уже ее не слушала. Я побежала к лифту.
* * *
Весь день я потратила на поиски Кэйда. Я без конца бродила вокруг торгового центра Уэстлейк, проверяла каждый переулок, каждый тротуар. Потом я отправилась на площадь Пионеров, заглядывала в приюты, кухни с бесплатным супом. Но его нигде не было. К трем часам дня, измученная и потерявшая всякую надежду, я направилась в редакцию «Сиэтл Геральд». Войдя в свой закуток, я рухнула в кресло. Проходившая мимо Джен заглянула ко мне.
– Кого я вижу!
– Мне жаль, что я так долго отсутствовала, – извинилась я, но тут на меня нахлынули эмоции, и я закрыла лицо ладонями.
– А мне жаль, что тебе приходится проходить через все это. – Она села. – Ты теперь готова написать об этом?
Я покачала головой:
– Это слишком личное, Джен.
– Да, – согласилась она, – но именно это придает истории изюминку.
– Ох, Джен. Я не представляю, что делать.
После того как я «держала лицо» при Райане, оказалось, что настоящей быть гораздо приятнее.
– Приближается День благодарения, – продолжала Джен. – Давай закончим серию статей о площади Пионеров и посмотрим на это дело глазами Кэйда. Давай покажем квартал таким, каким он видит его.
– Не знаю, – ответила я.
– Нет, знаешь, – решительно заявила Джен.
Я рассказала ей о пребывании Кэйда в Харборвью, о том, что он оттуда ушел.
– Ты его найдешь, – сказала она. – Не может быть, чтобы ты нашла его через десять лет только для того, чтобы снова потерять. Судьба не такая сука.
Я попыталась улыбнуться.
– В конце концов все будет так, как должно быть. – Джен внимательно посмотрела на меня. – А теперь найди Кэйда и напиши что-то такое, чем вы оба сможете гордиться.
Ее слова одновременно успокоили меня и выбили из колеи.
– Простите за опоздание. – Я торопливо поцеловала Райана и быстро села в кресло в ресторане «У Герцога». Его родители, Беннет и Мелинда, подняли на меня глаза, и я мгновенно потеряла почву под ногами, как бывало в тех случаях, когда мне предстояло выступать на редколлегии. Было десять минут восьмого, и хотя я вышла из редакции с большим запасом времени, я задержалась в пробке дольше, чем рассчитывала. Я оглядела ресторан, заполненный хорошо одетыми людьми. Несколько недель назад, когда я только узнала о предстоящем визите родителей Райана, я планировала надеть новое голубое платье, которое недавно купила в универмаге «Нордстром», уложить волосы и даже накрасить ресницы. Но сегодня поиски Кэйда отняли у меня все силы, и я оказалась в ресторане в джинсах и белой мятой сорочке на пуговицах сверху донизу. Я вздохнула и попыталась пригладить мокрые от дождя волосы.
– Здравствуй, дорогая. – Мелинда послала мне воздушный поцелуй. Она выглядела безупречно в бежевой «двойке» из кашемира и черной узкой юбке. Идеально уложенные белокурые волосы заставили меня остро прочувствовать беспорядок на моей голове.
Беннет улыбнулся:
– Рад видеть тебя, Кайли.
– Извините за некоторую растрепанность, но я прямо с работы, – сказала я.
– Тяжелый день?
– Да.
Райан гордо улыбнулся:
– Кайли сейчас занята очень важным репортажем для «Сиэтл Геральд». У нее масса полезных идей о том, как помочь городским бездомным, оказавшимся в центре проектов реконструкции городских кварталов.
– Мой репортаж заставил меня побывать в таких районах города, которые я никогда не видела.
Мне хотелось им все объяснить, но сил у меня совсем не было.
– Что ж, это замечательно, – подхватила тему Мелинда. Она явно не желала вести серьезные разговоры.
– Вы к нам надолго? – спросила я, думая о Кэйде и обо всем остальном.
– Всего на две ночи, а потом улетаем в Атланту, – сообщил Беннет. – В эти выходные Мелинда устраивает там вместе с подругой благотворительный бал.
– Деньги пойдут на исследования нарушений мозгового кровообращения, – пояснила Мелинда.
Мне пришло в голову, что такой мастер собирать средства, как Мелинда, могла бы многое сделать для бездомных Сиэтла. Возможно, у нас с ней куда больше общего, чем я готова была признать.
– Это великолепно, мамочка, – просиял Райан.
Мелинда улыбнулась сыну:
– Это мое призвание.
– Как обстоят дела у последнего из совместных предприятий на площади Пионеров? Финансирование есть? – спросил Беннет у Райана. И тут же отец с сыном погрузились в приватный разговор о том, как их различные деловые интересы переживают рецессию.
Мелинда повернулась ко мне:
– Ты выглядишь усталой, дорогая. Ты слишком много работаешь.
Я выдавила из себя улыбку:
– Я тоже пытаюсь помогать людям моими статьями. Хотя порой мне кажется, что меня никто не слушает.
