Я смахнула набежавшие слезы, заказала двойной американо и кусок бананового хлеба с четырнадцатью миллиардами калорий, и это в данный момент не имело для меня ни малейшего значения. Я знала, что где-то во мне все еще живет та двадцатипятилетняя девушка, и сейчас она сжимала мое сердце так, как не делала уже давно.
– Иди и найди его, – прошептала она мне. – Кэйд рядом. Ты нужна ему.
В глубине души я знала, что она права. И неважно, что меня ждет впереди – хорошее или плохое.
Я прислонилась к кирпичному фасаду «Ле Марше» и ждала уже целый час, не появится ли Кэйд. Я остановила бездомного и спросила, не знает ли он Митчелла. Он не знал. Женщина в намотанных на ступни целлофановых пакетах и с магазинной тележкой, в которой были сложены все ее пожитки, тоже не знала, но сообщила мне, что у нее нет денег на еду. Я дала ей десять долларов.
Я ждала и смотрела по сторонам. Допив последнюю каплю кофе, я бросила стакан в ближайшую урну и направилась обратно к торговому центру Уэстлейк, где накануне Кэйд пропал из виду.
Я дошла до скамейки, села, наблюдая, как голуби сражаются из-за хлебных крошек, а малыш, кормивший их хлебом, взвизгивает от восторга. Его мать с гордостью смотрела на него. Откуда-то из-за угла донесся звук невидимого саксофона. Поначалу я не уловила мелодию, потом сообразила: A Kiss to Build a Dream On
[27] Луи Армстронга, которую всегда любила моя бабушка. И я тоже.
В толпе было достаточно просветов, чтобы я видела противоположную сторону площади. Дети наблюдали, как мужчина с клоунским носом жонглировал теннисными мячиками. Юная пара пылко и демонстративно целовалась на скамейке. И тут мои глаза остановились на пятне цвета хаки в отдалении. Я встала, чтобы разглядеть лучше. Это действительно был мужчина в армейской куртке. Он сидел у стены универмага «Мейсис» и смотрел в землю. Мне не удалось разглядеть его лицо, но сердце забилось чаще.
Я пересекла площадь, перешла на другую сторону улицы, не обращая внимания на поток машин. Такси вильнуло в сторону, наградив меня сердитым сигналом клаксона, но я практически не слышала его. Я ничего не слышала и никого не видела, кроме фигуры у стены здания. Мужчина с печальным лицом в мятой армейской куртке на тротуаре. Теперь я видела его ясно. Кэйд.
Мои глаза наполнились слезами, пока я шла к нему. Меня тянуло к нему, словно магнитом, как это было когда-то. Две половинки одного целого. Во всяком случае, так это ощущалось много лет назад. У меня вдруг ослабели ноги, но я устояла и сделала еще несколько шагов.
– Кэйд. – Мой голос дрогнул.
Он не взглянул на меня, и тогда я попыталась еще раз.
– Кэйд, – позвала я чуть громче. – Я…
Наши взгляды встретились, и во мне все застыло. Время как будто остановилось, на меня нахлынули воспоминания, одно за другим. День первой нашей встречи, наш первый поцелуй, все обещания, нежные тихие полуночные разговоры, вся наша любовь.
– Привет, – негромко сказала я. – Это я.
Я сделала еще шаг к нему, понимая, что спешить не стоит. Я ничего не знала о его психическом состоянии, не представляла, что он подумает или сделает.
Его глаза ничего не выражали.
– Кэйд! Кэйд, ты помнишь меня? Я Кайли.
Он посмотрел внимательнее.
Я кивнула, борясь со слезами, мои руки дрожали.
– Можно мне сесть рядом с тобой? Только на минутку…
Кэйд молчал и смотрел куда-то перед собой, на какую-то точку на улице.
Я опустилась на тротуар в нескольких дюймах от него, ощутив холод асфальта сквозь джинсы. Притянув колени к груди, я устроилась поудобнее. Мимо нас проходили люди. Я видела чьи-то ступни. Высоченные шпильки, начищенные итальянские лоферы, балетки и ботинки с необычными шнурками. Кто-то бросил огрызок яблока, и он приземлился совсем рядом со мной. Кэйд все так же смотрел прямо перед собой.
Я повернулась к нему и снова заговорила.
– Что с тобой случилось? – осторожно спросила я. – Пожалуйста, поговори со мной. Как ты оказался на улице?
Кэйд повернулся ко мне, и, когда наши глаза встретились, мне показалось, что в них вспыхнул огонек. И когда это произошло, я перестала замечать его нынешний облик. Вместо длинных спутанных прядей я снова видела коротко подстриженные волосы, по которым мне так нравилось проводить рукой. Неопрятная борода исчезла в мгновение ока, открывая его красивую загорелую кожу. Это он. Он здесь. Но могу ли я достучаться до него?
– Кэйд, ты узнаешь меня? Пожалуйста, Кэйд, скажи, что знаешь меня.
Его глаза впились в мои, он резко отпрянул, испугавшись.
– Не бойся, Кэйд, – попросила я, придвигаясь чуть ближе. – Прошу тебя, не бойся. Это я, Кайли. Я хочу помочь тебе.
К нам подошел мужчина лет двадцати в сшитом на заказ костюме и с дорогой стрижкой. Проходя мимо, он брезгливо сморщился, глядя на Кэйда. Я подумала о том, сколько презрения, сколько смешков и ненависти обрушивается на Кэйда каждый день.
– Эй. – Я попыталась снова привлечь его внимание. – Кэйд, скажи мне, ты меня узнаешь?
Он повернулся ко мне, но огонек в его глазах погас.
– Нет, – сказал он. Голос у него был гулким, испуганным, диким. – Нет, – повторил Кэйд и изменил позу, собираясь встать. Его ноги подкашивались, ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.
Я тоже встала, легко коснулась его руки. Когда-то сильные мышцы ослабели и провисли.
– Кэйд, – со слезами взмолилась я, – что с тобой случилось? Пожалуйста, скажи мне. Пожалуйста, позволь тебе помочь.
– Нет, – повторил он, отступая на шаг, поднял спортивную сумку, стоявшую возле его ног, перебросил ремешок через плечо, повернулся ко мне спиной и, пошатываясь, пошел прочь от меня по тротуару.
Я двинулась следом. Я его не оставлю. Не сейчас.
Кэйд прошел несколько улиц, свернул за угол, и мы оказались на Третьей авеню возле «Дикого имбиря», где много лет назад состоялось наше первое свидание. Заведение уже было открыто на ланч, и я заметила группу людей, входящих внутрь. Помнит ли он это место? Может быть, где-то в глубине души воспоминания все еще живут в нем, как они проросли и во мне?
– Прошу тебя, Кэйд, остановись, – попросила я, когда он дошел до угла здания рядом с рестораном. Мне хотелось есть, да и он был голоден, я в этом не сомневалась. – Позволь мне накормить тебя.
Он повернулся ко мне и ждал. Я инстинктивно взяла его за руку. Она оказалась мозолистой и сухой. Под ногтями залегла грязь, но мне было все равно. Я повела его в ресторан, и он робко последовал за мной.
– Здравствуйте, – поприветствовала я девушку-администратора, скептически разглядывавшую Кэйда. – Ланч для двоих.
