– Святые небеса, тебе не терпится потратить мои деньги? Прости, дорогая, но история со взрывом в шахте вымотала мне все нервы. Мы обязаны платить Пьеру Амброжи компенсационную пенсию, хотя он собирается работать конюхом. Одного из лучших моих бригадиров убили. Газетчикам это на руку – больше крупных заголовков! А ты, конечно, чихать хотела на мои проблемы! Без малого четыре недели я пытаюсь объяснить, что меня тревожит, но ты не слушаешь. Ты думаешь только о том, кого пригласить в гости и как бы вырваться в столичные магазины. Утешать мужа тебе неинтересно.
Вивиан с озадаченным видом склонила головку набок и улыбнулась супругу. В следующую секунду он схватил ее за бедра и с жадной уверенностью собственника притянул к себе.
– Проклятье! Ты знаешь, чем меня успокоить! – проговорил он сквозь зубы.
Она вырвалась из объятий и заплакала.
– Я не могу, Марсель, этого не проси! Пожалей меня…
Он даже не шевельнулся. Просто стоял и смотрел, как жена взбегает по лестнице. Хлопнула дверь спальни… Обиньяк прошел в гостиную и налил себе коньяку. Он чувствовал себя совершенно потерянным.
Тем временем Жюстен Девер с помощником возвращались в Отель-де-Мин. Ключи были при них – консьержка передала целую связку. Над крышами домов в рабочем квартале поднимались тонкие столбики дыма – серые тени на фоне темно-синего ночного неба. Откуда-то доносилась музыка.
– Сегодня в местном ресторане свадьба, – вспомнил инспектор. – Наверное, до сих пор танцуют.
– Можем зайти посмотреть.
– Нет, Сарден, нам там не обрадуются. Но ничто не мешает пройти мимо заведения.
– Как скажете, патрон!
– Не называйте меня так! Я вам не патрон. Подождите хотя бы, пока стану комиссаром. Смешно, честное слово.
– Простите, я хотел пошутить. А знаете, инспектор, мне начинает здесь нравиться. Так много красивых женщин…
– Мой бедный Сарден, спиртное, которым нас щедро угощала мадам Обиньяк, ударило вам в голову! Ваша правда, в Феморо есть на кого посмотреть. Вот только служителям закона, коими мы являемся, не положено ухлестывать за симпатичными девицами, несмотря на соблазн. Я вас предупредил: мы не на курорте!
– Все понял, инспектор!
Через пять минут они уже были перед освещенными окнами ресторана. Внутри играло механическое пианино, громко смеялись и разговаривали гости. Девер заглянул в окно. В облаках табачного дыма вальсировали пары. В партнерше Станисласа Амброжи он узнал Изору и тут же отвернулся с ощущением, словно подсматривает за чем-то непристойным.
– Идемте, Сарден. Сегодня неподходящий вечер для поисков убийцы!
Полицейские пошли своей дорогой, в то время как Изора с пожилым поляком продолжали кружиться наравне с другими танцующими парами. Пьер Амброжи, сидевший между Аделью и Зильдой, сказал с чувством:
– Если бы у меня было две ноги, я бы тоже потанцевал!
– Мой милый мальчик, благодарение богу, ты жив, – стала успокаивать его Адель. – Тебе ниспослано испытание, чтобы ты стал сильнее.
– Мы жалеем тебя от всей души, Пьер, – ласково заговорила Зильда. – И я верю, что со временем ты окрепнешь и научишься жить со своим увечьем. Будешь ухаживать за лошадьми в шахте. Знаешь, примерно в твоем возрасте мне однажды пришлось спуститься в забой. В бригаде отца от остановки сердца умер углекоп, и нужно было его заменить. Отцу не пришлось краснеть за меня, и бригадиру тоже.
– А теперь мы день и ночь пребываем в свете господней любви! – подхватила Адель.
С искренней улыбкой подросток по очереди поблагодарил сестер за добрые слова. И тихо добавил:
– Когда меня придавило валуном, думал, что пришел мой конец и я никогда не увижу солнца и летней травы. Одно знаю точно: если бы не Тома, я бы там и остался. Не смог бы в одиночку ни стучать по камням, чтобы меня услышали, ни дотянуться до воды. Более того, ваш брат не давал мне отчаяться, потерять надежду. Пока буду жив, не забуду. Доктора говорят, что с протезом я смогу ходить. Может, даже станцую джигу на свадьбе у Жерома. Его невеста сегодня веселится от души!
Сестры закивали, хотя на самом деле поведение Изоры их не радовало. Одной рукой девушка держалась за плечо партнера по танцу, в то время как пальчики другой руки отбивали ритм. Губы девушки приоткрылись, словно она вот-вот засмеется, взгляд блуждал по комнате. Тело ее с очевидным удовольствием двигалось в такт музыке.
– Ваш брат – счастливчик! Изора Мийе – красавица! – счел нужным добавить Пьер.
Молодые послушницы ничего не ответили. В воздухе запахло скандалом: Онорина Маро с красным от гнева лицом встала со стула. В тот же миг Тома передал Йоланту отцу, а сам закружил в вальсе Изору. «Ловко он провел мать!» – подумал Гюстав Маро, зажигая сигарету и силой усаживая супругу на место.
– Оставь девочку в покое, Онорина! Сегодня праздник. Мне ее, бедняжку, даже жалко!
Без видимой спешки, в ритме танца, Тома продвигался к входной двери. Изора ничего не замечала. Ему даже удалось ее рассмешить. Наконец, девушка ощутила контраст между жаркой комнатой и ночной прохладой.
– Холодно! – пожаловалась она. – Зачем ты вывел меня на улицу?
– Не так уж и холодно! Для декабря очень даже тепло. А сколько звезд на небе… Изора, ты напилась, и мне это не нравится.
– А мне – нравится! Я вся такая легкая, веселая… Или, может, ты меня боишься? Так же, как твоя молодая жена, мадам Йоланта Маро… Я слышала ее слова и очень расстроилась. Очень!
От холода у Изоры начали стучать зубы, поэтому голос чуть дрожал. Тома, как обычно, поддался дружеским чувствам. Он всегда жалел девушку и в очередной раз, чтобы утешить, прижал ее к себе.
– Йоланта очень впечатлительная, и она еще плохо тебя знает. Вы подружитесь, я уверен, когда ты станешь моей невесткой, моей маленькой сестричкой Изолиной! Только в нашей семье тебе придется вести себя поскромнее. Еще немного – и мама отчитала бы тебя!
– Я ничего плохого не сделала! Мсье Амброжи сам пригласил меня на танец, и он подливал мне вина. Он добрый, мсье Амброжи! Добрее, чем Жером и чем ты!
– Ради бога, Изора, не говори глупостей! Здесь все желают тебе только добра. Ты не привыкла к спиртному, вот тебя и разобрало.
– Да, это правда. И мне хочется смеяться и кружить в танце всю ночь – с тобой и только с тобой! Скажи, Тома, ты со мной потанцуешь?
– Потом, когда выпьешь кофе и угомонишься. Идем внутрь, ты замерзла.
Через застекленную дверь он увидел обеспокоенное лицо Йоланты.
– Не порти нам свадьбу, Изора! – тихо, но чуть ли не приказным тоном проговорил Тома.
И вот они снова в тепле, в окружении музыки, сигаретного дыма и запаха еды… Новобрачная встретила их недовольным взглядом.
– Я устала, Тома, – заявила она, повисая у него на руке. – Может, нам уже можно ехать?
